Украина. Двойка по истории

Марков Герман

Украинофилы, начиная со второй половины ХІХ века, пройдя романтический период увлечения казацким фольклором и всё больше проникаясь «украинской идеей» особости, привнесенной польскими интеллектуалами с целью оторвать малороссиян от русских, стали склоняться к политической направленности своей деятельности. Параллельно этому украинская тема возникла в умах австро-венгерских политиков как идея о переименовании коренного русского населения провинции Галиция и Ладомерия, со времён Червоной Руси носившего название русинов. Наблюдая усиление и рост международного авторитета Российской империи, австрийские власти забеспокоились, что русины станут идентифицировать себя наравне с русскими Российской империи, основываясь на едином языке и православной вере. В связи с распространением в Галиции прорусских настроений, депутат австрийского рейхстага, один из лидеров галицкого украинского движения Смаль-Стоцкий так высказался о движении русофилов в Галиции: «Это движение является армией России на границах Австро-Венгрии, армией, уже мобилизованной…» Это подтолкнуло австрийское правительство к практическим шагам в осуществлении «украинской идеи» и в австрийском генеральном штабе появился проект под названием «украинский народ».

Процесс рождения «этнических украинцев»,

кто их создавал и с какой целью, подробно описан представителями русинской русофильской интеллигенции в опубликованных во Львове работах конца XIX – начала ХХ в. И главную роль в этом играли стратегические интересы поляков, австрияков и немцев, преследующих свои цели, но неизменно направленные против России.

Изменение народного имени русинов на украинцев, и появление нового этнонима «украинец» было вызвано стремлением австрийцев разделить и обособить русинов от русских Российской империи. Так что, если кто и украл настоящее имя у русинов и назвал их украинцами, это были австрийцы, которые на практике, пока в пределах Галиции, произвели замену этнонима «русин» на этноним «украинец».

Что касается поляков, то выпячивание этнографических особенностей населения бывших польских окраин Российской империи было лишь поводом для пропаганды идей польско-русинского содружества в борьбе против царизма за свободу Польши. Поскольку врагом поляки видели всё тех же русских, возникла необходимость как-то отличать «своих» русских. Так в пропагандистский оборот вошло польское региональное прозвище малороссов – «укрАинцы», но обозначением национальности оно еще не стало. Не было ещё украинцев как народа, а были украинофилы, то есть ограниченная секта сторонников пропольского политического движения. За пределы узкой замкнутой прослойки полонизированной малороссийской интеллигенции сепаратисткие идеи украинофильства об отделении от России пока не выходили и не могли иметь сочувствия и поддержки в простом народе. Народ не понимал «высоких» целей панов, которые пытались проповедовать «украинские идеи» в сельских шинках. Известен случай, когда подгулявшей в деревенском питейном заведении группе переодетых в крестьянскую одежду «пропагандистов», среди которых оказался автор современного гимна Украины Павел Чубинский, селяне от души накостыляли по шеям за богопротивные речи против царя-батюшки, приняв их за провокаторов. Эпизод попал в историю, так как полицейское начальство возмутилось, что «холопы побили панов», и делу был дан ход. Но в процессе разбирательства выяснилась противоправная деятельность самих панов по подстрекательству селян к сепаратизму и Чубинский загремел в ссылку в Архангельск.

В конце XIX в. «украинская идея» расцвела дурным цветом в австро-венгерской Галиции, где началось преследование русинов, сопротивлявшихся украинизации. Человек, открыто заявлявший о своем неприятии украинства и придерживавшийся русской культурной традиции, подвергался всевозможным ущемлениям: он не мог устроиться учителем (в школах и гимназиях могли преподавать только украинцы), получить образование, устроиться на государственную службу, подвергался политическим репрессиям. Получить ссуду в банке мог лишь крестьянин, назвавшийся украинцем. Полиция вела обширную картотеку на неблагонадёжных русских, отмечая в специальной графе, что надлежит с ними сделать в случае войны – кого арестовать, кого всего лишь выслать. Депутат Галицкого сейма Барвинский призывал: «Каждый украинец должен быть добровольным жандармом и следить и доносить на русинов-«москвофилов».

7 февраля 1912 года наместник Королевства Галиции и Ладомерии польский историк права, профессор Михаил Бобжинский (1849—1935) подписал распоряжение местным органам власти: «Составить и через восемь дней прислать списки находящихся в уезде русских – как „умеренных“ старорусинов, так и русофилов-радикалов», а также списки их руководителей с адресами. С использованием этих списков начались аресты «неблагонадёжных» русинов.

