Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы
Шрифт:
Но вернемся к тому, что сказал профессор о ситуации, сложившейся ко времени процесса над СВУ. «Большевики, безусловно, не допустят дробления России и решительными мерами прекратят все эти вылазки», – говорил он. «Огромное большинство беспартийных на Украине будет в этом вопросе вместе с большевиками. “Украинцев” очень… мало. Они подняли голову потому, что власть слишком с ними заигрывала. Удар по заговорам и твердая рука скоро превратят этих “украинцев” снова в граждан СССР или России» [1181] .
1181
Цит. по: Подкур Р. Указ. соч. С. 208–209.
Несомненно, большевики прекрасно знали, что общественное мнение и симпатии масс будут на их стороне и выручать украинскую национальную интеллигенцию окажется некому. Крестьянство – эта, по мнению националистов, опора украинской нации, по крайней мере его подавляющая часть, к вопросам «высокой национальной политики» было равнодушно.
К тому же все мысли и чувства поглощало изъятие
Впрочем, организаторы процесса над СВУ предусмотрели связь между коллективизацией и ударом по украинской интеллигенции. Вот тут и пригодились раскрытые ранее подпольные организации с тризубами на печатях, с громкими названиями со словами украинская, вызволение, армия, провозглашавшие борьбу за восстановление УНР при помощи восстания и интервенции (вспомним хотя бы организацию Штаб войска Украинского). Как следовало из обвинительного приговора над СВУ, свержение советской власти, которое готовили члены Спилки, должно было осуществляться путем крестьянского восстания и неизбежной при этом интервенции. Подготовка и руководство восстанием возлагались на участников СВУ, причем эта «честь» предоставлялась прежде всего автокефальной церкви.
Процесс над СВУ стал ударом не только по украинской интеллигенции. Своим острием он одновременно был направлен против УАПЦ – пожалуй, единственной в то время организации, имевшей политическую окраску, через которую продолжало действовать украинское национальное движение. Даже несмотря на то что в конце 1920-х гг. над ней был установлен контроль советских спецслужб, УАПЦ продолжала оставаться важным элементом нациостроительства не только по форме, но и по содержанию. Процесс над СВУ положил конец существованию и этого структурного подразделения движения. О месте УАПЦ в деле СВУ и о судьбе автокефальной церкви, следует сказать особо.
Ликвидация УАПЦ
В качестве одного из главных обвиняемых по делу СВУ проходил виднейший идеолог и организатор церкви, «всеукраинский благовестник» В. Чеховской. На скамье подсудимых оказался и его брат, священник УАПЦ. Автокефальной церкви отводилась настолько важная роль, что организаторами процесса в Спилке даже была предусмотрена специальная автокефальная секция. Как говорилось выше, особых иллюзий по отношению к этой церкви власти не питали и прекрасно знали, что работу она проводила не только и не столько религиозную, сколько национально-воспитательную. Коммунисты сделали ловкий ход и использовали «политическую подкладку» этой церкви для одновременного удара и по ней, и по национальной интеллигенции. В. Чеховской обвинялся в том, что с 1920 г. состоял в БУДе и по приказу последнего вступил в автокефальную церковь, фактически став ее руководителем. По словам самого подсудимого, в СВУ украинской церкви отводилась роль организатора недовольных советским режимом и националистически настроенных прихожан, тех, кто «познал поражение на националистическом поле» и потому обратился к церкви [1182] . Интересно отметить, что поначалу В. Чеховской отрицал принадлежность УАПЦ к СВУ, но в ходе следствия изменил свои показания [1183] . Впрочем, это не было чем-то из ряда вон выходящим: спецслужбы умели настоять на своем. Другой подсудимый, С. Ефремов, в своих показаниях указывал, что вся деятельность УАПЦ – организация братств, хоров, курсов, а также повседневная работа – в основном преследовала цели пропаганды, направленной не только на дискредитацию советской власти в глазах крестьянства, но и на принятие практических мер по подготовке намечавшегося на весну-лето 1930 г. восстания [1184] .
1182
Українська контрреволюція сама про свою роботу: з стенографії суду над СВУ. Харків, 1930. Вип. 2: Автокефальнії загін петлюровских недобитків. С. 9.
1183
Пристайко В. Жертви терору. Як ДПУ боролося з української академічною наукою // З архівів ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. 1994. № 1. С. 80.
1184
Укршнська контрреволюцш сама про свою роботу… Вип. 2. С. 10.
Обвиняя подсудимых в подготовке восстания, большевики «убивали двух зайцев». Во-первых, это являлось серьезным обвинением, придавало организации реальные черты и обосновывало борьбу с ней. Во-вторых, любое возможное антиколхозное выступление или затруднения с сельскохозяйственными поставками, вероятность которых никто не мог отвергать, вполне можно было объяснить подрывной деятельностью светских и церковных националистов. А сами выступления охарактеризовать не как бунт (пусть даже и кулацкого элемента), произошедший под влиянием экономических причин, а как политические акции, направленные на свержение советской власти. Но ко времени окончания процесса волна антиколхозных выступлений уже схлынула, вероятность более крупных была уже устранена. Поэтому использовать «связи» участников СВУ и УАПЦ с сельскими восстаниями в полной мере не пришлось. Хотя В. Балицкий указывал на существовавшую, по его мнению (или считавшуюся таковой), связь между «осколками» СВУ и беспорядками в приграничных округах УССР зимой – в начале весны 1930 г. В ряде сел прошли аресты членов Спилки – активных участников и организаторов волнений. Например, в Калиновском районе Винницкого округа по обвинению в организации местных антисоветских элементов был арестован автокефальный поп Голоскевич [1185] . В том, что данный служитель культа,
1185
ЦГАОО У. Ф. 1. Оп. 20. Д. 3184. Л. 63, 65.
