Украл – поделись. Физиология предательства
Шрифт:
Когда Литиков возвратился, пригласили Татьяну и отметили удачу. Выпив и закусив, Литиков мог быть вполне доволен жизнью, однако он, словно чего-то ему не доставало, постоянно крутил головой по сторонам. Его глаза, будто бы, пытались что-то отыскать в окружающей обстановке. Но, по-видимому, не находили, и потому становились всё более внимательными к мельчайшим наслоениям настоящего на исключительно свеженькое сверхудачливое прошлое.
– Ты кто? – вскричал он, заметив мужика, немолодого и мрачного, застывшего на фоне входной двери.
– Космонавт, – прозвучало
– Кто? Алконавт? – сощурился Литиков.
– Космонавт.
Литиков, расплывшись в улыбке, повернулся к Бабухину и Татьяне.
– Слыхали? Космонавт! Танюша, ответь, пожалуйста, что там такое у дверей, а то я, честно, не копенгаген.
– Космонавт, – ответила Татьяна. – А что? Космонавтов никогда не видали?
Литиков, проморгавшись, всмотрелся в лицо Татьяны. Если бы он был трезв, то совершенно определённо решил бы, что она не шутит.
– Космонавты в деревнях не водятся, – улыбнулся он многозначительно.
– В других. А в нашей встречаются. – Татьяна была по-прежнему невозмутима. – Анатолий Петрович, проходите, пожалуйста, присаживайтесь.
Анатолий Петрович приблизился к столу. С невесть откуда взявшимися стулом и гранёным двухсотграммовым стаканом в руках.
Литиков вновь заулыбался, кося полным значения взглядом на Бабухина. Но Бабухин не отозвался. Он разглядывал «космонавта».
– Простите, ваша фамилия?.. – Бабухин морщил лоб и выпячивал губы, словно был более чем близок к нащупыванию ответа на свой вопрос.
– Богатырёв, – ответил Анатолий Петрович и на миг изменился так, что, продлись этот миг на каких-нибудь полмига, образ этот его остался бы в памяти присутствующих навсегда. Но – не случилось. Невидимая волна смахнула с лица гостя это новое и особенное, на долю секунды возникшее, и вновь у стола оказался очень пожилой мужик со стулом, стаканом и предательски характеризующим вопросом: – Что пьёте? Водочку? Вижу, что не бормотвейн какой.
Следующий тост был за космонавтику, потом пили за погибших космонавтов. Богатырёв рассказывал о собственных и своих товарищей подвигах. Он то плакал, то рокотал гневным басом, был то льстив и заискивающ, то спесив и заносчив.
В час дня началось расширенное застолье. Подходили всё новые и новые гости. Гуляли почти до самого утра.
И следующий день существенных корректив в ход событий не внёс. Разве что Литиков сменил мотивацию пьянки, обнаружив, что Бабухин и Татьяна проявляют склонность к уединению.
А ближе к ночи, окончательно истерзанный горем, оказался он в доме незамужней продавщицы магазина Людмилы, где и заночевал.
Деревенская мафия шлёт гонца
Бабухин о многих породах собак и не слыхал даже. Но карликового пуделя он знал. И он однажды наблюдал его побежку. В тот день Бабухин сидел на лавке неподалёку от пивного павильона и, безденежный, переполненный отрицательными эмоциями, с искренней злой тоской шарил вокруг себя красными похмельными глазами. Безотчётная надежда ещё теплилась где-то в недрах больного организма. Мимо прошла женщина
– Эй! Она у тебя больная, что ли? – крикнул Бабухин.
– Нет-нет! – откликнулась женщина, останавливаясь и поворачиваясь к нему. – Что вы! Нет же! Это же карликовый пудель, у него же, у этой породы, особенность такая – бег вприпрыжку. Он абсолютно здоров. Это мальчик. Все прививки – вовремя. И аппетит хороший.
– И стул, – прибавил Бабухин.
– Да-да, – смущённая его тоном, кивнула женщина и поспешила прочь, вслед за своим придурковатым кобельком.
Вот и эта Света напоминала того карликового пуделя, всё вертелась и как бы подпрыгивала. Натурально – карликовый пудель, только не чернявенькая, а рыжая. Но тоже кудрявая и стриженая. И не кобелёк, а сучка.
– Привет! – воскликнула вертлявенькая.
– Ну-ну! – мрачно ответствовал Бабухин, продолжая сидеть на кровати.
Женщина не понравилась ему с первого взгляда. Когда-то, в той ещё, прежней, жизни, руководитель биоэнергетических курсов многословно и невразумительно толковал о приёмах мысленного создания вокруг себя защитных оболочек. «Козу рогатую» – ладонью вверх. И направить «рога» навстречу импульсам зла – это он бы ещё сумел. Но не теребить мозговые извилины, потея от неимоверного напряжения воли. Он выпростал руку из кармана, чтобы состроить «козу», однако не успел – Света подскочила к кровати и, перегнувшись через лежавшую рядом с Бабухиным Татьяну, протянула ему свою. Для рукопожатия. Бабухин хмыкнул и вяло пожал женскую руку, не приподнявшись даже.
– Света.
– Очень приятно. Чем обязан?
– А я мимо проходила! – Света пожала плечами и подпрыгнула.
– Мимо? – усмехнулся Бабухин.
– Да. Мимо дома своей подруги. Таньки. Вот она. – И Света указала на Татьяну.
– Если «мимо», так и шла бы мимо, – мрачно усмехнулся Бабухин и принялся осторожно отворачиваться к стене – ему хотелось ещё вздремнуть. Хотя бы для того, чтобы заспать, пусть частично, головную боль.
– А у меня талант – попадать в нестандартные ситуации, – засмеялась Света. – Я пришла, а мне не рады. Но только не Танька. Она всегда мне рада. Да, Танька? – продолжала стрекотать Света. – А вы мне не рады. Но я знаю, почему. У вас плохое настроение. Всего лишь. А вчера и позавчера было хорошее. Я наслышана. Хотя всего час как из города приехала. Гостила у сестры.
Бабухин тяжело выдохнул воздух.
– Да я бы сейчас и ушла сразу бы, – поспешила сообщить Света, – но у меня к вам дело. А люди, кстати, которые пережили векторные отношения, не забывают их до конца жизни. А это же прекрасно.
– Какие отношения? – повернул голову Бабухин.
– Векторные.
– Это ещё что такое?
– А вы не знаете? – удивилась Света.
Бабухин продолжал хмуро её рассматривать.
– Да я и сама толком не знаю. Прочла где-то и запомнила. Векторные – это что-то такое… Ну, вроде как нестандарт какой. Избили, изнасиловали, обидели, деньги украли, трамваем переехали…