Украденный дом
Шрифт:
Замок удалось сбить с десятого удара камнем. Дверца легко открылась. Из фургона пахнуло целым букетом зловонных ароматов застарелого туалета и давно нестиранной одежды. Среди кучи объедков, бутылок и старого тряпья на полу, скованные кандалами, лежали четыре молодые девушки. Здесь же стояла закупоренная склянка странного снадобья с сильным запахом. Вероятно, с тем самым сонным зельем, коим Чистогон опаивал пленниц. Все девушки оказались живы и на вид здоровы. Но Трице не удалось их разбудить. Не придумав ничего другого, женщина привязала Луну и Упрямца к фургону. Сама забралась на передок и, взявшись
Вскоре рыжей женщине присоединился запыхавшийся Аргилай. Но Чистогона ни на дороге, ни в лесу вдоль обочин – найти не удалось. Видимо купец решил не искушать судьбу и не связываться со всей мощью Огненной Феи.
– Что теперь будем делать? – поинтересовался Лаи.
– До деревни недалеко, – пожала плечами Трицитиана. – Отвезем туда девочек и нашего лопоухого кастрата. У меня приятель в Жадинах живет. На месте разберемся.
Глава 4 – Слово.
Копыта громко цокали по мощеной битым камнем дороге. Фургон в сопровождении двух всадников и двух лошадей без седоков плавно катился мимо крашеных заборчиков, за которыми виднелись дома с окнами, украшенными резными наличниками. Эти жилища, сложенные из толстых бревен, не шли ни в какое сравнение с хибарками, которые Аргилай видел в Большом Дне.
Прохожие с алчным интересом провожали маленький караван взглядами, прикидывая какие услуги или товары могут понадобиться дорогим гостям. Деревня Жадины располагалась на перекрестье четырех дорог, одна из которых вела прямиком в столицу королевства. Множество купцов и простых путников, направлявшихся в Тильбон или обратно, нуждались в еде, воде, услугах кузнеца и крыше над головой. Местные жители с радостью готовы были все это предоставить гостям своей деревни. Разумеется, за соответствующую плату. Обычно несколько выше, чем в других деревнях.
– Тормози! – скомандовала арт-три.
Фоня, скрючившийся на передке повозки, натянул поводья, и фургон остановился возле высокого забора, собранного на манер частокола из отесанных стволов деревьев, заостренных к концу. За забором виднелся яблоневый сад и черепичная крыша большого двухэтажного дома, который смотрелся зажиточно даже по меркам деревни Жадины.
– Ничего себе у тебя друзья! – поразился Аргилай, рассматривая красивое деревянное строение. Высота Упрямца позволяла юноше беспрепятственно разглядывать то, что находилось за высоким забором. – По бохатому. – оценил он.
– Не то, чтобы друзья, – отмахнулась женщина, спешиваясь с белогривой кобылы и подходя к высоким воротам, украшенным такими же резные наличники, как и окна дома. – Так – деловые партнеры. – пожала она плечами и громко постучала в деревянную створку. – Открывай, Питюня!
Со двора залаяла собака. Судя по голосу животное, не слишком уступало размером лошади. Лаи автоматически потянулся к кинжалу на поясе. Фоня испуганно завертел головой.
– Не напрягайтесь, – успокоила спутников Трица. – Щедрый Пит своего волкодава на нас не спустит.
– Кто там? – раздался из-за ворот молодой мальчишеский голос.
– Меня зовут Трицитиана. – представилась рыжая. – Питу передай. Он меня знает.
– Мастер Пит ушел в свою гостиницу, – ответили из-за забора. – Езжайте туда.
– А Агнесс? – спросила женщина. – Жена его дома? Нам бы фургон во двор завести, чтобы на улице не стоял.
– Я доложу о вас. – ответил мальчик.
Агнесс
– Я в гостиницу, поговорить с Питом. – решила Трица. – А ты, – указала она на Лаи. – Тащи сюда кузнеца. Затем сгоняй за лекарем.
– Уехал наш лекарь. – пожаловалась жена Щедрого Пита. – Вторую неделю к ведьме с хворями ходим.
– Ведьма? – удивилась рыжая и брезгливо поморщилась. – Ну, пусть будет. Где искать ведьму?
– Так Совенок проводит. – заверила Агнесс. – Прогулка пойдет ему на пользу. А то последнее время совсем тоскливый ходит.
Мальчик-слуга покорно кивнул.
До кузнеца добрались быстро. По дороге Аргилай попытался разговорить Совенка. Но тот лишь мрачно кивал в ответ или коротко отвечал: да, родился в Жадино, да работает у Щедрого Пита, да, все в порядке.
Общение не принесло Лаи ни удовольствия, ни полезной информации. С таким же успехом он мог бы болтать с Упрямцем. Тот тоже неплохо умел кивать головой и изображать, что слушает собеседника.
Добрались до кузнеца, может и быстро, да, как оказалось совершено без толку. Во дворе бревенчатого одноэтажного домика, собралось человек пятнадцать – очередь. Кому лошадь подковать, кому хозяйственный инвентарь поправить. Ближе всего к калитке стояли две старушки. Одна со сломанным ухватом, другая с медной сковородой, на первый взгляд совершенно целой.
Юноша понял, что обречен, провести здесь достаточно долгое время. А ведь завтрак был так давно.
– Кто последний? – без всякой надежды, спросил он.
– Ты последний, – недовольным тоном ответила старушка со сковородой. – А я крайняя. За мной значит будешь.
Лаи озадаченно пробормотал:
– А какая разница.
– Одна дает, иная – дразнится. – раздраженно передразнила старуха. – Беду накличешь.
Юноша в поисках поддержки посмотрел на Совенка, но тот отрешенно глядел в пространство. Тяжело вздохнув, Лаи сел на траву в конец очереди. Благо денек стоял погожий. Обладательницы сковороды и ухвата, тем временем потеряли всякий интерес к новоприбывшим и продолжили свою беседу, которая была явно более увлекательной и продуктивной, чем попытки Аргилая заговорить с Совенком.
– Я ж те говорю – сама видела. Паутина колодцы затянула в деревне. А хлеб, как не меси все кислый выходи и молоко горчит. Точно тебе говорю – все приметы сходятся. Война грядет! – горячо закончила уже не крайняя в очереди бабка.
– Да отколь война-то, – отмахнулась ее собеседница. – Кому нападать? Кому мы старые нужны.
– Знамо дело, – авторитетно продолжила первая старушка и покачала в воздухе сковородой. – Вся беда приходит с юга. От ентих южан беды только и жди.
– Чу, – удивилась вторая. – Ты про Хадна-ар этот талдычишь что ля? Так там всегда война.