Укороченный удар
Шрифт:
— О, привет, Джерард, как дела?
— Нормально. Вы, наверное, забыли, но однажды мы вместе играли в бейсбол.
— В Университете штата Мичиган? Как же забыть, если синяки до сих пор остались?
Смех Кортера-младшего звучал так же, как у отца.
— Рад, что наша встреча оказалась столь памятной!
— «Памятной»? Если ты имеешь в виду свою игру, то это очень мягко сказано.
Очередной взрыв хохота а-ля Джейк.
— Папа говорит, вам нужна информация по убийству Симпсон.
— Буду премного благодарен.
— Думаю, вы в курсе, что у них есть основной подозреваемый. Некто
— Сталкер.
— Ага.
— Что именно связывает его с убийством? — поинтересовался Майрон. — Помимо преследования Валери?
— Ну во-первых, Куинси подался в бега. Когда на его квартиру выехал наряд, парень исчез вместе с вещами. Где он, никто не знает.
— Возможно, просто перепугался, — предположил Болитар.
— Неудивительно.
— Почему ты так говоришь?
— В день убийства Роджер Куинси был в теннисном центре.
— И свидетели есть?
— Да, несколько.
— Что еще? — после небольшой паузы спросил Майрон.
— Девушку застрелили из револьвера тридцать восьмого калибра с очень близкого расстояния. Ствол нашли в урне метрах в десяти от места преступления: «смит-и-вессон», спрятанный в полиэтиленовый пакет с символикой «Ферон». На пакете отверстие от пули. «Ферон» — один из спонсоров турнира, компания, имеющая лицензию на продажу товара с официальной символикой чемпионата. Как минимум пять точек сбывают несметное количество сувениров несметному числу людей. Покупателя не вычислишь.
— Значит, убийца приблизился к Валери, — начал Майрон, — на ходу выстрелил через пакет, выбросил его в ближайшую урну, а затем скрылся?
— Похоже, так, — отозвался Джерард.
— Какое хладнокровие!
— Не то слово.
— Отпечатки пальцев на револьвере есть?
— Не-а.
— А свидетели самого выстрела имеются?
— Несколько сотен. К сожалению, все они помнят лишь ужасный звук и как Валери упала.
— Киллеру повезло, — покачал головой Болитар. — Застрелить девушку среди бела дня в таком людном месте…
— Да уж, наглец первостатейный!
— Что-нибудь еще есть?
— Только один вопрос.
— Выкладывай!
— На каких местах мы будем сидеть в следующую субботу?
ГЛАВА 17
На столе Майрона высились две стопки газетных вырезок трехлетней давности, аккуратно сложенные Эсперансой. Правая и более высокая стопка — статьи, посвященные убийству Александра Кросса; низенькая слева — о болезни Валери Симпсон.
Болитар стал просматривать материалы о Валери. Саму историю он уже знал: семья утверждала, что девушка «решила передохнуть», но из «достоверных источников» в прессу просочилась правда: юная звезда тенниса находится на лечении в известной Дилуэртской психиатрической клинике. Несколько дней родственники все отрицали, потом в газетах замелькали фотографии Валери, гуляющей по закрытой территории клиники. В запоздалом заявлении мать довольно туманно объясняла, что дочь «приходит в себя после нервного истощения, вызванного внешними факторами».
В целом информации было немного: Валери уже сбросили со счетов. И все-таки сплетни распространялись, особенно изданиями, которые не брезгуют бульварщиной. В одном писали: срыв у теннисистки произошел в результате
Но самая любопытная сплетня, заинтересовавшая даже Майрона, появилась в двух разных газетах. Итак, по сообщению «анонимных источников», Валери Симпсон спряталась, чтобы скрыть беременность.
Возможно — пустой разговор, возможно — кусочек правды. Конечно, сплетни о беременности появляются всякий раз, когда молодая женщина внезапно перестает вращаться в обществе, тем не менее…
Болитар перешел к статьям об Александре Кроссе. Эсперанса собирала материал только по изданиям Филадельфии и окрестностей, но вырезок набралось более чем достаточно. В основном истории совпадали с официальной версией полиции. Во время вечеринки в элитном теннисном клубе Александр Кросс случайно натолкнулся на грабителей — Эррола Суэйда и Кертиса Йеллера — и пустился в погоню. На центральном травяном корте вспыхнула драка, и Эррол Суэйд, ударив ножом, попал Александру в сердце. Смерть наступила мгновенно.
Сенатор Кросс и его родственники от комментариев воздержались. По словам пресс-атташе семьи Кросс, они не желают превращать трагедию в шоу и «полностью полагаются на правоохранительные органы и систему правосудия».
Журналисты сосредоточились на розыске Эррола Суэйда. Сперва полицейские самоуверенно утверждали, что поимка парня — дело нескольких часов. Часы превратились в дни, газеты стали обвинять полицию в неспособности задержать девятнадцатилетнего наркомана. Кроссы продолжали хранить молчание. Естественно, история вызвала мощный общественный резонанс: «Почему, — возмущались представители четвертой власти, — Эррола Суэйда вообще отпустили на поруки?»
Однако, как нередко случается, всеобщий гнев скоро утих. Совсем другие истории начали волновать умы обывателей, тесня статьи о Кроссе с первых страниц на последние.
О том, что полицейский застрелил Кертиса Йеллера, деликатно умалчивали, не сообщалось даже о внутреннем расследовании неприятного инцидента. Никто не пикетировал штаб-квартиру местного отделения полиции, протестуя против жестокости и произвола. Обычно, если черный паренек погибает от рук белого копа, почти всегда какой-нибудь совершенно не знакомый с фактами идиот прорывается на телевидение. Но в этот раз ничего подобного не случилось, по крайней мере в прессе не сообщалось ни об одном случае.
Стоп, а это что?
Статья о Кертисе Йеллере. Сначала она ускользнула от внимания Майрона, потому что вышла в первый же день после убийства. Рановато, особенно для подобной ситуации. Наверное, проскочила прежде, чем сенатор перекрыл кислород излишне любопытным журналистам, хотя, возможно, Кросс-старший тут вообще ни при чем.
Небольшая заметка притаилась в нижнем углу страницы двенадцать, где печатают мелкие городские новости. Майрон перечитал ее дважды, потом еще раз. Журналисты рассказывали не о перестрелке на западе Филадельфии и не о роли полиции в упомянутом происшествии, а о самом Кертисе Йеллере.