Перед началом Первой мировой войны более чем трёхмиллионное русское население Австро-Венгрии разделилось на две части – новообращённых «украинцев» и русинов. Называвшие себя украинцами верой и правдой служили Габсбургам. В Галиции школьная молодёжь под влиянием псевдопатриотической пропаганды вступала в отряды возникшей ещё в начале ХХ века молодёжной националистической организации скаутского типа «Пласт», основанной в 1911—1912 гг. профессором львовской гимназии А. Тысовским и сыном Ивана Франко преподавателем гимназии Петром Франко, позже во время Первой мировой войны командовавшим сотней украинских сечевых стрельцов в звании поручика австро-венгерской армии. Днём рождения организации, получившей название от казацкого термина «пластун» (разведчик) и являвшейся молодым резервом для националистов, считается 12 апреля 1912 г., когда во Львове была принята первая присяга кружка скаутов-гимназистов.

Созданные австрийскими властями на базе галицких молодёжных военизированных националистических организаций «Сокол» и «Пласт», воинские формирования Легиона украинских сечевых стрельцов приняли присягу на верность Австро-Венгрии и воевали на Восточном фронте против русской армии. В будущем они стали базой кадров для ОУН.

Входившие в Тройственный союз австрийское и германское правительства, заинтересованные в преддверии Первой мировой войны в ослаблении России, вели подстрекательскую политику по усилению националистических движений среди российских подданных и движение украинофилов с антироссийской направленностью всячески поддерживалось ими. При активном участии австрийской и германской разведок с первых же дней мировой войны был создан Союз освобождения Украины («Союз визволення Украiни», СВУ) во главе с видным деятелем галицийского украинофильского движения, политическим эмигрантом Александром Скоропись-Йолтуховским (1880—1950), ранее занимавшимся изданием и переброской в Россию украинской литературы сепаратистского содержания. В руководство также входили Юлиан Меленевский, Владимир Дорошенко, Дмитрий Донцов и др. Союз провозгласил своей целью отделение Украины от России и образование самостоятельного монархического государства под протекторатом Австро-Венгрии и Германии, призывая украинцев выступить на стороне Австрии против России. Предполагалось, что члены СВУ вместе с представителями галицких организаций направятся на малороссийские территории, которые будут в результате боевых действий оккупированы австрийскими войсками, и займутся там работой «по слиянию с русской Украиной».

Современный

исследователь из США Марк фон Хаген пишет, что Германия и Австро-Венгрия перед Первой мировой войной активно вмешивались в «местную политику и общественную жизнь» прифронтовых губерний России, финансировали проведение конференций антироссийски настроенных групп украинских националистов и публикацию их материалов. На финансирование СВУ в 1915—1917 гг., по имеющимся данным, германским правительством было потрачено около 1 млн марок, оформленных как государственный долг будущей прогерманской Украины. СВУ пытался без всякого успеха пропагандировать идею независимости Украины во многих европейских столицах, выпустив пафосно названное «Воззвание к общественному мнению Европы», в котором говорилось: «Только свободная Украина могла бы своей обширной территорией, простирающейся от Карпат до Дона и Черного моря, составить для Европы защиту от России, стену, которая навсегда остановила бы расширение царизма и освободила бы славянский мир от вредного влияния панмосковитизма. В это тяжелое по своим последствиям время, когда наша нация по обе стороны границы готовится к последней борьбе с исконным врагом, мы обращаемся с этим воззванием ко всему цивилизованному миру. Пусть он поддержит наше правое дело. Мы взываем к нему в твердом убеждении, что украинское дело есть также дело европейской демократии». Одновременно СВУ обратилось с воззваниями за международной поддержкой своих устремлений к болгарскому, румынскому и турецкому народам, а также к Швеции. Но Европу в то время это мало интересовало, начиналась мировая война. В то же время подрывная русофобская политика СВУ вызывала противодействие социал-демократических сил предвоенной Европы. Орган заграничной организации Украинской социал-демократической рабочей партии «Боротьба» в открытом письме «к российской социалистической эмиграции» в 1915 году вскрывал агентурный характер и цели СВУ: «Эта организация, состоящая в большинстве из бывших украинских социалистов, назвавшая себя представительницей российской Украины в Австрии и стремящаяся использовать настоящую войну для создания при помощи воюющих с Россией государств самостоятельной украинской монархической державы, находится на денежном содержании австрийского и немецкого правительств… Руководители союза в начале их деятельности старались скрыть даже перед членами их организаций источник и расходование тех громадных денежных сумм, благодаря которым они, люди без всяких личных средств и жившие перед войной на скромные заработки, вдруг стали во главе большого политического предприятия, издающего несколько органов, массу брошюр и книг на различных языках и содержащего целый штат хорошо оплачиваемых помощников, взятых из среды австрийских украинцев, эмигрировавших из Галиции и Буковины в Вену и охотно согласившихся исполнять при союзе роли администраторов, журналистов, редакторов и дипломатов… «Боротьба» оценивает союз как агентурную организацию правительств центральных государств… питающую надежду на возможность создания центральными государствами «королевства Украины». Но в январе 1915 г. австрийское правительство вскрыло факты беззастенчивого прикарманивания средств со стороны руководства СВУ и прекратило его финансирование, которое стало заботой только германских властей.

