Украина: история

Субтельный Орест

Так в 1650 г. Хмельницкий занялся молдавскими делами. У него появилась даже надежда посадить на тамошний трон своего сына Тимоша и таким образом установить тесный союз Молдавии с Украиной. Но гибель Тимоша в 1653 г. при обороне Сучавы положила конец неудачной и дорогостоящей кампании.

Тем временем в 1651 г. начался новый этап польско-украинской войны. И снова войну начали поляки, и снова во главе их был сам король, и снова армии поляков и казаков сошлись для решающей битвы на Волыни, на сей раз при Берестечке. По масштабам того времени эти армии были поистине огромны: 150 тыс. с польской стороны (включая 20 тыс. испытанных немецких наемников) и 100 тыс. с украинской плюс 50 тыс. татарской конницы. Почти двухнедельная битва началась 18 июня и закончилась сокрушительным поражением войск Хмельницкого. Его опять подвели татары, покинувшие

поле боя в наиболее решающий момент. Хуже того, они выкрали самого Хмельницкого, который пришел уговаривать их вернуться, и отпустили лишь после того, как битва была проиграна. Правда, решительный полковник Филон Джеджалий попытался еще спасти часть украинских войск от окружения, но поляки, воспользовавшись паникой в стане казаков, вырезали около 30 тыс. человек. Впрочем, полякам нелегко досталась эта победа — и они предложили повстанцам переговоры, которые вскоре и начались под Белой Церковью.

Как и следовало ожидать, подписанный 28 сентября 1651 г. Белоцерковский мир был куда менее выгодным для казаков, нежели Зборовский. Казацкий реестр сокращался до 20 тыс., власть гетмана ограничивалась Киевским воеводством, и ему запрещалось вступать в какие-либо внешние сношения, особенно с татарами. Теперь, когда среди казаков воцарилось смятение и сам Хмельницкий не готов был дать отпор, казалось, что условия договора будут выполняться. И польская шляхта стала возвращаться в Украину в обозе королевской армии. А крестьяне и казаки (за исключением горстки реестровых) должны были вернуться в крепостное рабство. Чтобы избежать такой судьбы, они тысячами уходили за границу Речи Посполитой с Московией, где их не только принимали, но и позволяли жить вольными казацкими слободами. Эти прежде малонаселенные земли так и стали называть Слободской Украиной (территория ее примерно совпадает с нынешней Харьковской областью).

Но надо было плохо знать украинского гетмана, чтобы поверить, что он и в самом деле пойдет на выполнение унизительных для него белоцерковских условий. На тайной встрече казацкой старшины в гетманской ставке в Чигирине было решено опять собирать армию и вести ее на поляков. Всего несколько недель спустя войска Хмельницкого атаковали 30-тысячную польскую армию, расположившуюся на Подолье под Батогом, близ молдавской границы. 1 мая поляки были разбиты. Мстя за поражение под Берестечком, казаки убили всех пленных поляков.

Как только распространилась весть о победе, восстание против шляхты вспыхнуло с новой силой, и вскоре казаки заняли всю ту территорию, что была им подвластна до Берестечка. Но годы страшного кровопролития и разрухи брали свое. Ни поляки, ни украинцы уже не рвались в бой так, как в начале восстания. Как изнуренные боксеры, вяло пытаясь наносить удары, думают лишь о том, чтобы не упасть на ринге, так две воюющие армии изматывали друг друга в бесконечных стычках, не в силах нанести решающий удар.

Внешняя политика. Хмельницкий понимал, что для успеха восстания необходима поддержка извне, и Потому все больше внимания обращал на внешнюю политику.

Как мы помним, первым дипломатическим успехом гетмана был союз с крымскими татарами. Однако этот союз оказался ненадежным. Да он и не решал главной проблемы, которая состояла в том, чтобы в ту или иную сторону прояснить отношения Украины с Речью Посполитой.

Поначалу гетман не был готов к полному разрыву с поляками. В своих отношениях с королевской властью в лице ее местного представителя Адама Киселя (а надо сказать, что этот богатейший православный магнат был к тому же и тонкий политик) гетман на первых порах добивался одного — автономии украинского казачества, которое, по его замыслу, должно было стать отдельным и равноправным сословием Речи Посполитой. Но эта цель оказывалась недостижимой из-за упрямого нежелания шляхты признать равными себе тех, кого они привыкли считать неизмеримо более низкими, обреченными подчиняться, а не диктовать свои условия.

