Украина от Адама до Януковича. Очерки истории
Шрифт:
Отдохнув и разграбив брошенный казаками лагерь, польское войско, опустошая все на пути, двинулось на Малороссию. Одновременно из Литвы наступала армия гетмана Радзивила. Этот полководец разбил черниговского полковника Небабу, взял Любеч, Чернигов, а затем и Киев, после чего польские и литовские отряды встретились под Белой Церковью.
В это время Хмельницкий расстался с Крымским ханом, который решил вернуться домой, и со свитой расположился около местечка Паволочь [89] . Отсюда он стал рассылать универсалы с призывом готовиться к продолжению войны. К нему стали стекаться казацкие полковники с остатками своих отрядов. В очередной раз репутация гетмана оказалась подмоченной, но всю вину за свое отсутствие в критический для войска момент он свалил
89
Что еще раз подтверждает тот факт, что Хмельницкий не был пленником у татар.
Отношения между татарами и православными в этот момент были очень напряженными. Во-первых, казаки винили степняков в поражении, во-вторых, отступая, степняки решили вознаградить себя за потери и принялись грабить и угонять в рабство всех подряд. Дошло до того, что ханское войско отобрало у одного из казачьих полков всю артиллерию и обоз. В результате между крымскими и казацко-крестьянскими отрядами начались вооруженные столкновения, периодически переходившие в настоящие бои. По легенде, в период успехов Хмельницкий разрешил построить у себя на хуторе в Суботове мечеть для своих татарских телохранителей. После Берестечка эта мечеть была разобрана, а из ее камней выстроена церковь, изображение которой сейчас украшает пятигривневую купюру.
Однако татарская помощь была необходима Хмельницкому как воздух, и поэтому, закрыв глаза на грабежи степняков, он снова нанял тридцать тысяч крымских всадников в свое войско. В результате вместе с уцелевшими при Берестечке казаками и вновь мобилизованными силами у гетмана под началом снова оказалась многочисленная армия. Давать открытый бой полякам он не рисковал, но, имея за спиной силу, мог говорить с панами на равных. У Белой Церкви начались переговоры с поляками, и в сентябре 1651 г. был подписан так называемый белоцерковский договор, очень невыгодный для казаков.
По новым соглашениям, реестр сокращался вдвое, шляхта возвращала все свои имения и права, под контролем казаков вместо трех воеводств оставалась только Киевщина, и, кроме того, договор предусматривал пребывание на Украине польских войск. Новый договор с Речью Посполитой вызвал у крестьян и казаков еще большее озлобление, чем Зборовское соглашение. Когда в Белой Церкви Хмельницкий публично огласил его содержание, на него двинулась разъяренная толпа… Опасаясь весьма вероятного самосуда, гетман, его свита и бывшие при нем польские дипломаты вынуждены были спасаться бегством и искать приюта в Белоцерковском замке. Королевские дипломаты, считая, что самому Хмельницкому жить осталось недолго, попытались бежать, но были пойманы одним из мятежных казацких отрядов… Трудно сказать, какая судьба ждала поляков и Хмельницкого, не подоспей верные гетману войска. Белоцерковское восстание было подавлено, его предводители были публично казнены Богданом. Кроме того, по его же приказанию было расстреляно около ста казаков из отряда, захватившего королевских посланцев.
При этом бунтовали против Хмельницкого не только не вошедшие в реестр простые казаки, которым предстояло снова стать холопами, но и очень заслуженные люди. Например, против заключения постыдного мира с поляками с оружием в руках выступил герой битвы под Пилявцами миргородский полковник Матвей Гладкий. При поддержке миргородского и черниговского полков он попытался свергнуть Хмельницкого, но был разбит и по приказу гетмана казнен.
