Украина.точка.РУ

Белозёров Михаил Юрьевич

– Нам позвонили на рассвете.

Он ещё не пришёл в себя, он ещё был в шоке и ощупывал свою голову, из носа у него капала кровь. На Цветаева и на молоток он даже не обратил внимания.

– Во сколько позвонили? – подался вперёд капитан Игорь и покривился. – Варёные мухи!

В зубах у него невесть как появилась любимая спичка.

– Минут за пятнадцать… до взрыва.

И опять гнусавость не понравилась Цветаеву. Он подумал было, что бандерлог в полубессознательном состоянии, а потом вспомнил, что гнусавость происходит у тех, кто привык скороговоркой

твердить молитвы. Католик, понял он, только католики бегают в церковь по десять раз на день, словно им больше делать нечего, иначе добропорядочные соседи донесут, что он не такой, как все. И они ещё учат нас свободе выбора!

– За пятнадцать?! – недоверчиво переспросил капитан Игорь посмотрел на Цветаев. – Ты понял? – Он вынул спичку изо рта и с возмущением тыкал ею в Цветаева.

– Нет, – признался Цветаев.

– Они знали, что мы здесь! Понимаешь? Знали! Что вам сказали? – потребовал он. – Что? Конкретней!

– Сказали, что будет снайпер и наверняка прикрытие, но не сказали, что и где именно произойдёт, – бандерлог повернул голову наконец в сторону Цветаева и наконец увидел его.

– Поэтому вы, дураки, и палили?

– Мы думали, вас будет больше… – монотонно ответил бандерлог, и его прононс уже стал надоедать Цветаеву, потому что приходилось напрягаться, чтобы осмысливать услышанное.

Цветаев наконец сообразил: майданутый с запада, он проглатывал звуки и, наоборот, добавлял шипящие, а ударение вовсе было непривычным для русского уха. В общем, полная тарабарщина, хотя, если прислушаться, то можно было уловить суть разговора.

– Понял или нет? – капитан Игорь перевёл взгляд на Цветаева.

Спичку от возмущения он сжевал в два счёта.

– Сообразил, – ответил Цветаев, хотя доводы капитана Игоря его смущали.

– Кто-то сыграл умнее нас. Вначале мы убираем этого вашего ляха, а потом вы убираете нас? Здорово придумано! Так или нет?

– Так… – признался бандерлог. – Мы даже не знали, что это будет эмиссар ЕС. Мы здесь гуляли, девочки, понимаете?

– Праздновали так, что шампанское капало с потолка? – с насмешкой спросил капитан Игорь.

– Приказали взять тебя живым… – так же монотонно поведал бандерлог, – и допросить.

– С пристрастием?

– Ага… – кивнул бандерлог.

– А ты исполнитель?

– Ага…

– И как это понимать? – капитан Игорь уставился на Цветаева.

Цветаев прикинулся дураком:

– Не знаю.

Хотя в первую очередь подумал о Полторабатьке и Гирном. Блин! – сообразил он, Пророк дал маху, не подстраховался! А с другой стороны, он ничего не мог сделать без команды сверху. Значит, что? Значит, нас предали? Но об этом нельзя говорить капитану Игорю, иначе он вообще с катушек слетит.

– А я вот знаю! Простота хуже дурака! – распалялся капитан Игорь. – Знаю точно, что нас подставили! Варёные мухи!

– Не может быть! – невольно воскликнул Цветаев.

Не мог Пророк так рисковать, уж он-то осторожней всех, уж его-то жизнь научила.

– В таких войнах всё может быть, – заверил его капитан Игорь. – Враги, где угодно! Кстати, ты очень вовремя появился.

–

Старался, – буркнул Цветаев, из скромности глядя в сторону.

Он всё ещё не любил капитана Игоря, хотя что-то изменилось в их отношениях, нерв, который жил в капитане Игоре, всё ещё смущал его. Бандерлог спросил абсолютно равнодушно:

– Вы меня убьёте?..

– А ты как думаешь? – мгновенно среагировал капитан Игорь.

Бандерлог дёрнулся так, словно его укусил слепень, и с носа упала жирная капля крови:

– Я вам всё расскажу!

Был он безликим, с широкой головой, затылок имел плоский и невыразительный. Такого увидишь в толпе и не обратишь внимания, разве что на затылок, однако в глазах у него свернулась змея бандеровской селекции. И Цветаев подумал, что его отпускать нельзя, что он опасней всех в округе, идейный враг. Такие на майдане и прыгали, а потом отрезали нашим головы и кричали: «Смерть ватникам!»

– Валяй! – рассмеялся капитан Игорь и схватился за ногу, хотя Цветаев уложил её в шину и туго обмотал бинтами. Бинты окрасились кровью и йодом.

– Я вообще-то, за вас! – живо поведал бандерлог под ироничным взглядом капитана Игоря. – Только не знал, как перебежать! Мне надоел этот бедлам! Я в Москву хочу! Москва большая, не то, что Киев. В Киеве не доделанный Крещатик, река и Владимирская горка, а Москве – Красная площадь, Воробьёвы горы, ВДНХ и ещё много чего! Я сам однажды в «Букмаркете» участвовал.

Помолчали, ибо того, что сказал бандерлог, уже было достаточно, чтобы понять его военную хитрость, приправленную азиатской изворотливостью.

– А на восточный фронт не хочешь? – ехидно спросил капитан Игорь, принявшись за новую спичку. – Там тебе живо мозги вправят.

– Нет, именно к вам, к русским! – горячо сказал бандерлог. – Я этих укров ненавижу! Они все поголовно Бандеровцы! Слава России!

По лицу капитана Игоря пробежала тень, и Цветаев понял, что бандерлог перестарался: слишком часто они слышали подобную фразу в другом её исполнении и со словом «Украина». Русские никогда не кричали: «Слава России!», это само собой подразумевалось, как естество, как воздух, как дождь с неба, и не кичились, сохраняя мудрость, ибо мудрость нараспашку – это уже не мудрость, а площадная ругань. Так что слова бандерлога походили на издёвку. Дурака он включил. И я бы тоже включил, подумал Цветаев, если бы попал в такой переплёт, а отпускать его нельзя ни в коем случае. Глупо отпускать идейного врага. Цветаев почему-то испугался, что капитан Игорь именно так и поступит: простит майданутого за его откровения.

– Сам откуда? – поморщившись то ли от боли, то ли от презрения, спросил капитан Игорь.

– Из Львова. Я преподаватель литературы.

– Преподаватель?! – капитан Игорь от удивления едва не проглотил спичку. – Варёные мухи! Тогда скажи, – хитро начал он, – Тарас Шевченко, русский писатель, или украинский? Никак понять не могу.

– Украинский! – убеждённо сказал бандерлог.

С его носа снова упала жирная капля, и он размазал её по животу.

– Почему?

– Потому!