Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла
Шрифт:
– И ты не первый. На нас нападали много раз, но никто так и не сумел довести дело до конца. Ведь мы еще живы.
Кьюджин позволил себе сдержанную улыбку.
– Молодец, хорошая девочка, выкрутилась. А хочешь, я тебя удивлю?
Рьюзецу кивнула:
– Попробуй.
– Ваши подопытные. Очень живучие ребята. Вот только идея их создания принадлежит не вам. А я знаю, где, когда и как подобные им были созданы. На моих глазах все происходило. И источник минерала мне известен.
Гейша умела держать лицо. Она очень хорошо держала лицо. Но все же промежуток времени, потребовавшийся ей для ответа, очень о многом сказал Кьюджину.
– Вы так уверены, что наши подопытные действительно
– Абсолютно. Но с тобой я больше ничего обсуждать не буду.
Куноити кивнула.
– Понимаю, – она поднялась, поклонившись, – спасибо за демонстрацию разницы между нами. Теперь я знаю, чему мне стоит учиться.
Коноховец не ответил, даже не смотрел в ее сторону. Рьюзецу удалилась, стараясь выглядеть максимально непринужденно, хотя и была серьезно напряжена. Когда за ней закрылась дверь, Заку вопросительно посмотрел на хозяина.
– Э-э-э… Я не буду выглядеть совсем дураком, если спрошу, что это было?
– Будешь, – ответил Коноховец.
А Кин одарила напарника уничижительным взглядом.
– Что непонятного? Хозяин сделал Муи тонкое предложение.
Заку отмахнулся:
– Это я и сам понял. Просто не верится. Ты всерьез хочешь договориться с Муи?
Кьюджин пожал плечами:
– Если он сам захочет.
Заку нахмурился, что говорило о тяжелой работе мысли.
– Но он глава тюрьмы. А ты заключенный. Мы действительно можем о чем-то с ним договариваться?
– Не мы, а наш хозяин, – поправила Кин.
Коноховец поднялся и неторопливо побрел на кухню.
– Хозяин напоминает, что он еще не завтракал.
Куноити тут же бросилась собирать стол, а Заку пошел вслед, не унимаясь:
– Но что ты ему можешь предложить? Ты и так сидишь в его тюрьме!
– Заку, я пока сижу в пока его тюрьме. Но все может измениться. Он не может меня напугать, ему просто нечем. Зато у него есть, что мне предложить. И у меня есть, что ему предложить. В конечном итоге, мы же не враги. Он выполняет свою работу, у меня есть свои причины сидеть здесь и не рыпаться. Так почему бы нам не договориться?
Кин выставила тарелки на стол, и Кьюджин сосредоточился на еде. Заку некоторое время тоже был занят своей порцией, но вопросы у него не кончились.
– А можешь рассказать, как ты понял, что ему нужно? Ну, про тот минерал.
Коноховец поднял взгляд на шестерку, размышляя, к чему эти вопросы. Хочет донести? Не, пусть донесет. Сразу станет ясно, насколько ему можно доверять.
– Ничего сложного. Я знаю, что это за минерал и откуда он взялся. У меня есть причины считать, что Муи не является одним из тех, кто контролирует место, в котором добывается этот минерал. Если он уже знает, то моя информация интереса для него не представляет и сам торг теряет смысл. Так что представим, что он не знает. Значит, с ним связался тот, кому принадлежит место добычи и секрет минерала. Когда этот неизвестный, назовем его Альфа, договаривался с Муи, он мог как рассказать о минерале, так и не рассказывать, предоставив только сам продукт и описав его основные свойства. Я бы на месте Альфы ничего не рассказывал, во всяком случае, не сразу. Когда будет результат – да, а на стадии разработки – нет. С большой вероятностью Альфа поручил Муи решить проблему с неуправляемостью подопытных. Минерал имеет и другие побочные эффекты, но что мы видели на деле? Психи не нападали на надзирателей. Да и ушли сами. Значит, в какой-то степени их контролируют. Но все это домыслы. На самом деле все зависит от того, какие взаимоотношения у Альфы и Муи. Если достаточно дружеские и доверительные, мне ничего не светит. А вот если между ними есть трения и недопонимание…
Договаривать он не стал, намек был понятен.
