Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла
Шрифт:
Ну, что сказать. Вечно же скорбеть не будешь. Надо жить дальше. А если собираешься что-то делать, начни прямо сейчас. Да и будет хорошо сменить обстановку – чем меньше напоминаний о прошлом, тем лучше. Вот только…
– Очень заманчивое предложение. Правда.
Каору насторожилась:
– Но?
– Но ты уверена, что готова жить в одном доме с человеком, который заставил тебя описаться ему на плечо?
Ее лицо тут же кардинально изменилось. Все, сейчас голыми руками задушит, а у меня еще повязки не сняты.
– Я тебе говорила, чтобы ты навсегда забыл тот день?
– Вроде бы нет, – пытаясь вспомнить такие слова, ответил я.
Она прорычала, аки тигр, и отвернулась.
– Все, забудь. Ты не достоин такого щедрого предложения.
– Каору…
– Нет, я сказала. И
Сзади раздались шаги, и голос Анко язвительно протянул:
– Воркуете, голубки?
Раньше, чем я успел что-то ответить, Каору резко прижалась ко мне, в тон ответив:
– Ревнуете, сенсей?
Вышедшая из укрытия Анко так и излучала злой сарказм:
– Знай свое место, девочка. И Като, не обольщайся, ты ей совсем не за симпатичное личико нужен.
Что-то много событий для одного дня.
– Кто-нибудь объяснит, что происходит?
– Ты знаешь, какое жалование получает тюнин? Да еще и пенсию? – просветила меня Анко.
Каору оторвалась от меня, ворчливо протянув:
– Анко, так нечестно! Это не по правилам.
Появившийся вслед за учителем Данго, наконец, объяснил:
– Они поспорили. Кажется, на то, как быстро ты выйдешь из депрессии. И Каору нарушила правила, так как спор начинался только завтра. Всех деталей не знаю, но, там что-то пошлое задумано…
– Еще б ты знал, – еще более ворчливо пробурчала Каору.
Эх, команда, блин.
– Ну вот, а я вас друзьями считал. А вы подослали самую милую, чтобы подшутить. Тьфу, на вас. Да, кстати, что с жильем? Квартира, я так понимаю, отменяется?
Каору удивилась:
– Почему это? Все в силе.
Данго вставил:
– Но, если ты опасаешься жить с этой дикой кошкой, я могу выделить тебе комнату.
Ага, отличные предложения, прям оба и сразу. Я перевел взгляд на Анко, но та хмыкнула:
– Что уставился? На меня не смотри, слишком жирно будет.
– Тогда Каору, – решил я.
Но вот она уже была сама не рада:
– Это что получается? За не имением лучшего, что ли? Я так не согласна!
Я все же улыбнулся, глядя на эту троицу. Пусть и своеобразные, но они мои друзья. Может, все же, не так все плохо?
– Анко, ребята, – остановил я разгорающийся спор, – предлагаю всем завалиться в ресторанчик. Плохой повод собраться, просто отвратительный, но сегодня я не хочу оставаться один.
Идею поддержали. И пусть мне пришлось уговаривать Каору, у меня появился новый дом.
====== Арка 4. Глава 53 ======
Быть тюнином – однозначно благо. Разница с бытностью гэнина просто огромна, как натуральная пропасть. Причем сразу в стольких аспектах жизни, что вызывает невольную ухмылку. Все крутилось вокруг одной единственной истины: тюнин – это признанный совершеннолетним синоби. Вот так просто. Вообще, учитывая жизнь среднего синоби, ничего удивительного. Академию заканчивают примерно в одиннадцать лет, плюс-минус год. Практически сразу с этого момента, ни о каком детстве и речи не идет. Первое время синоби занимаются всякой мелочью, миссиями “D” ранга. Но вскоре каждая вторая миссия становится как минимум опасной для здоровья, а зачастую и для жизни. Защитная реакция психики – ускоренное взросление, как тела в целом, так и самой психики. Почти всегда это ведет к небольшим ошибкам в сознании, выражающимся в виде заскоков. Ну, какой синоби лет в двадцать и чтобы без заскоков, тараканов или скелетов? Так что все закономерно. Судя по статистике, тюнинами становятся подростки от четырнадцати до семнадцати лет – это в среднем: кто-то позже, кто-то раньше. Мне и Нара Шикамару сделали исключение, дав данный ранг несколько пораньше. Что касается минусов, их нет. Ну, то, что в пределах деревни, пока не на миссии, мне желательно таскать стандартную форму тюнина – это так, даже не рассматривается. В остальном.