Ещё в 1912 г. руководство трёх украинских партий Галиции (национал-демократы, социал-демократы и радикалы) выразило желание участвовать в военных действиях с Россией на стороне австро-венгерской армии. В августе 1914 года эти три партии создали политическое объединение под названием Главная украинская рада (укр. Головна Українська Рада, ГУР), в руководство которой вошли Кость Левицкий, Михаил Павлик и Михаил Ганкевич. В Манифесте ГУР говорилось, что украинский народ принадлежит к тем народам, на которых более всего отразится война и её последствия, что «войны хочет Царь Российский, самодержавный властелин Империи, которая является историческим врагом Украины», что царская империя 300 лет ведёт политику угнетения Украины с целью сделать украинский народ частью русского; что победа России грозит украинскому народу Австрии лишь гнётом, а победа австро-венгерской монархии будет освобождением Украины. Во Львове ГУР создал «Украинскую боевую управу», объявившую набор добровольцев в Легион украинских сечевых стрельцов (УСС). Сформированный из националистов и воспитанников «Пласта» легион напутствовал митрополит униатской церкви, поляк Андрей Шептицкий, выдавая себя за радетеля украинцев: «В очень важное время ведется война между нашим цесарем и московским царем, – война, справедливая с нашей стороны. Московский царь не мог перенести, что в Австрийской державе мы, украинцы, имеем свободу вероисповедания и политическую волю. Он хочет забрать у нас эту свободу, заковать нас в кандалы. Будьте верны цесарю до последней капли крови».

С возникновением в Европе в конце XIX – начале XX столетий двух противостоящих военно-политических блоков (Антанты и австро-германского) власти Германии и Австро-Венгрии рассматривали Россию как вероятного противника в будущей войне и, естественно, уделяли внимание всему, что могло содействовать ослаблению России, в том числе развитию украинского сепаратизма в Российской империи. Тогда и появились у «европейски образованных» немцев Германии и Австро-Венгрии планы использовать «украинскую идею» для своих стратегических целей. В это же время в Австро-Венгрии на этнических русских землях королевства Галиции и Ладомерии (бывшего Русского воеводства Речи Посполитой) возникло движение русского возрождения, за право говорить и писать на русинском языке. Чтобы пресечь распространение русофильских настроений среди населения Галиции, германскими и австро-венгерскими властями большое внимание уделяется «украинской идее» в расчёте на украинофилов как на своих агентов влияния, а в «украинскую идею» привносится откровенный сепаратизм. Задолго до начала боевых действий Первой мировой войны ими была развёрнута идеологическая война против Российской империи и русского народа в Галиции и Малороссии.

Накануне Первой мировой войны большая часть современной территории Украины входила в состав Российской империи. Часть Западной Украины (кроме Волыни), Закарпатье и Буковина находились в составе Австро-Венгерской империи, и граница между двумя государствами проходила в районе стыка регионов Волыни и Прикарпатья и далее по реке Збруч. Власти Австро-Венгрии издавна придерживались «украинофильской» ориентации в своих пограничных с Российской империей областях, очевидно рассчитывая, что Галиция сможет втянуть всю Украину в русло австро-венгерской политики или, по крайней мере, создаст максимальные затруднения для потенциального противника – России.