Украинская химера. Финал антирусского проекта
Шрифт:
Крым
19 марта 1918 года в Крыму Первый съезд Советов Тавриды провозгласил создание независимой Социалистической Советской Республики Таврида [12] . Этим решением местные власти надеялись сохранить Крым от германского вторжения. Ведь не будут же немцы, которые должны действовать в границах УНР, завоевывать другое государство? Тем более что даже Центральная рада, очерчивая границы УНР, не претендовала на Таврию. Однако расчет оказался ошибочным, австро-германские части 16 апреля атаковали Перекоп.
12
В правительство республики (Совет
Шеститысячная Красная армия Советской Тавриды под командованием Гольдштайна попыталась оказать сопротивление, но была разгромлена без особых усилий со стороны немцев. Как и на материковой Украине, впереди германцев шли части УНР под командованием полковника Болбочана. Гайдамаки первыми ворвались в Симферополь. На основании этого успеха Центральная рада 20 апреля 1918 года объявила Черноморский флот собственностью УНР, а Крым — частью УНР. Немцы такую прыть украинцев не одобрили, так как считали полуостров своей законной добычей. Генерал фон Кош потребовал от Рады немедленно вывести отряд Болбочана из Крыма, пригрозив в случае неповиновения силой разоружить украинцев. Военный министр УНР Жуковский принес свои извинения и выполнил требования немцев.
25 апреля немцы подошли к Севастополю, который обороняли советские войска. Четыре дня город сопротивлялся, но затем стала понятна бесперспективность обороны. 30 апреля просоветская часть Черноморского флота, взяв на борт всех единомышленников, вышла из гавани, взяв курс на Новороссийск. Экипажи оставшихся кораблей посчитали меньшим злом поднять украинский флаг. Командующий флотом контр-адмирал Саблин потребовал от немцев прекратить штурм крепости, так как флот признал над собой власть УНР.
Так, весной 1918 года власть над Украиной полностью оказалась в руках немцев, прикрывавшихся практически бессильной Центральной радой.
Гетман на час
Несмотря на победу над красными, Центральная рада так и не смогла превратиться в полноценную власть. Поэтому и у немцев, и у украинских политиков возникла мысль, что следует заменить собрание болтунов одним ответственным лидером. Масло в огонь подлили и сами деятели Рады. Так, в ночь с 24 на 25 апреля 1918 года из собственной квартиры в Киеве неизвестными лицами был похищен Абрам Добрый, директор Киевского банка внешней торговли, через который немецкие оккупационные силы вели финансовые операции с Рейхсбанком. В дело поиска похищенного включилась германская контрразведка, которая установила, что миллионера похитили по приказу премьер-министра украинского правительства и двух министров — военного и внутренних дел. Банкира увезли в Харьков и принялись вымогать у него выкуп в размере 100 000 рублей.
Взбешенный главнокомандующий германскими оккупационными войсками на Украине генерал-фельдмаршал Герман фон Эйхгорн 26 апреля издал указ, которым вводил на территории УНР германские военно-полевые суды, имевшие право карать за уголовные преступления.
Во второй половине апреля фон Эйхгорн в поисках кандидатуры на роль правителя Украины обратил внимание на бывшего царского генерала Павла Скоропадского. Кайзер кандидатуру одобрил, и с генералом и его сторонниками начали работать немецкие специалисты. Принимая власть, Скоропадский обязался выполнить все взятые на себя Центральной радой обязательства по поставкам продовольствия и сырья.
Первоначально наиболее решительные из числа немецких командиров вообще планировали после упразднения Рады ввести свое прямое правление, однако генерал Вильгельм Грёнер не поддержал этот план, так как посчитал, что германских сил на востоке недостаточно для эффективного контроля над обширной территорией. Поэтому он порекомендовал сохранить видимость независимого государства, которое должно было служить ширмой для немецкой армии. Мнение генерала поддержали германский посол Мумм и его австрийский коллега граф Форгаш, которые также посчитали, что незачем брать
Впрочем, было бы ошибкой изображать генерала Скоропадского исключительно как ставленника немцев. Он был отнюдь неглуп, амбициозен, имел определенную популярность в обществе и сам готовился к старту своей политической карьеры. Так как его интересы совпали с немецкими, то он принял предложение германской помощи для захвата власти. В дальнейшем он, несомненно, планировал вести свою игру и постепенно выйти из-под германской опеки.
