Украденные сны
Шрифт:
— Нет, — смутилась Гораздова. — Если честно, я чуть превысила запрет. Но это же для пользы дерева! Вы меня не выдадите?
— Не выдам, — рассмеялся я.
Анна Владимировна озабоченно оглянулась.
— Надо сказать садовникам, чтобы поставили подпорки под ветки, иначе дерево снова сломает.
Я усмехнулся и сорвал яблоко. Надкусил его и сморщился — яблоко было очень твердым и нестерпимо кислым. Настоящая дикая яблоня.
— Кажется, у вас входит в привычку помогать больным деревьям, — в шутку сказал я. —
— Так получается, — рассмеялась Гораздова.
Потом снова стала серьезной.
— Я не могу видеть, когда дерево страдает. Ведь деревья — не люди, они не могут сами себе помочь.
Вспомнив кое-что любопытное, я спросил:
— Когда вы помогли моей вишне, вам стало нехорошо. Переусердствовали с магией, или это было что-то другое?
На этот раз Гораздова задумалась на целую минуту.
— Вы правы, — медленно сказала она. — Это было другое.
Я молча ждал продолжения.
— Думаю, вы должны знать, — сказала Анна Владимировна. — Эта вишня… Ее посадила ваша мама.
Я ожидал чего угодно, но признание Гораздовой застало меня врасплох.
— Вы узнали это, когда прикоснулись к дереву? — удивленно спросил я.
— Да, — кивнула Анна Владимировна. — Я даже не думала, что такое возможно. Но когда когда дотронулась до вишни, то почувствовала… Ваша мама как будто стояла рядом со мной. Она хотела что-то мне сказать, но я почти ничего не поняла. Ощутила только ее тревогу, а потом у меня закружилась голова.
— Почему вы не сказали сразу? — спросил я.
— Я не решилась, — опустив глаза, ответила Гораздова.
Потом она посмотрела на меня.
— Александр Васильевич, я хочу вас попросить… Вы позволите мне еще раз поговорить с вашей вишней? Мне кажется, ваша мама хотела сказать что-то важное. Может быть, у меня получится понять.
Пока Гораздова говорила, я очень внимательно прислушивался к ее эмоциям. Она была предельно откровенна и ничего не утаивала.
— Конечно, — без колебаний ответил я. — Приезжайте в любое время.
— Спасибо, — улыбнулась Анна Владимировна.
Потом нахмурилась, прислушиваясь.
— Василий Игоревич меня ищет, — через секунду сказала она. — Мне нужно идти.
Я проводил Гораздову до задней двери большого дома, и вошел вместе с ней. День выдался богатым на впечатления, и я хотел все хорошенько обдумать.
Подниматься в гостиную я не стал. Там в ожидании допроса скучали гости, а я не хотел быть втянутым в липкую паутину бессмысленной светской болтовни. Все, что мне сейчас было нужно — одиночество, тишина и возможность сосредоточиться на своих мыслях.
Слуга с огромным подносом чуть не сбил меня с ног.
— Прошу прощения, ваше сиятельство, — пробормотал он, устремляясь к лестнице, ведущей на второй этаж.
На подносе горой громоздились
— Подождите минуту, — попросил я.
Бесцеремонно стащил с подноса несколько бутербродов с сыром и холодным мясом и весело улыбнулся:
— Благодарю!
— Приятного аппетита, ваше сиятельство, — заученно ответил слуга.
Он отправился по своим делам, а я вытащил из кармана носовой платок и завернул в него бутерброды.
Итак, еду я раздобыл. А больше в доме делать было нечего — когда я понадоблюсь Зотову, он сам меня отыщет. В крайнем случае, пришлет зов.
Поэтому я снова вышел из дома через заднюю дверь, держа добычу в руках. И направился по тропинке вниз, на берег озера — к большому лодочному сараю.
Но меня интересовали не лодки, а удочки, которые хранились в пристройке.
Я выбрал себе легкое удилище с поплавком из гусиного пера. Устроился на веранде одного из домиков над самой водой, а бутерброды положил рядом. Отщипнул крошку хлеба и скатал ее в пальцах. Насадил получившийся шарик на крючок и забросил удочку. А потом принялся с аппетитом жевать бутерброд, одним глазом посматривая на поплавок.
При этом постарался максимально расслабить голову, не думая ни о чем.
Такой подход частенько помогал. Если напряженно о чем-то думаешь, то мысли становятся вязкими. Возникает ощущение, что ходишь по кругу. Тогда нужно постараться выбросить мысли из головы, и догадка или решение приходят сами собой.
Поплавок неподвижно застыл на глади озера. Вечерело, и вот-вот должен был начаться клев. По крайней мере, я очень на это надеялся.
Но пока поклевок не было. Я доел бутерброд и перехватил удочку поудобнее.
Князь Куракин умер во сне от внезапной потери магического дара. Конечно, этому могло быть простое объяснение. Например, кто-то из гостей Игоря Владимировича невзлюбил Куракина и оказался достаточно сильным менталистом, чтобы устроить его смерть. Так же, виновником мог оказаться один из слуг, но в эту версию я верил меньше всего. Мой дед всегда тщательно проверял всех, кто работал на наш род.
Возможно, Куракину подсунули какое-то зелье, которое поспособствовало потере дара. Например, под видом лекарства.
Но с этим прекрасно разберется Леонид Францевич. На то он и эксперт, чтобы разбираться в зельях. Зотов, в свою очередь, досконально проверит гостей и слуг. В способностях начальника Тайной службы я не сомневался.
Мне же имело смысл сосредоточиться на самой невероятной версии.
Сон.
Куракин потерял дар во сне. Могло ли это произойти из-за того, что ему приснилось?
Как только этот вопрос возник в сознании, мой магический дар неожиданно дал о себе знать. Коротко толкнул меня в ребра, словно настаивая, чтобы я прислушался к своей догадке.