Я могу отказываться от некоторых миссий. Есть определенные условия, но от большинства миссий “D” я просто умывал руки. Угу, как будто до этого я на них часто бывал, ха. И теперь у меня полный доступ к информации, за исключением мелких клановых секретов и специальных архивов АНБУ. Но в случае со вторым, и туда мне можно будет спокойно ходить, как только на руке появится специальная татуировка. Какая информация? Всякие секретные специальные техники и приемы?
С получением ранга тюнина я получил полное право спариваться по собственному разумению, и никто не мог мне в этом помешать. Ну, не так громко, естественно. Домогаться до гэнинов запрещено, в смысле, наказуемо. Да и к кланам лучше не лезть – чревато многочисленными физическими травмами. Ну и общие законы деревни, естественно, нарушать было нельзя. В остальном – полная свобода действий. Для гэнинов за такие действия полагались штрафы и наказания, но тюнины от них освобождались. С чисто физической точки зрения я пока несколько сомневался в способностях организма. Выполнять все свои функции он, естественно, мог, но вот получить от процесса полный спектр ощущений и удовольствия по понятным причинам было проблематично. Это все равно, что желать, к примеру, напиться вусмерть, а иметь под рукой только жалкие полбутылки саке. Глупо же. Извращение в чистом виде. Поэтому пока я утешал себя журнальчиками характерного содержания, запретить читать которые мне не мог даже Хокаге. Мелочь, а небольшая разрядка для мозгов и, хм, организма, была приятна.
С похорон прошел почти месяц. Осадок никуда не уходил, но что такое месяц. Третий Хокаге выполнял свои обязанности, Анко шепнула, что несколько групп уже разыскивают весьма известную Сенджу Тсунаде, чтобы предложить ей стать пятой. У нас было несколько миссий как раз в области экономической войны. Всякую ерунду, вроде охоты на бандитов и сопровождения караванов, поручали синоби из общего числа. Как же приятно быть специалистом. Мы жили вместе с Каору, в большой двух комнатной квартире. А жалование у Тюнина действительно было на порядок выше, чем у гэнина, хотя оно и понятно – если рангов всего три, то и разница между ними сродни пропасти. А вот в сожительстве возникли определенные проблемы. Мы оба привыкли существовать обособленно и самостоятельно, Каору во время жизни в своем приюте, я еще в той жизни. И если пространство личных комнат было в ведении хозяев, то все остальное пространство квартиры неожиданно оказалось ничейным. Особенно это сказалось на кухне.
Первые дни никто из нас ничего не готовил, предпочитая закусочные или что-то в этом духе. Но стоило нам трижды появиться дома поздно после миссии, когда закусочные уже не работали, возник вопрос с питанием. Каору готовила отвратительно. Видимо, ей это никак не давалось, и при любом воспоминании об этом своем недостатке девушка начинала беситься. Готовить начал я. Без изысков, но съедобно. Но вот тот факт, что вместе с готовкой мне перешла и вся кухня, за которой я теперь должен был следить, меня не устраивало. Точнее, сначала устраивало – убрать за собой не лень. Но вот когда сожительница приобрела привычку мусорить на кухне и не убирать за собой, терпеть я не собирался. Разговор эффекта не дал, и в какой-то момент весь оставленный ей хлам резко перекочевал в ее комнату. Месть была страшна. Придя на следующий день домой, я обнаружил бассейн в собственной комнате. Ответная месть последовала в этот же день. Простая печать, содержащая дымовую и светошумовую хлопушки, сработали в ванной. Зрелище чихающей и ошеломленной девушки, выскочившей из ванной комнаты в чем мать родила, было весьма милым. Жаль, нет фотоаппарата. Я был облит водой, даже удивился, что она способна контролировать столько воды без посоха и печатей, обруган, но оно того стоило. Да, банально. Но ее бассейн был куда обиднее. Во-первых, спать в комнате еще два дня было практически невозможно. Во-вторых, два дня я так наводил порядок. Столько книг и бумаг испорчено, столько вещей. А мой прикол был больше обидный. Правда, я немного недооценил ее. Да, то, что я ее напугал – это было плохо. Но все остальное ее не смущало совершенно. Интересная же жизнь была у них в приюте.