28 апреля 1918 года в зал киевского Педагогического музея, где происходило заседание Рады, вошел немецкий патруль, который и разогнал это учреждение. По описанию присутствовавшего при этом Алексея Гольденвейзера, все происходило следующим образом: «Министерская ложа была в начале заседания полна, но постепенно большинство министров, в том числе Ткаченко и Жуковский, исчезли. Помню, как поразило меня в этот день осунувшееся лицо Ткаченко и лихорадочный блеск его глаз. Заседание все продолжалось, приближалось время перерыва, мы начинали уже уставать, и около 4 часов дня на трибуне появился Рафес… С лестницы донесся шум, дверь в зал растворилась, и на пороге появились немецкие солдаты. Несколько десятков солдат тотчас вошли в зал. Какой-то фельдфебель (потом выяснилось, что это был чин полевой тайной полиции) подскочил к председательскому креслу и на ломаном русском языке крикнул: «По распоряжению германского командования объявляю всех присутствующих арестованными. Руки вверх!» Солдаты взяли ружья на прицел. Все присутствующие встали с места и подняли руки… Грушевский, смертельно бледный, оставался сидеть на своем председательском месте и единственный во всей зале рук не поднял. Он по-украински говорил что-то немецкому фельдфебелю о неприкосновенности прав «парлам'eнта», но тот еле его слушал. Немец назвал несколько фамилий, в том числе Ткаченко и Жуковского, которые приглашались выступить вперед. Никого из названных в зале не оказалось. Тогда всем депутатам было предложено перейти в соседнюю комнату; при этом в дверях залы заседания солдаты ощупывали нас, ища оружия.
Мы столпились в указанном нам помещении. Комизм положения невольно настроил всех юмористически. Обсуждали вопрос, что же с нами будет — поведут ли в тюрьму или, может быть, вышлют в концентрационный лагерь?.. Наше сидение взаперти продолжалось не больше часу. Вдруг двери на лестницу раскрылись, и кто-то грубым и насмешливым тоном крикнул нам: «Вон! Расходись по домам!» Мы спустились по лестнице вниз. На улице, у входов в здание Рады, стояли броневики и пулеметы. Толпа любопытных глазела на пикантное зрелище. Мы разошлись по домам…»
На следующий день, 29 апреля, в Киеве прошел Хлеборобский конгресс, собравший несколько тысяч делегатов из восьми губерний. Мнение большинства выступающих было однозначным: Центральная рада не может обеспечить нормального функционирования государства, она обанкротилась, и ей на смену должна прийти сильная единоличная власть — гетман, который наведет порядок в стране. По немецкой указке и под бурные аплодисменты на эту должность был избран генерал русской императорской армии, потомственный дворянин Павел Скоропадский. УНР была переименована в Украинскую державу. Центральная рада была объявлена распущенной, а ее законы отменялись. Вскоре было сформировано новое правительство, большинство министров которого были беспартийными специалистами.
После разгона Рады люди Скоропадского взяли под свой контроль основные учреждения столицы, нейтрализовав возможные выступления сторонников УНР. Во время этого переворота погибло всего трое гетманских офицеров, так что можно сказать, что все это произошло практически бескровно.
Пока в Киеве менялась власть, остальная страна оставалась спокойной. Приход гетмана в обществе был воспринят без особых эмоций.
Вскоре над бывшим премьер-министром Всеволодом Голубовичем и его подельниками по похищению банкира состоялся суд, на котором обвиняемые признали свою вину и были осуждены.