– И ты решил
Кьюджин кивнул:
– У меня есть основания считать, что этот Альфа не относится ни к одной из Какурезато, в лучшем случае связан с каким-то из Дайме. Причем точно не с Дайме Великих Стран – у них и свои исследователи найдутся. Его надежность как партнера очень неоднозначна. Я же вполне могу говорить от лица Конохи. Чувствуете разницу?
Звуковики покивали.
– Значит, ждать ответа? – спросил Заку.
Кьюджин пожал плечами:
– Обычно берут день или два на раздумья. Правда, если Муи не дурак, то позовет сразу, как будет время на разговор.
Заку порывался что-то еще спросить, но Коноховец жестом остановил вопрос и вернулся к еде. Больше по этой теме рассказывать он ничего не собирался, и так достаточно сказал. Правда, к чести Звуковика, он не порывался никуда улизнуть и всегда оставался в поле зрения или где-то рядом. Судя по всему, даже мыслей идти и что-то кому-то докладывать у него не возникало. Про Кин можно и не вспоминать, она не позволяла себе даже намеком показать нечто иное, чем полное подчинение. Ей действительно потребуется реабилитация, чтобы прийти в норму... Ну, или шоковая ситуация. Но, прикинув варианты, Кьюджин решил оставить эту проблему до возвращения, а потом передать Кин в руки медиков. Повторить тоже, что он делал с Саске, не выйдет – ситуация другая. Да и не Коноха это, никакого размаха. К тому же, вреда от состояния Кин нет ни для Кьюджина, ни для нее самой. Даже наоборот. Заметив, что она плохо спит по ночам, первые три дня Кьюджин приходил к куноити, чтобы посидеть рядом, а уходил, стоило ей заснуть. Подействовало – теперь засыпала без проблем и спала крепко.
Муи размышлял недолго. Приказ привести заключенного после обеда был отдан практически сразу после того, как Рьюзецу передала содержание разговора. После этого Муи размышлял над двумя вопросами. Первый – как много захочет Коноховец. Самое очевидное отпадало. Цену информации Кьюджин знал и менять ее на свободу не станет. Деньги ему, вроде как, тоже не слишком нужны. Значит, услуги и информация. И с этим были проблемы. Торговать информацией Муи не мог – это одно из условий существования тюрьмы. С услугами было непонятно. Вторым вопросом было: действительно ли этот заключенный знает, о чем идет речь? И насколько много он знает? Если знает о минерале и о месте, из которого он берется, то должен знать и того, кто минерал поставляет. Но тогда почему старец никак не отреагировал на Кьюджина? Они все же незнакомы? Вопросов было много. И откладывать разговор не имело смысла.
Дверь кабинета открылась, и на пороге возник один из помощников:
– Заключенный доставлен.
– Впустите.
Насколько знал Муи, ранее заключенные в кабинет начальника тюрьмы не попадали. У доносчиков и агентов были другие места для встречи. Но все когда-то случается в первый раз.
Кьюджин вошел, сразу встретившись взглядом с Муи. Он не осматривал комнату, как любой синоби на его месте, не оценивал возможное место для боя, что было у профессионалов в крови на уровне рефлексов. Нет, он просто спокойно дошел до стола и сел напротив Муи.
– Устроим светскую беседу или сразу к делу? – голос спокойный, никакой скрытой иронии.
– У меня нет настроения на беседы.
Кьюджин кивнул:
– Идет. С чего начать?
– Я хочу убедиться, что ты знаешь, о чем говоришь. Без этого весь остальной разговор станет невозможным, – ответил Муи.
Он всматривался в собеседника и никак не мог избавиться от ощущения, что глаза Кьюджина едва заметно светятся. В кабинете было хорошее освещение, которое мешало убедиться в этом точно.