Однако, несмотря на жестокие карательные меры, усмирить недовольных не удавалось. Народ сражался сразу против двух врагов — польских панов и «предателя Хмельницкого». Своего пика народные выступления достигли весной следующего, 1652 года, реально угрожая свергнуть гетманское правительство. В Малороссии в это время действовал целый ряд никому не подчинявшихся атаманов. Запорожец Сулима, под командой которого было до десяти тысяч человек, предложил свергнуть Хмельницкого и передать гетманскую булаву его старшему сыну — Тимофею. Восставшие попытались объединить свои отряды и идти походом на Чигирин, но гетманские войска разгромили их. По всей стране не прекращались бои отдельных отрядов Хмельницкого, шляхты и повстанцев. Позже Богдан в очередной раз укротил и мятежную Запорожскую
Помимо неудачи под Берестечком в 1651 году, гетмана ждала еще одна трагедия. На этот раз личного характера. Как помнят читатели, когда нахальный чигиринский подстароста Даниил Чаплинский отобрал у Хмельницкого хутор, ему досталась и некая женщина по имени Елена (Гелена-Хелена). Будучи шляхетского рода, она рано осталась сиротой и стала жить в доме Хмельницких, помогая хозяйке воспитывать детей. Когда Богдан овдовел, молодая Елена заменила будущему гетману жену. Однако узаконить отношения Богдан не торопился.
Видимо, такая неопределенность весьма надоела девушке и, когда Суботов сменил владельца, она очень быстро забыла о Богдане, а вскоре и вообще вышла замуж за Чаплинского. Тот в судебной тяжбе 1648 года с Хмельницким так пояснял случившееся: «Он силой держал ее у себя, потому-то она так поспешно и ушла от него, а поскольку пришлась мне по сердцу, то я женился на ней. Никто не принудит меня отказаться от нее, а хоть бы и так, то она сама не согласится и ни за что не вернется к Хмельницкому». Так что, похоже, молодая женщина совершенно добровольно покинула Богдана, с которым жила только из-за отсутствия альтернативы. Впрочем, вкусить семейного счастья у нее не получилось, ведь вскоре во главе победоносной татарско-казацкой армии вернулся Хмельницкий. В водовороте начавшейся войны Чаплинский пропал, а Хелена снова оказалась в руках Богдана. В 1649 году гетман сумел убедить находившегося в Киеве Иерусалимского патриарха Паисия дать разрешения венчаться с уже замужней (!) Хеленой. Злые языки даже называли цену в золотых, которую патриарх взял за это дело. При этом женщину заставили перейти в православие, в котором она получила новое имя — Мотрона. Как ей жилось с гетманом, который все время проводил в походах, сложно сказать, но всего два года спустя старший сын Хмельницкого Тимош застукал мачеху с любовником и, недолго думая, приказал вздернуть обоих. О чем с чувством выполненного долга и сообщил отцу.
Под влиянием семейной трагедии и политических неудач Богдан стал все чаще и чаще выпивать. Не то чтобы он до этого был трезвенником, но с этого момента он начинает напиваться до полусмерти, чтобы утопить в вине тяжелые мысли. Причем дружба с зеленым змием приняла настолько масштабный характер, что все свидетели особо отмечают эти участившиеся гетманские запои. Кстати, эта слабость Хмельницкого чуть не оказалась увековечена на государственном уровне. Ведь в известном опусе Николая Вербицкого были строчки: «Ой, Богдане-Зиновию, пьяный наш гетьмане». Потом, когда этот стих превратили в государственный гимн «Ще нэ вмэрла…», крамольные слова о Богдане выкинули, как и еще насколько строф.
Чтобы сгладить впечатления от Белоцерковского договора, Хмельницкому срочно нужен был какой-нибудь успех. Так что гетман решил, что пришло время Тимошу играть свадьбу. В Молдавию были посланы гонцы с напоминанием, что Тимош ждет обещанную невесту. Однако молдавский господарь, тесно связанный с ведущими магнатскими родами Речи Посполитой, вовсе не желал связывать судьбу дочери с непредсказуемыми казаками. Поэтому он начал переговоры с польным коронным гетманом Мартином Калиновским, который должен был со своим войском стать на берегах Буга и не пустить казаков в Молдову. Узнав об этом, Хмельницкий двинулся с войском получать обещанное. Авангард казацко-татарской армии вел жених Тимош.
Два войска, польское и казацкое, столкнулись у горы Батог в современной Винницкой области и, как и следовало ожидать, сразу же сцепились, хотя формально в этот момент и Калиновский, и Хмельницкий были чиновниками Речи Посполитой, а их армии двумя частями вооруженных сил государства. Однако взаимная неприязнь между казаками и поляками была так сильна, что о мирном решении конфликта никто даже не думал. Казаки окружили польский лагерь, и начался бой, который Калиновский проиграл вчистую. После сражения победители устроили резню, казнив почти всех пленных, в том числе и раненых. Погиб и сам Мартин Калиновский, чью отрубленную голову казаки надели на копье и выставили у лагеря.