Уклонист
Шрифт:
– По вагонам! По вагонам!
– закричали сержанты и лейтенанты высовываясь из дверей и окон.
– В вагон, живо!
– в числе прочих объявил и старший сержант Коржаков.
– Или для вас особое приглашение нужно?
– Едем, товарищ старший сержант?
– спросил Бардов.
– Едем-едем.
– Жаль...
– Что, деньги еще остались?
– хмыкнул Алексей Белый.
– Остались...
– Печально. Убьют, а у тебя денег полные карманы. Не попользовался даже богатством.
– Типун тебе!
"А уж как мне печально, - грустно усмехнулся Вадим, - у меня в отличии от нацика не несколько жалких тысяч, да еще в деревянных рублях, а миллион в евро..."
Минута и все солдаты вновь оказались в тесноте плечом к плечу. Сержанты провели перекличку проверяя наличие личного состава. Вроде никто не пропал, а значит никаких задержек с отправлением возникнуть не должно.
Бойцы потянули жребий, выявляя тех счастливчиков кому первым отлеживаться на верхних полках. Прошло еще пара минут и вагоны несколько раз дернувшись покатились по рельсам медленно набирая ход.
– Поехали...
– прокомментировал кто-то с тяжелым вздохом.
Да, радоваться действительно нечему. Впереди их ждет война с превосходящим противником, не в два, не в три и даже четыре, а в двадцать. Это кого угодно могло повергнуть в уныние. Даже слова старшего сержанта о партизанской войне забылись и на всех вновь навалилось разлагающее уныние.
"Коржаков", - вспомнил Вадим Куликов ненавистного старшего сержанта, точнее необходимость докладываться ему во время пути и посмотрел на наручные часы.
Ровно без пяти минут одиннадцать они завибрировали. Приказ никто не отменял, даже если старший сержант сам об этом забыл, что в общем-то сомнительно, тот похоже вообще ничего не забывал, и Вадим выпутавшись из уже начавших засыпать товарищей пошел на доклад.
Поезд уже давно покинул городскую черту и набирав скорость летел через поросшие лесом горы, мерно, убаюкивающе покачиваясь и постукивая колесами на стыках рельс.
Вадим решил быть пунктуальным как робот и трижды стукнул в дверь ровно в одиннадцать ноль-ноль, ни секундой раньше, ни секундой позже.
– Разрешите войти?
– Входи.
Куликов резко открыл дверь, вытянулся по стойке "смирно", даже каблуками щелкнул, отдал честь и начал четко докладывать:
– Товарищ старший сержант, младший сержант Куликов по вашему приказанию при...
В следующее мгновение раздался жуткий грохот, скрежет и одновременно с этим Вадима бросило в проход, где на него кубарем посыпались остальные солдаты. Свет потух, раздались крики полные боли, паники и непонимания.
И снова грохот... вагон замотало из стороны в сторону, дробно затрясло, то и дело опасно накреняясь, что вызывало новые падения солдат со своих мест и их снаряжения.
"Да это же взрыв!" - осенило Куликова, пытаясь сделать хоть что-то, как-то сгруппироваться, чтобы его банально не раздавили в этом
В следующий момент вагон снова тряхнуло. Затрясло точно машину на частых колдобинах и сильно повело в сторону. Сомнений никаких не осталось, вагон окончательно сошел не то что с рельс, а вообще с полотна и просто еще чудо, что он при этом не перевернулся, превращая свое содержимое в кровавую отбивную.
Наконец этот кошмар прекратился и вагон остановился к счастью так и не перевернувшись удваивая и утраивая число пострадавших, а то и вовсе приводя к многочисленным смертям.
Солдаты с жутким матом, стали осторожно подниматься на ноги. Кое-как из под завала тел выбрался и Вадим с удивлением обнаруживая что ничего себе не сломал а ушибы и ссадины это не страшно.
– Взвод!
– закричал старший сержант Коржаков, перекрикивая все стоны, ругань и просто крики.
– С оружием на выход! Покинуть вагон! И раненых не забудьте прихватить!
Солдаты принялись суматошно искать во тьме свое разлетевшиеся во все стороны оружие и имущество. Кто находил тут же старались покинуть вагон как и приказано.
Куликов толкаясь, добрался до своего плацкарта, что оказалось не так-то просто в абсолютной темноте и полной неразберихе. Благо пробираться далеко тоже не пришлось, он после падения и полета по проходу оказался почти перед своими.
А вот здесь без пострадавших не обошлось. Один боец держась за грудь плевался кровью, второй свалившийся с верхней полки, орал благим матом прижимая к груди сломанную руку, и что самое поганое перелом у него открытого типа...
– Живее выбирайтесь из вагона!
– продолжал кричать Коржаков.
– Что вы как пьяные черепахи возитесь!
Началось совсем уж невообразимое столпотворение. Все торопились покинуть опасное место, началась давка.
Нашел свой рюкзак, автомат с бронежилетом и каской Вадим.
– Через окна остолопы! Через двери выходят только раненые!
Где-то грохнул очередной взрыв, и это придало всем сил и сноровки. Солдаты, похватав вещмешки, броню и автоматы выпрыгивали в разбиваемые окна, что еще уцелели после катастрофы.
– Бард. Возьми его оружие и амуницию, - указал Вадим на раненого со сломанной рукой, - а я его выведу...
– Понял.
Шмотки бойца как и вещи второго раненого тут же полетели в окно. Следом, матерно ругаясь, выпрыгнул сам Юрий.
Вспышка там, вспышка здесь, взрывы, крики, первые пожары осветили ужасающую картину. Состав смяло гармошкой, несколько вагонов все же перевернулись и из них кое-как выползали, разбредаясь во все стороны, контуженные и покалеченные бойцы, все в крови.
Несколько БМД с обрывом креплений сорвало с грузовых платформ, и они валялись далеко в стороне от состава. О том что случилось с водителями-механиками, что ехали внутри (там им было лучше и просторнее), даже думать не хотелось...