Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла
Шрифт:
Сложнее всего было обходить собственный дом. Он наблюдал издалека. Заглядывал в окна. Видел собственное лицо, нарисованное карандашом явно хорошим художником, что стояло в рамке у цветка. О нем не забывали. О нем горевали. Но время вернуться еще не пришло. Мысленно он просил родителей потерпеть еще чуть-чуть.
О том, что сенсея арестовали, они узнали не сразу. Саске безразлично пожал плечами, сказав, что этого стоило ожидать. Все же почетный Третий Хокаге, да и трое старейшин, одним из которых был и Данзо. Без особого распоряжения Хокаге Като автоматически приравнивался к нукенинам. И не просто нукенинам, а нукенинам “S”-класса. Девушка, Миина,
Пятая вернулась вчера. Рьюго побоялся подбираться к ней слишком близко, поэтому не знал, как она отреагировала на доклады о произошедшем… Ну, кое-что он знал. Видел через окно, как она разломала одним ударом собственный стол. Но не знал, на что именно так отреагировала Хокаге.
И к Като она не пошла. Сначала был Совет Дзенинов деревни, на который Рьюго решил не лезть. Затем Совет Кланов. Затем снова Совет Дзенинов. Переговоры с отдельными главами кланов. Коноха ждала наказания для убийцы. Кто-то проболтался, и все знали его имя. Деревня ходила в трауре, и практически никто не знал, что действительно стояло за этим убийством. Мало кто предполагал, что деревня была на грани гражданской войны. Сейчас те, кто еще недавно поддерживали Хирузена и Данзо, быстро перестраивали свои позиции, чтобы выйти сухими из воды. И с каждым часом ситуация для сенсея становилась все хуже и хуже.
Наконец Рьюго узнал, что Хокаге собирается допросить заключенного. Попасть внутрь оказалось не так уж и сложно. Сенсей не сопротивлялся, не проявлял агрессии, и содержание его было относительно мягким. Просто закрытая камера. Даже окно с решеткой имелось. К заключенному ходил медик, пытавшийся спасти то, что осталось от руки. Но все равно ампутировали почти до локтя, а выше срезали все обожженные ткани. Рьюго завис у окна, слушая и подглядывая.
Като сидел за столом, и Шизуне осматривала его руку. Она старалась не смотреть в его лицо и держать маску отстраненности. Като показательно ее игнорировал, возможно, чтобы не нервировать. Забинтовав культю, девушка, ничего не говоря, покинула камеру.
– Он в порядке, может говорить, – отчиталась она за дверями.
В дверях появилась Тсунаде. Мягко говоря, хмурая. Закрыв дверь, она активировала какую-то технику, препятствующую прослушке, из-за чего Рьюго пришлось проникнуть в камеру и замереть в тени. Хокаге едва сдерживала ярость. Вошла, села напротив Като. Парень улыбнулся, как-то совсем нерадостно.
– У меня входит в привычку встречать поворотные моменты своей судьбы на скамье допрашиваемого.
Хокаге поставила сжатые в кулаках ладони на стол, нависая над Като.
– Вижу, у тебя хорошее настроение.
Като поднял бровь вверх, выражая немой вопрос.
– Ты убил моего учителя!
– Который заказал мне ваше убийство, – спокойно парировал Като.
Тсунаде выпрямилась, продолжая сверлить заключенного взглядом.
– Не ври мне. Данзо мог дать тебе такую миссию, но не Хирузен.
Като пожал плечами:
–
– И поэтому ты убил обоих? А за компанию и остальных старейшин?
Като отрицательно покачал головой:
– Нет. Сарутоби, большая часть клана поддерживали переворот. Теперь у них нет претендентов на пост Каге.
– Хватит! Переворот задумал Данзо! Он и его люди! Сарутоби…
– Ни при чем? – перебил Като, не скрывая насмешки, и повышая голос. – Не будь дурой, Тсунаде! Без поддержки, в одиночку, Данзо не усидел бы на этом посту и дня! Его поддержали!
Тсунаде отмахнулась:
– Я разговаривала с кланами. Его напрямую никто не поддерживал. А вот ты бы мог. Против вас двоих не пошел бы никто!
Като даже слегка опешил:
– Да ну? Если так, на кой я его убил?
– Не знаю! Только это тебя пока и спасает.
Като хмыкнул:
– Спасает от чего?
Хокаге поморщилась:
– Не задавай глупых вопросов.
– Я не понял, вы действительно не понимаете?
Женщина уставилась на него, и на ее лице была такая смесь эмоций, что Рьюго не мог разобрать ничего.
– Попробуй объяснить. Все. По порядку.
– По возвращению в Коноху меня вызвал Данзо. Дал приказ. Ты не должна была вернуться в Коноху живой. Буквально. И оставил охреневать от такой наглости. А сам зарылся в такую глубокую яму, что я не смог бы его достать, не начиная массовой резни.
– Массовую резню ты устраивать умеешь, – съязвила Тсунаде.
Като, не моргнув глазом, кивнул:
– Умею, еще как. Но свою деревню я разрушать не намерен. Но Данзо закопался, и я не мог его достать.
– Почему не дождался меня? Или не предупредил?
– Вернись вы в Коноху – началась бы открытая вражда.
Тсунаде отмахнулась:
– Не было бы никакой вражды, Като! Главы кланов не идиоты. Никто не будет сражаться до уничтожения своего клана за чужие интересы.
– А вот интересы как раз у всех были. Особенно у Сарутоби и Курама. И у тройки Яманака-Нара-Акимичи.
Тсунаде ударила по столу, отчего тот заскрипел, но выдержал:
– Это противостояние длится годами, поколениями! Никто из-за этого резать союзников не станет!
– Вот как? Кланы постоянно грызутся друг с другом, но без жертв. Откуда у тебя уверенность, что они бы не попытались воспользоваться ситуацией? Да пусть бы и не попробовали. Это не отменяет факта! Данзо приказал тебя убить, Тсунаде. Приказал мне.
– Поосторожнее с фамильярностью, – напомнила Хокаге.
– Мы наедине, а меньше уважать тебя от этого я не стану. Пойми простую вещь. Тебя бы убили. Не моими руками, так чужими. Данзо перешел черту, он уже не мог отступить. Это могло закончиться либо его смертью, либо твоей.
Тсунаде снова села, пытаясь успокоиться:
– Ты решил его убить. Это я могу понять. Зачем убивать моего учителя? Старейшин?
– Я не мог до него добраться. Никак. Если бы был другой вариант, я бы им воспользовался.
– Причем здесь Хирузен?
– Мне нужно было, чтобы Данзо сам ко мне пришел. А заодно я перерезал ему основную поддержку Сарутоби.
Тсунаде покачала головой:
– Сарутоби не поддерживали его. Не в таких крайностях.
Като поморщился:
– Несколько лет назад Итачи Учиха получил приказ – убить своего отца и самых радикальных членов клана. И стать новым лидером. Я говорил с Хирузеном. Он считал, что тогда поступил верно, а Итачи не справился. Знаешь, что мне предложили в награду?