Уильям и Кейт. Love story

Джобсон Роберт

Один королевский чиновник в то время мне объяснял это так: «Трудность для принца Уильяма состоит в том, что он хочет заниматься этим с опущенной головой. Он действительно разрывается на части. Он ощущает, что впереди у него достаточно взрослой жизни, чтобы привыкнуть к той роли, которой от него требуют. И если он не поставит планку ожиданий слишком рано и слишком высоко, то со временем сможет добиться неплохих результатов».

Принц Чарльз и его советники всегда защищали Уильяма. Его ситуация, как они утверждают, коренным образом отличается от ситуации его отца, который был наследником трона уже в детстве. Но мне все это кажется риторикой. Место Уильяма в престолонаследии начертано большими буквами как в будущем, так и в настоящем. В канун его выпускного вечера общественные опросы продолжали выдавать цифры, которые буквально повергали молодого принца в отчаяние. В который раз почти половина населения Великобритании утверждала, что предпочла бы видеть

на троне Уильяма, а не Чарльза: это все равно что прямой призыв перестать валять дурака и наконец-то выйти из тени. К тому моменту даже принц Гарри дал больше интервью и чаще представал перед объективами камер. Еще до последнего экзамена никто не сомневался в том, что комментаторы вот-вот примутся задавать ему неизбежный вопрос: «И что дальше, Уильям?»

23 июня 2005 года Уильям получил степень на глазах отца, приемной матери и дедушки с бабушкой, а также нескольких сотен гордых родителей других студентов. Бросая нервные взгляды по сторонам и прикусывая губу, Уильям ожидал своей очереди вместе с остальными тридцатью студентами-географами в стороне от сцены Малого зала. На нем были традиционная черная мантия с вишневой подкладкой и белый галстук-бабочка. Когда декан гуманитарного факультета, профессор Кристофер Смит, громко произнес с кафедры имя «Уильям Уэльский», принц сделал шаг вперед под бурные аплодисменты собравшихся и яркие вспышки фотоаппаратов. Чарльз и Камилла, сидевшие на нижнем балконе и до того обменивавшиеся между собой шутками и улыбавшиеся, затихли. Рядом с ними сидел герцог Эдинбургский, тщательно изучая программу мероприятия. Королева, облаченная в наряд лимонного цвета и только что оправившаяся от простуды, приняла свой привычный строгий вид.

Уильям подошел к стоявшему посреди сцены пюпитру, ухватился за его поручни с университетским гербом и поклонился сэру Кеннету Доверу, ректору Сент-Эндрюсского университета. Церемония проходила в ускоренном темпе. Как это было и с другими выпускниками, сэр Кеннет слегка прикоснулся к голове Уильяма алой «биреттой» семнадцатого века, сделанной, согласно легенде, из куска материи брюк Джона Нокса, великого пресвитерианского реформатора. «Et super te» («И на тебя»), — произнес торжественным тоном Довер слова посвящения. Затем Джеймс Дуглас, университетский беделлус (своего рода старший дворецкий), накинул на плечи принца черный университетский плащ. Этим он символически обозначил момент, когда Уильям, проучившись четыре года, стал магистром гуманитарных наук. Через несколько секунд он спустился со сцены и получил свой диплом в виде свитка. Так официально закончился важный четырехлетний период его жизни. Вместе со своими товарищами-выпускниками Уильям вышел на главную улицу города, освещенную неярким шотландским солнцем. Впереди их ожидала взрослая жизнь, полная забот.

В ожидании принца на улицах столпились сотни зевак, подобно тому как это было во время его прибытия в Сент-Эндрюс. Он добродушно пожимал руки на пути к полицейскому участку, где поблагодарил констебля Файфа за то, что тот присматривал за ним все эти годы. Несмотря на не слишком удачное начало, время студенчества прошло для него неплохо, и он получил «высшую вторую степень», в отличие от своего отца, которому пришлось довольствоваться «низшей второй» Кембриджа. Впрочем, королева наверняка заметила бы на это, что все равно не существует академических курсов подготовки глав государств.

После церемонии Кларенс-Хаус выразил официальную благодарность от лица принца Уильяма. В заявлении говорилось: «Мне очень понравилось в Сент-Эндрюсе, и я жалею, что приходится покидать его. Хочу поблагодарить всех, кто сделал мое пребывание там таким приятным». И под конец: «Я имел возможность вести обычную студенческую жизнь, как и надеялся, и я чрезвычайно благодарен всем, особенно местным жителям, которые помогли осуществиться моей мечте». На самой церемонии Уильям высказался в разговоре с одним гостем более откровенно. Выйдя на двор Святого Сальвадора, с аккуратным газоном, он не без волнения признался, что теперь настало время «выходить в большой мир». Но сделать это предстояло не ему одному.

В пяти рядах от принца сидела молодая женщина в сексуальной короткой юбочке под мантией и в туфлях на высоких каблуках, которая уже прошла через церемонию за восемьдесят выпускников до него. Именно она, как никто другой, наложила свой отпечаток на всю университетскую жизнь принца. На сцену ее вызвали под именем Кэтрин Миддлтон. Получив свой диплом, она широко улыбнулась и вернулась на место, перекинувшись взглядом с Уильямом, который гордо улыбнулся ей в ответ.

