Украденное сердце
Шрифт:
«Не успела прибыть, а уже нажила себе неприятельницу», – подумалось с грустью Зариславе.
Радмила приблизилась и посмотрела её в глаза.
– Как добралась?
– Хорошо, – ответила травница просто.
Радмила сжала губы, дрогнули в улыбке краешки рта и снова разгладились.
– Меня уже оповестила Благиня, что ты вчера ещё явилась. Вот, ждала тебя. Готовы травы твои?
Зарислава кивнула.
– Славно, – снова дрогнули губы в будто робкой, несмелой улыбке.
Княжна была встревожена, но чем? Зарислава не разумела, и холодная зябь от нехорошего предчувствия скользнула снежной крупой
– Князь Горислав…
– Я знаю, – отозвалась Зарислава. – Мне Верна сказала.
– Да, – Радмила приблизилась и посмотрела в упор, и только тут гостья поняла, как волнуется молодая невеста. – Теперь ты понимаешь, насколько это всё важно для меня стало? Отныне Данияр князь Волдара…
Ветер, подхватив сказанные слова, скользнул под крышу, всколыхнув волнистые песочные пряди, выбившиеся из косы Радмилы, заиграл с ними озорно. Княжна подняла глаза к небу на миг и тут же вернула удушливый взгляд серых, как кварц, глаз на Зариславу.
– После смерти князя Горислава я боюсь, что его сын откажется от меня, боюсь, что разлюбил… – не стала таить и прятать свои помыслы княжна. – А мне нужно его сердце и любовь. Нужно, чтобы вспыхнуло желание обручиться со мной. Если он откажется от меня, то мой отец ратью пойдёт на Волдар, которому перед такой силой не выстоять. Я же хочу всё миром решить. Не желаю ни чьей смерти…
Радмила жгла взглядом, но где-то в глубине его таились отчуждение и холодок. Она на всё пойдёт ради возлюбленного.
Зарислава на краю сознания почувствовала неладное, но это быстро испарилось из досягаемости.
– И я хочу, чтобы ты мне в этом помогла. Не просто вывести яд колдовства Вагнары, а приворожить.
Зарислава напряглась.
«Верно спутала Радмила что-то».
– Я травница, а не колдунья. И не иду против чужой воли.
Радмила в свою очередь, вытянулась, и глаза стали ещё холоднее, она усмехнулась.
– А какая в том разница? Всё одно, так же шепчете на воду, жертвы и подношения приносите. Это у вас в крови.
Зарислава сглотнула, слова Радмилы задели. Ни разу её никто не упрекал в том, и следует она честности и правде.
– Жертвы можно разные приносить – хлеб и зерно, к примеру. А крови я не проливаю. Князю верну дух, от морока избавлю и силы восполню, но… Колдовать не стану. Я травница, – повторила отчётливо Зарислава, чувствуя, как мутным осадком оседают слова Радмилы на душу.
– Даже если одарю? – не отступала княжна, оглядывая Зариславу с ног до головы, задерживая взгляд на босых ступнях, но глядела не с презрением, как Верна, а с чувством и заинтересованностью. – Коли сможешь, за это что хочешь проси. А мне такие люди, как ты, нужны. Поблизости и нет ведьм путных, ныне все разбежались они по лесам. Что толку от их помощи, коли прячутся они? Если не хочешь золота, то могу похлопотать о будущем твоём. Сестрой своей назову, за князя какого из соседних острогов замуж пойдёшь. Что тебе там делать, в глуши озёрной? А ты ведь не дурна собой. Пропадёт зазря красота.
Зарислава рода не знатного, а посему судьбой начертано, коли уж идти замуж, то за такого же простого молодца. И окажется им Дивий, если она не вернёт к былой силе князя, если не пройдёт испытание, что послала ей Славунья.
Как бы поступила Ветрия? Помнится, волхва
– Я не хочу причинять вреда князю. Только травами волшбу сотворю, помогу возродить и пробудить дух, – сказала Зарислава как можно доходчивее, в упор глядя на Радмилу.
Княжна посерела. Видно не по душе пришёлся ей ответ такой. Ей, наверное, никто никогда отказа не давал, но чёрных деяний Зарислава в жизни не сотворит, пусть её хоть сам князь молит.
– Я боюсь, что Вагнара получит своё, – подумав, ответила Радмила. – А сейчас особенно мне боязно, после смерти князя Горислава.
Облизав ставшие внезапно сухими губы, травница посмотрела вверх, на звенящее чистотой небо, не замаранное ни единым облачком. Всё же, как учила матушка, в любом деле спешка ни к чему путному не приведёт.
– Сперва узнаю, чем Вагнара поит князя Данияра. Если это тёмное колдовство, то выведу из крови. И тогда пелена сама спадёт с глаз, пробудятся его чувства. Поэтому не нужно торопиться. А если станешь ещё колдовать, то князь долго не протянет, вслед за правителем Гориславом уйдёт…
Радмила занемела, внимательно выслушала, и видно, дошли слова до её встревоженного разума, кивнула, соглашаясь.
– Хорошо, – сказала она, успокаиваясь, высвобождая Зариславу из-под своего душащего взгляда. – Я даже рада, что ты поехала. С тобой сговориться легче, чем со стар… – Радмила оборвала себя на полуслове и договорила уже мягче, – волхвой. Только гляди, об этом разговоре никому ни слова. Я вижу, что ты благоразумна. Коли князь Данияр вернётся ко мне, знай, можешь на меня полагаться. После обручения возьму тебя с собой в Волдар, станешь людям помогать под моей защитой и опекой, – сказав всё это, княжна свободно выдохнула. – Надеюсь, венчание моё будет в скором времени.
Не обмануло предчувствие Зариславу, разговор и впрямь тяжёлый вышел. Но всё же выдохнула с облегчением – удалось вразумить Радмилу не совершать чёрного деяния.
Травница посмотрела вниз, обдумывая то, что сейчас предлагала ей княжна. Ничего из этого ей не нужно.
«Уже всё решено…»
Стояли каждая погружённая в свои мысли. Зарислава блуждала взглядом по двору, рассматривая широкие ворота, через которые вчера она въехала вместе с Бойко и Вершатой.
– Значит, Вагнара – дочь Всеволода, князя сарьярьского острога? – спросила Зарислава, обращаясь к притихшей Радмиле. – Как она смогла попасть в детинец Волдара?
Радмила глянула на неё, сверкнув колючим взглядом.
– Хитростью. Слухи ходят, что якобы её отец погнал из острога, будто она провинилась перед ним в чём-то. Она с горяча и ушла, попала в плен к степнякам. А те как раз шли через лес да наткнулись на дружину князя Горислава, произошла стычка. Горислава стрелой ранили, но волдаровцы отбились, заодно и вызволили из плена сарьярьскую девку. Вагнара напросилась остаться в княжестве на время, пока её отец не смилостивится, назад не позовёт. До сих пор вот и живёт. Прицепилась к Данияру что репей, – процедила сквозь зубы Радмила, сдерживая раздражение. – Позарилась на целую крепость, надеется, что князь под венец её возьмёт.