В современном нашем сознании легко возникает вопрос: почему же Хмельницкий не провозгласил Украину независимой? Мы-то привыкли мыслить такими вроде бы извечными категориями, как «нация», «национальный суверенитет» (хотя все они получили распространение не раньше, чем после французской революции 1789 г.). Во времена же Хмельниччины такие идеи и чувства могли проявляться (и проявлялись) лишь в самой первоначальной форме — например, в виде слухов о том, что гетман хочет восстановить «древнерусское»

княжество или учредить «казацкое». Но даже если бы такие идеи кем-то всерьез и обсуждались, воплотить их в жизнь в тех условиях все равно не представлялось возможным. Как показали беспрерывные войны, казаки могли успешно сражаться с поляками, нанося им тяжкие поражения, но не могли раз и навсегда отстоять Украину от притязаний шляхты. Для обеспечения сколько-нибудь длительной победы над поляками Хмельницкий нуждался в постоянной и надежной поддержке могущественной внешней силы. А для того чтобы получить такую поддержку извне, в то время требовалось лишь одно: признать себя вассалом того правителя, который эту поддержку оказывал.

Для массового сознания украинцев того времени главными проблемами, которые толкали их на непрерывные бунты, были проблемы социально-экономического характера. Их-то и следовало решить во что бы то ни стало. А уж второй вопрос — будут ли они решены при «своем» или при «чужом» правителе. Наконец, в Восточной Европе XVII в. суверенитет отождествлялся не с народом, а с государем, с «законным», т. е. общепризнанным монархом. У Богдана Хмельницкого были и власть, и популярность, но не было одного — вот этой самой монаршей легитимности. И самое большее, что он мог сделать для своей страны, которую перестали устраивать ее нынешние законные правители,— это найти ей такого законного правителя, который устроил бы ее. Проблема самоуправления Украины, собственно, не стояла: его-то украинцы как раз и добились, и сумели отстоять. Теперь им лишь нужно было найти такого монарха, который придал бы их новосформированному автономному обществу законный вид и обеспечил бы его постоянной и надежной защитой.

Подходящим кандидатом на эту роль казался Хмельницкому турецкий султан. Правитель Оттоманской империи был достаточно могуществен, чтобы отвадить от Украины поляков,— и достаточно далек, чтобы не иметь охоты и возможности вмешиваться во внутриукраинские дела. Недолго думая Хмельницкий обменялся с султаном посольствами, ив 1651 г. Оттоманская Порта официально объявила гетмана с его Запорожским войском своими вассалами — примерно на тех же условиях, на которых покровительством Порты пользовались такие ее вассалы, как Крым, Молдавия и Валахия. Однако эта блестяще задуманная гетманом идея оттоманского патронажа так и осталась неосуществленной. Первой причиной тому послужила распространенная в Украине враждебность по отношению к «бусурманам», второй — внутренние изменения в самой Оттоманской империи.

Гораздо более популярным кандидатом на роль покровителя Украины был православный московский царь. С самого начала восстания Хмельницкий умолял его прийти на помощь во имя общей православной веры. Но Москва отвечала уклончиво и с чрезвычайной осторожностью: слишком свежа была еще память о страшных потерях в войнах с Польшей. Московиты предпочитали подождать, пока поляки и казаки истощат друг друга, а там уж посмотреть, что можно предпринять. Но в 1653 г. украинцы пригрозили, что всерьез отдадут предпочтение «турецкому варианту». Дальше откладывать было некуда. Царь Алексей Михайлович созвал Земский собор, который и постановил, что во имя православной веры и святой церкви Божьей царю надобно принять украинцев «под свою высокую руку». Принимая это решение, в Москве надеялись и на то, чтобы отобрать у поляков некоторые российские земли, потерянные в последней войне, использовать Украину как буферную зону в неизбежных столкновениях с оттоманцами — и таким образом расширить свое международное влияние.

Переяславский договор

В последние дни 1653 г. московское посольство во главе с боярином Василием Бутурлиным было принято в Переяславе гетманом, его полковниками и генеральной канцелярией Войска Запорожского. А 18 января 1654 г. Хмельницкий созвал раду казацкой старшины, на которой и было принято окончательное решение о переходе Украины «под руку» московского царя. В тот же день при большом стечении народа на городской площади гетман говорил о том, что Украине нужен законный государь. Он назвал всех четырех возможных кандидатов — польского короля, татарского хана, турецкого султана и московского царя — и заявил, что православный московский царь более других подходит Украине. И народ на площади горячо поддержал гетмана, искренне радуясь тому, что выбор пал на православного правителя. Тогда Бутурлин, Хмельницкий и вся созванная на раду казацкая старшина проследовали в городскую церковь, дабы скрепить решение взаимной присягой.