«Сегодня особенный день, и я восхищен тем, что могу поделиться своей радостью со своими близкими, особенно с бабушкой, которая постаралась прийти, несмотря на не совсем подходящую погоду», — произнес он в своей речи, показавшейся немного суховатой и официальной. Более естественным казалось чувство заботы, с каким королева похлопала по плечу своего внука, а он поцеловал

ее в обе щеки. И гораздо более естественной была улыбка на лице Кейт, когда она, по настоянию Уильяма, знакомила с королевой своих родителей, как будто для нее это было самым обычным занятием. Но для Кейт этот момент также символизировал и расставание с самым близким другом, с которым они вместе подошли к той грани, за которой начинается настоящая взрослая жизнь.

Жизнь за пределами уютного Сент-Эндрюса должна была стать настоящим испытанием для них. Они уже пережили критическую стадию в своих отношениях, но впереди их ждали другие, более коварные этапы. Как умная и честолюбивая девушка, Кейт уже вложила много сил в свою связь с Уильямом, но, как замечали ее подруги, было бы глупо надеяться на то, что она будет сопровождать принца везде и всегда. Что же касается Уильяма, то главной его заботой было определить свое место в жизни и обществе, которое возлагало на него надежды и накладывало определенные обязательства. «Мне столько всего хочется сделать, но я боюсь, действительно боюсь, что мне не хватит времени», — признавался он.

ГЛАВА 11

УЕДИНЕНИЕ ДОСТОЙНОЕ МОНАХИНИ

Я всегда и во всем ищу лучшее. Не нужно поддаваться пессимизму или слишком сильно волноваться по каждому поводу, потому что, честно говоря, жизнь такая короткая!

Принц Уильям в интервью 2004 года

Воскресным июльским вечером, когда лучи заката прощались с кенийскими дикими равнинами, на веранде построенной в традиционном стиле хижины сидели три человека, попивая коктейли и наслаждаясь восхитительным зрелищем. Заканчивая обучение в университете, Уильям беспокоился о том, что у него уже не будет времени делать то, что он действительно хочет, потому что ему предстоит выполнять королевские обязанности. Но сейчас ему, как и Кейт, жизнь выделила несколько мгновений, когда можно отвлечься от всего на свете и еще немного побыть в стороне от суетливого потока повседневности.

Все вокруг казалось далеким от той реальности, которая ожидала Уильяма и Кейт после возвращения из этого райского уголка. Отовсюду до них доносились звуки настоящей Африки. У водопоя столпились зебры, а между деревьями с сочной зеленой листвой разгуливали жирафы, срывая с них ветви. Трубили слоны, кричали носороги, рычали спрятавшиеся в кустах львы. Все это наводило на мысли о собственной ничтожности перед лицом величественной природы, будь ты хоть трижды принцем.

Когда солнце скрылось за горизонтом, троица перешла на деревянный помост, где уже их ожидало обильное угощение с барбекю. Легко было понять, почему Уильям выбрал эту отдаленную базу отдыха в тысячах миль от дома. Здесь он по-настоящему мог побыть с Кейт наедине и отдохнуть от напряжения выпускных экзаменов. Более неожиданным было то, что к этой любовной паре в столь восхитительный момент присоединилась Джекка Крейг, загадочная красавица, которой, как утверждали слухи, Кейт едва не уступила своего принца годом ранее. Но, несмотря на всю романтику, это был скорее общий отдых, а не уединение возлюбленных. Джекка, что было вполне естественно, выполняла роль гида и близкого друга Уильяма и Кейт. В конце концов, они решили посетить ранчо «Лева-Даунс», принадлежащее ее родителям, на котором принц Уильям уже побывал пять лет назад, после того как окончил школу и готовился поступить в университет. Покойная мать однажды сравнила Уильяма со «львом в клетке», сказав, что ему поневоле приходится жить в чопорном Лондоне с накрахмаленными воротничками и застегнутыми до подбородка пуговицами. Сейчас, годы спустя, Уильям находил нечто неотразимое и чарующее в безграничных просторах, будь то пейзажи Глостершира возле поместья его отца в Хайгроуве, блеклые пустоши Балморала или дикая африканская саванна.

Ранее тем же днем Джекка устроила им автомобильную экскурсию по владениям родителей. Ее предки обосновались в Кении в 1924 году, это был ее настоящий дом. Уильям во многом тоже воспринимал это место как второй дом и после первой своей поездки старался посещать его каждый год. Тем вечером за барбекю собралось около дюжины друзей. Вся сцена напоминала эпизоды из жизни империи былых времен в колониальных декорациях. И для самого принца, и для его знакомых, включая его лучшего друга Томаса ван Страубензее (романтического поклонника Джекки), этот ужин стал настоящим праздником. Принц Уильям не пожалел полутора тысяч фунтов стерлингов на то, чтобы снять на ночь весь лагерь Иль-Нгвеси. Большинство друзей прибыли сюда пешком после обеда — на это требовалось шесть часов ходьбы по пересеченной местности в сопровождении вооруженных охранников. Всего в лагере Иль-Нгвеси, расположенном на холме у реки Нгаре-Ндаре, насчитывается шесть коттеджей, или «хижин», и все они сконструированы так, чтобы их обитатели максимально насладились открывающимся перед ними восхитительным видом, от покрытых снегом склонов горы Кения до отдаленных равнин. Зрелище было поистине удивительным. Но все в этом мире рано или поздно заканчивается, закончились и эти дни незабываемого отдыха.