Возглавить восстание должно было духовенство УАПЦ, значительная часть которого состояла из «бывших», в том числе из офицеров. Все выступления обвиняемых, касающиеся роли УАПЦ, можно суммировать следующими словами В. Чеховского. Он утверждал, что работа автокефальной группы СВУ состояла «в сеянии национально-политического зерна, сплочении националистических элементов, враждебных соввласти, объединении их на почве веры и национально-политических идей, подстрекательстве этих элементов против соввласти и ее органов, в стремлении к так называемой самостийности Украины» [1186] . Украинизация церкви этому только способствовала. Наконец-то точка зрения большевиков на автокефальную церковь прозвучала во всеуслышание, да еще из уст одного из столпов национального движения. Это означало их окончательную победу над УАПЦ и ликвидацию церковного крыла украинского движения.
1186
Укршнська контрреволюцш сама про свою роботу… С. 14.
Надо сказать, что в 1929–1930 гг. по православной Церкви был нанесен тяжелейший удар. Она фактически приравнивалась к контрреволюционным организациям. Было ужесточено религиозное законодательство, активизировалась антирелигиозная пропаганда, в массовом порядке стали закрываться храмы, гонения на священнослужителей приобрели поистине огромный размах. Ко всему прочему, как часто случалось, официальная линия была усугублена и доведена до крайности не в меру рьяными исполнителями на местах. Скажем, сооружение из икон уборных, имевшее место в селе Кондровка Старооскольского округа [1187] , объяснялось не директивами ЦК ВКП(б), а исключительно инициативой местных воинствующих безбожников. Глумление над верой чрезмерно накалило и без того непростую обстановку в стране и особенно на селе. Кстати сказать, многие волнения 1929 и 1930 гг. происходили не только на почве коллективизации или хлебозаготовок, но также по причине закрытия храмов и репрессий против духовенства. Например, за ноябрь-декабрь 1929 г. по УССР [1188] было зарегистрировано 10 случаев массовых выступлений, в которых приняло участие 2070 человек, из них половина – на религиозной почве [1189] . Гонения против духовенства и верующих Русской православной церкви на территории Украинской ССР достигли огромных масштабов.
1187
«Совершенно секретно»: Лубянка – Сталину о положении дел в стране (1924–1934 гг.). М., 2004. Т. 7. С. 583.
1188
Кстати, УССР тогда была еще «спокойным» регионом. Для сравнения за тот же период в Центрально-Черноземной области было зарегистрировано 29 выступлений (7280 человек), на религиозной почве – 18; в Средневолжском крае – 21 (3300 человек), на религиозной почве – 15; в Нижневолжском – 19 (4400 человек), на религиозной почве – 12.
1189
Там же. С. 594–595. Остальные распределились следующим образом: на почве хлебозаготовок – 4, на почве коллективизации – 1.
В этом контексте важно отметить следующее. Несмотря на то что репрессии против УАПЦ по времени совпали с антирелигиозной кампанией, они имели совершенно иные причины. УАПЦ была осуждена не как церковь, а как крыло политической организации, и не за религиозную деятельность, а за политическую. Хотя в той обстановке ничто не мешало разобраться с ней именно в контексте борьбы с религией. Не случайно, что в качестве обвиняемого выступал В. Чеховской – светский человек, да еще с неподходящим политическим прошлым. Характерно и то, что по делу не проходил ни один из действующих автокефальных епископов.
Судьба УАПЦ во время процесса складывалась непросто. Незадолго до него, 28–29 января 1930 г., состоялся Чрезвычайный собор УАПЦ. Собору предшествовали массовые аресты: с июля 1929 г. было арестовано 5 епископов, много священников. Непосредственно по делу СВУ было привлечено 118 служителей культа [1190] , но многие были арестованы по другим статьям. На Чрезвычайном соборе миряне не были представлены совсем. Присутствовало около 40 священников и епископов. На соборе было принято решение о самороспуске УАПЦ. 12 марта митрополит Н. Борецкий в обращении к прихожанам констатировал, что УАПЦ являлась организацией контрреволюционной и антисоветской и по этой причине подлежит ликвидации (как организация). Ее приходы сохранялись, и им разрешалось отправлять службы по своему усмотрению. Епископы должны были переходить в приходские священники. Но решение о самороспуске не спасло автокефалистов. В мае митрополит Н. Борецкий и ряд других архиереев церкви были арестованы.
1190
Пристайко В. Указ. соч. С. 71.