Укради меня у судьбы
Шрифт:
— Я жалею лишь о том, что ничего не сделал раньше. Не интересовался, не думал, забыл. И мать как-то не спешила ностальгировать, вспоминать, что где-то у неё живёт ещё один сын. Это твой шанс, Жень. Счастливый билет, если хочешь.
— Это Ива, да? — голос его проседает, становится хриплым, почти больным от сдерживаемых страданий. — Она попросила?
— Это моё решение. Но она тоже хотела бы тебе помочь. Говорит, что в доме Кудрявцева для тебя есть идеальное место, которое ты сможешь оборудовать под мини-студию
Он молчит. Слишком долго. Но я его не тороплю. У меня есть время. А Жене нужно решиться.
— Не могу, — выдыхает он сокрушённо. — У меня тут Ираидины кошки. Куда я их… Спасибо и тебе, и Ваньке. Я знаю: без неё не обошлось.
— Кстати, о кошках. Вот об этом просила сама Ива. Я сейчас еду в больницу за вашей кошатницей. Предложу ей поселиться у нас. Ива хочет забрать её. Следовательно, кошек мы тоже заберём. Так что подумай, что там для этого нужно. Переноски, корм. Я в этом не разбираюсь.
Женя смеётся.
— Добрая девочка. Всегда такой была. Ивушка. Столько ей досталось, а гляди — не очерствела, не замкнулась полностью.
Я бы хотел знать, о чём он. О каких испытаниях говорит. Но это не телефонный разговор. Позже. На это тоже будет время.
— Ну, спроси. Возможно, ведьма Ираида и согласится. Чем чёрт не шутит. Сомневаюсь я, конечно. Слишком уж она вросла в эту коммуналку, — разглагольствует брат.
— Я тебе сообщу о её решении, — бросаю коротко и отключаюсь.
Делаю звонок Самохину, но телефоны у него отключены. Все. Что за чёрт. И это тревожит меня. Сильно беспокоит.
Ведьма Ираида согласилась сразу. Даже за руку меня схватила. Её растрясло не на шутку. Я даже испугался, не помрёт ли она тут же от радости.
— За город? И котиков моих заберём? Хочу! Это лучший подарок за последние десятилетия. Хоть помру не в одиночестве.
Трудно ей возразить. Я получаю наставления врача. Репин хорошо тут поработал. Перед Ивой, видать, выпендривался. Лечение оплатил, лучшие лекарства, уход. Даже медсестру подмазал. Какой молодец, однако.
Ну, и чтобы совесть была чиста, я договариваюсь с медсестрой. Да, конечно, она с радостью поможет следить за лечением и здоровьем старухи в наилучших для неё условиях. Ещё бы.
Ираида вышла из больницы на своих двоих. Твёрдой походкой. Она отказалась даже от моей помощи. И в машину села, как королева. Я невольно залюбовался её гордой осанкой. Судя по всему, помирать она передумала. Но это и хорошо.
Мы забрали вещи. Самые необходимые и ценные для неё. А главное — котов. Купили переноски. Хотя, мне кажется, им было всё равно: они с рук Ираиды не слезали.
— Ну, вот, — Женя смотрит на меня пытливо, словно проверяя, не передумал ли я.
Мы уже выезжаем из города, когда звонит телефон.
— Ваш Самохин пропал. Исчез.
Стараюсь сохранить лицо. Чёрт. Это не очень хорошая новость. И я пока не знаю, что делать. Как правильно поступить.
51. Ива
Они приехали все сразу — шумные, галдящие. Кошки, что ни разу в жизни не ступали на грешную землю, жалобно орали и жались в переносках, как какие-то диковинные попугаи. Василий с интересном на них поглядывал.
— О, тут и Аспид имеется, — зыркнула Ираида на Васеньку.
— Да! — весело заорал Идол. — Хана твоим кошкам! Изнасилует! Лишит девственности!
— Женя, вы иногда ведёте себя как идиот, — сжимала она губы «розочкой», но я видела, с каким наслаждением она вдыхает свежий воздух.
О, да. Его можно есть. Прихлёбывать с чаем, намазывать на тело и получать удовольствие. Это вам не пыльный, вечно усталый город, где много чего хорошего и красивого, но давно нет подобного целебного воздуха.
Андрей хмурился. Что-то не так. Но я не могла его расспросить: новые члены нашего «семейства» обустраивались, занимали комнаты. Идол сверкал глазами, разглядывая кабинет отца на втором этаже.
— Ты правда хочешь, чтобы я здесь поселился? — спросил тихо.
— Да, — ответила честно. — Это даже правильно. Жизнь продолжается. Тебе здесь будет хорошо. Я думала, ты выберешь комнату. А здесь будешь работать, но если тебе хочется, можешь обжиться. Всё есть. Диван замечательный. И никто не будет мешать. В кабинете — отличная звукоизоляция.
— Слишком шикарно, — крутит он головой. — Для меня больше мезонин подошёл бы, но, наверное, нужно привыкать к хорошему, чтобы было ещё лучше. Я бы хотел, чтобы твоя вера окрыляла. Давала силы. Правду говорят: нужно жить для себя и многие вещи делать из любви к себе. Но на самом деле, истина проще: когда у тебя есть только ты, жизнь теряет смысл, Ванька. Приятно жить и творить для кого-то. Знать, что тебя поддерживают и любят. Верят авансом, не требуя сию минуту перемахнуть через планку, которая, возможно, выше, чем ты можешь прыгнуть.
— Тренируйся, — уткнулась я лицом в его плечо, — чтобы однажды взять любую высоту. А пока ставь планки под себя.
Ираида плакала, сидя на новенькой кровати. Комнатка небольшая и безликая, но для неё это — нечто невообразимое. А я впервые увидела её не гордой старухой, что смотрела на всех свысока, а дряхлой бабушкой со сломленными плечами и спиной колесом. Оказывается, у неё позвонки выпирают. И лопатки торчат, как крылья старой птицы или кожистые наросты у древнего вымершего существа.