Укради меня
Шрифт:
– Просто догадываюсь, что я у тебя не единственная, – размещаю поклажу в одной руке и проворачиваю круговой оборот пальцем, - Забери. Ии.. не надо всего этого
– Лика, – тянет с ленивой обманкой в улыбке, - Либо, ты сейчас идешь, переодеваешься, и мы едем. Либо, досвидули.
– Спросить, откуда у меня такие выводы, ты не собираешься? – завожу вступительную часть своего концерта.
– Нет, – ровным голосом сшибает все мои вершины и корону в придачу, - Я тебе не пиздюк недозрелый, которому можно всякой хуетой нервы мотать, - выскальзывает
Совладав с дыханием, гляжу на самоуверенность, ну просто с восхищением. Да и байк за спиной стократно размножает эффект. Прям весь такой непререкаемый самец. Ни слова против. Подчинись и следуй. Хотя, тут я утрирую. Саша, конечно, приложил на лопатки боевой дух, но и стремление поистерить , само собой отлегло.
Ладони потеют, спина тоже. Начинаю метаться между умными и красивыми. Рытников, забрав ключи, лишил меня такой привилегии как гордость и повыделываться. Предубеждения, к несчастью, цветут буйным цветом. Почему я позволяю так обращаться с собой? Соглашаться мне не следует. НО..
Разворачиваюсь вокруг своей оси, тряхнув волосами. Бабушка меня всегда предупреждала что мужчины, какими бы мягкими не казались, все как один, не терпят пререканий. Вот и мой дед. Я его не застала, но она рассказывала, что как стукнет кулаком по столу, так у нее сразу язык и немеет.
Возвращаюсь и повторяю ритуал стянуть – натянуть одежду. Последнее делаю с неуместным удовольствием. Заковав себя в кожаный комплект, словно приобретаю стержень и твердость.
Надо же, как преображение влияет на человека. Я вроде уже и не птичка дрожащая, а смелая девушка имеющая право, побороться за себя. Или, если перефразировать - набить цену.
На площадке пятого этажа сталкиваюсь с Костиком. Он, как плотоядный демон Пишачи, пожирает меня взглядом. Вены секундно вздуваются у него на висках, и кажется, по зрачкам носятся кровавые девочки. Что - то попутав в своей голове, пристраивается следом ( А ведь до этого поднимался наверх) Прибавляю шага и из подъезда вылетаю стрелой.
Чтобы лишить Рытникова последних больных фантазий, подбегаю, хватаю Сашку за отвороты куртки и целую. Страстно и показательно.
В ушах растекается белый шум. Уносит в запретные дали и дальше все идет не по плану. В момент, когда его руки сцепляют крепким хватом мою талию, я едва не теряю сознание.
Запыхавшись от бега. От вкуса его твердых губ поглотившем так внезапно . Меня переворачивает внутри и уже безразлично, кто смотрит и как. Мне кроме Саши никто не нужен.
Его губы слаще любой карамели. Его руки крепче любых цепей. Сначала, Поцелуй – наказание. Взасос и с упором на то, кто здесь хозяин. Затем, Поцелуй – примирение. Оттепель горячими ручьями заливает сердце и плавит льды.
У моей любви - нет гордости. Стыда, по всей видимости, тоже нет. Иначе, почему я позволяю, медленно разминать свои ягодицы у всех на виду. Изгибаться, вжиматься и издавать, порочащие любую девушку, стоны.
Клонится в очередном поцелуе, а когда он отрывается,
Эти поцелуи дают согласие на что-то большее. Прелюдия и подготовка. Проба, чтобы понять, не случится ли остановка сердца, в момент масштабного захвата территории моего податливого тела.
Звуки, смешивающейся влаги, раздаются при каждом нашем трении. Как дополнительный допинг. Продолжить и не останавливаться.
Свет, шорохи - все мешает. Меня настолько сносит с орбит, что я в готовности, уже тяну Сашку в сторону дома. Не разлепляя контакта, лаская его настойчивый язык, втягивая его невыносимо вкусные губы. Он, маневренно развернувшись, смещает нас и меняет местами. Прислонив к опоре, делает последний штрих. Громко чмокает и отрывается.
– Прощена, – хрипло, растянуто грохочет где-то во вне моей атмосферы жгучих желаний. Как азбука Морзе, точками по слогам долетает и распознается.
Среагировать адекватным вопросом: За что?
– не получается. Цепляюсь за край сиденья позади, чтобы хоть как - то устоять на ногах.
??????????????????????????
– Птичка – мозгоклюйка, хочешь, поучу тебя, ездить на байке? – предлагает внешне спокойно, словно и не побывал со мной в урагане.
От этого предложения дурею. Кидаюсь ему на шею.
– Сашка, очень хочу! Научи…научи пожалуйста, - откровенно канючу.
– Ты же понимаешь, что взамен я что-то потребую, – смакует эту фразу. Смакует мою растерянность. Подцепив подбородок, не дает мне увернуться.
– Что? – сипло и полу испуганным шепотом выпускаю губами.
– Не то, что ты подумала, но близко, – филигранно подвел. Опыта в соблазнении ему не отнять. Обезоружил и двинулся в контратаку.
Именно так развели Еву в раю, подсунув ей яблоко. А я что? Я тоже женщина. Дальняя ей, но все – таки - родственница.
Глава 23
Два часа обучения езды на байке, пролетают совсем незаметно. Саша объяснив все тонкости ( их оказалось великое множество), курирует меня через гарнитуру под шлемом и подстраховывает спереди.
Черепашкой еду на холостых. Перебираю мысками ботинок по асфальту и учусь держать баланс. Сама!! В восторженном ужасе и дичайшем напряжении. Вслушиваюсь в его спокойный голос.
Даже удивительно, не сыпет насмешками, если у меня что-то не получается и я обзываю незнакомую детальку – блестящей штучкой. Он исправляет и поясняет, как называется эта херовина.
– На сегодня закончим, – раздается в блютус – наушнике. Выровняв колесо поворачиваю ключ и глушу мотор. Мышцы адски саднит. Это как разгрузить фуру с овощами, или прогенералить особняк в три этажа.
– Ну как я? – спрашиваю, едва сбросив шлем и отлепив пряди, от вспотевшего лица.
– Для первого раза, вообще, пушка. Мотор не заглох. Ты не упала. Байк чувствуешь. Золотко, а не ученица, – мне приятно, что в его голосе нет занудной снисходительности. Похоже, и сам очень доволен результатом.