Укради мою жизнь
Шрифт:
И один тягун, которому нельзя тянуть…
Считалочки, бывало, помогали скрыть «сырой» витакс в поле. Закрывали мысли о проведённом съёме, заставляли переключиться. Это сбивало ищейку, мешало ему поймать гамму ощущений, характерную для «сытого» тягуна. Приём срабатывал не всегда, и не со всеми экспертами. Баса он бы точно не обманул, подумалось почему-то, но Вик упорно продолжал: «Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана…»
Да, ножик. Хорошо бы сейчас иметь хотя бы ножик. Спокойнее было бы…
Неожиданно он понял, что идёт в некой зоне отчуждения. Несмотря на плотность толпы, люди вокруг расступались и не приближались к нему ближе, чем на метр. Подсознательно берегут
Пропади оно всё пропадом.
26
Экспериментировать, так на полную катушку, решил Вик и зашёл в небольшой бар. Пристроился у стойки с краю, заказал пива. В большое зеркало на стене хорошо просматривался зал — столики, подпившие посетители, бильярдный стол в дальнем углу. Двое гоняли шары, перебрасываясь шутливыми репликами. Слева от Вика чах хорошо нагрузившийся мужчина зрелого возраста — то и дело ронял голову на грудь и опасно накренялся на высоком табурете, но тут же встряхивался и вновь принимал вертикальное положение и гордый вид.
Всё как обычно, так и выглядят небольшие заведения. Вик уже понял: не стоит щуриться — можно ненароком увидеть поле и потянуть. Не стоит думать о тяге, нужно постараться забыть об опасностях, расслабиться, прийти в состояние приятного и пустого ничегонеделанья, какое появляется порой само по себе в минуты ленивой истомы на диване. В этом мог помочь алкоголь.
Он заказал стопку водки. Напиток прокатился ледяным шариком по пищеводу, и следом приятная горячая волна потекла по телу, пригладила взъерошенные нервы. Действительность качнулась, тихо поплыла в жёлтом, косом свете ламп. Чего и требовалось — только не допускать в мозг ненужных ассоциаций, поставить барьер перед памятью и мыслями.
— Послушайте, э… любезнейший, — прозвучало слева, оттуда, где сидел стойкий выпивоха. — Не составите ли компанию на рюмочку?
Вик повернулся, так и есть: у посетителя слегка просветлело в мозгах, и душа его потребовала очередной дозы и общения.
— Почему бы нет, — откликнулся вор. — Бармен, ещё по одной — мне и этому господину.
На полированной стойке вмиг образовались две стопки.
— А после этого, — мужчина показал на выпивку широким смазанным жестом, — повторить обоим за мой счёт. — И повернулся к Вику: — Меня зовут Семёном, — по-птичьи наклонил голову он.
— Виктор.
— Чудесно, Виктор. — Семён кивнул — не только головой, но и плечами, грудью, всей верхней частью тела. — Предлагаю тост. За Неукротимых!
Ого, дядю потянуло в революцию. Сказано было громко, с пьяным запалом, и Вик невольно бросил взгляд в зеркало. Двое посетителей удивлённо вскинули головы, но тут же возобновили прерванную беседу. Остальные и вовсе не отреагировали. За бильярдом продолжали стучать с костяным звуком шары.
— Да-да! — собеседник поднял неверной рукой стопку. — За тех ребят, кто не прячутся за красивыми лозунгами и высокими речами! Кто предпочитает пустым разговорам дело! А не то, что Ограничители. Сколько слов и обещаний! Океан слов. Ниагара пустых обещаний. И в итоге — что? — комиссия по распределению витакса так и не созрела. Только не говорите, что карикатура, созданная Барышниковым — комиссия. Её нет и не будет, попомните моё слово.
— Слышал, недавно на митинге Ограничителей произошло громкое событие? — осторожно спросил Вик, не торопясь опрокидывать свою стопку. — Громкое в прямом смысле слова — взрыв, покушение на лидера партии?..
— Бог с вами, никаких взрывов, — пьяно
— И что стало с группой? — спросил Вик то, что его действительно интересовало.
— Их всех арестовали! — горестно выпалил собеседник. — Представляете, Виктор, бойцы спецназа окружили их кольцом, взяли на прицел и вывели с площади. Прямо к полицейским автомобилям. Я сам видел, как ребят забивали в автозаки! — Рассказчик всхлипнул. — Говорят, предводителем у них был сам Гром! Легендарная личность! — Карбонарий уронил руки на стойку, силы его явно были на исходе. — И его тоже… арестовали…
— По радио передавали, спецназ открыл огонь.
— А вы верьте больше этим трепачам! Им лишь бы сенсацию раздуть… Нет, не убили, но арестовали… совсем…
Голова Семёна клонилась всё ниже, пока не опустилась на руки. Источник информации затих. Бармен посмотрел на него с насмешкой.
Вик задумался: и с этой стороны рассчитывать на поддержку не приходится. А ведь была мысль — обратиться к Грому. Доверять этому кукольному почитателю Неукротимых на сто процентов, конечно, тоже нельзя. В алкогольном чаду он проводит много больше времени, чем трезвым. Но ситуация складывается следующая: главарь либо погиб, либо в заточении. В любом случае — недоступен. А жаль, у этих ребят аппаратура всегда была на уровне, да и специалисты — из молодых и радикально мыслящих, но толковые. Вспомнить того же Опера. У парня диплом с отличием и два патента как раз в сфере изучения поля и выделения витакса — так, во всяком случае, говорил сам Опер, когда подвозил его с загородной базы Грома.
Опять пришла в голову мысль, что жизнь за несколько дней изменилась кардинально. Баса потерял, Софья из друга превратилась… В кого превратилась Соня? Во врага, в чужого, ненужного, и даже опасного человека? Или нет? Или всё же он рассчитывает он на неё в тайне души. Видит в ней партнёра, и даже больше…
Партнёр. Инженер. Только он и остаётся. С какого бока лучше начать?..
Оживление в зале привлекло его внимание, оторвало от размышлений. И во время: от входа к стойке двигался патруль. Полицейский сержант и контролёр с жезлом. Служивые двигались неторопливо, очевидно, вымокли под дождём и зашли не с целью проверки, а погреться и пропустить чего-нибудь горячего. Но расслабляться не стоило — эти всегда на службе, всегда готовы досмотреть подозрительного человека. А у Вика поле свистит, как сказал Шестопёр — что твой соловей.
Полицай был невысоким и коренастым. Шёл уверенно, чуть вразвалку, спокойно поглядывая по сторонам с видом полноправного хозяина положения. Под мокрой накидкой проглядывал хорошо подогнанный китель — опытный бывалый служака. Контролёр — худой и скуластый — бегал глазами по залу, играл жезлом. Казалось, он пребывает в постоянном нетерпении поймать кого-нибудь за руку, прихватить на горячем. Есть такой вид службистов — ежеминутное лихорадочное желание действовать сжигает их изнутри.
Вик махнул стопку, заказанную ему поклонником Грома, потупился. Алкоголь снимает нервную напряжённость, да и отношение к пьяному человеку совсем не то, что к трезвому. Во всяком случае, когда речь идёт о ви-контроле. Поэтому тягун склонился над стойкой, завис на манер своего недавнего визави. Ну, выпили мужики чуть лишнего — обычное дело, с кем не бывает.