Украшение для женщины

Казакова Татьяна Алексеевна

– Ничего не нечаянно, она нарочно меня облила, видите? Пусть теперь за химчистку платит, – Лялечка, прищурив красивые глазки, мстительно смотрела на Юльку.

– Владимир Анатольевич, они сами разберутся, – пытался отвлечь его Павел Николаевич, думая про себя, что Беляев самодур, в маразм впал, решил конфликты разбирать между служащими, и было бы с кем, а то курьерша какая-то задрипанная, будь она неладна. И надо же такому случиться, что именно сегодня его принесло, когда Генерального нет на месте, и даже не предупредил, приперся без звонка. Может, настучали

ему? Сидел бы в своей Америке, так нет же.

– Павел Николаевич, – прервал его размышления Беляев, – какая зарплата курьера? – Демин только плечами пожал и посмотрел выжидающе на Юлю.

– Пять тысяч, – она увидела, как брови Владимира Анатольевича удивленно поползли вверх.

– А вы, в какой должности будете? – Он посмотрел на Лялечку.

– Я ведущий специалист, – значительно произнесла та и кокетливо улыбнулась.

– Ага. И в какой же области? —

– В области маркетинга, – объяснила она и перевела взгляд на Демина, мол, что за кретин пристал с идиотскими вопросами. Тот сделал круглые глаза и поджал губы.

– Сколько же получает ведущий специалист в области маркетинга? – Беляев обернулся на первого зама. Тот сделал вид, что изучает ассортимент напитков на витрине.

– Тридцать пять тысяч, – ответила Лялечка, обиженным тоном, то ли потому, что это ужасно мало, то ли потому, что вопрос был задан не ей.

– Ого. Наверное, у вас хорошее образование? – Он пристально изучал Лялечку. Она вдруг покраснела и что-то промямлила. Он опять повернулся к Юльке

– А вам учиться надо, – и хотел уже отвернуться, но Юлька быстро ответила

– Я учусь, в Университете, я сейчас на дипломе. – Беляев внезапно захохотал.

– Ничего себе, с университетским образованием работает курьером, а непонятно с каким – ведущим специалистом. Это как понимать? Павел Николаевич? —

– Владимир Анатольевич, давайте отпустим девушек и поговорим. —

– Да уж поговорим, не сомневайтесь, – сказал он голосом, не предвещавшим ничего хорошего, и обратился к Лялечке

– А вам стыдно требовать деньги на химчистку у человека, получающего в десять раз меньше. И, мне кажется, эта ткань прекрасно стирается. – Он говорил все это со злостью. Лялечка перевела глаза на Демина, тот молчал, она поняла, что поддержки от него не дождется, кивнула своей подружке, и они быстро вышли, Юлька прошмыгнула за ними следом, услышав, как Владимир Анатольевич что-то грозно выговаривал первому заму.

– Ну, ничего, ты еще попляшешь у меня, замарашка несчастная, – прошипела ей в спину Лялечка. Когда Юлька появилась в отделе, Алена Александровна отчитала ее по полной программе за долгую отлучку. Она даже не пыталась оправдаться. Все равно без толку. Из головы не выходил Владимир Анатольевич. Он, наверное, большой начальник, если даже первый зам. перед ним на цыпочках ходил. А может это сам Генеральный директор? Нет, его зовут не так. Неважно, кем бы он ни был, он ужасно Юльке понравился, и потом, он первый заступился за нее.

Вечером, как всегда зашла Любаня, и на ее вопросы о том, как прошел день, Юлька взахлеб описывала встречу

с Владимиром Анатольевичем. Какой он красивый, умный, внимательный.

– Юлька! Ты влюбилась? – Люба еле прервала эту тираду восхваления. Юлька вытаращилась на нее и покрутила пальцем у виска.

– Ты что? Он же старый, лет пятьдесят, наверное.

– Совсем и не старый. Думаешь, в такого нельзя влюбиться? —

– Можно, наверное. Но это совсем не то, – и, немного помолчав, добавила, – Люба, а в меня можно влюбиться? Нет, лучше не отвечай, я и так знаю. —

– У тебя крыша совсем поехала, дура ты, непутевая! – Люба еще долго ее ругала, а потом спохватилась

– Пойдем ко мне, я ужин приготовила.

– Я не хочу, – быстро ответила Юлька.

– Хочешь, чтобы я с голоду померла? Не могу есть в одиночестве, ты же знаешь. —

– Хорошо, пойдем.

В квартире у Любы вкусно пахло чем-то печеным.

– Это пицца, вон на столе ветчинка и сало еще мамкино. На, открой шпроты.

Юлька положила перед собой банку, приладила открывалку и стала бить по ней ладонью, как делала Люба. Руке стало нестерпимо больно, а в банке только вмятинка небольшая образовалась. Разозлившись, она схватила чугунную сковородку, стоявшую на плите, и со всего маху шарахнула по открывалке. Масло брызгами разлетелось по всей кухне.

– Боже ж ты мой! – Люба посмотрела на свою испорченную блузку, но, заметив Юлькин огорченный вид, беспечно сказала

– Ничего, отстирается. – Юлька схватила тряпку и стала вытирать масло со стола, но поскользнулась и шлепнулась на пол.

– Юля! – Заорала Люба. – Не трогай ничего, горе ты мое! – Она помогла ей подняться и ловко все убрала. Достала пиццу, разрезала и положила Юльке огромный кусок.

– Ешь, давай, а то совсем отощала. —

– Любаш, мне это не съесть, я сыта, – отговаривалась Юлька.

– Без разговоров. Фрукты вот не купила. Майя Марковна этого не одобрила бы, – бормотала Люба, набив полный рот. «Боже, как вкусно», – думала Юлька. Мама никогда не покупала пиццу и вообще полуфабрикаты, говорила, что это невкусно и не полезно. Готовила она хорошо, особенно хорошо пекла пироги и ватрушки. Всегда угощала Любу. А Люба угощала их фруктами и готовыми тортами с кремом, которые мама не одобряла. «Как нам было хорошо тогда», – с тоской подумала Юлька. Опять вспомнила симпатичного Владимира Анатольевича и хорошенькую Лялечку.

– Люба, сколько стоит в химчистке почистить хороший костюм? – Любаня с удивлением посмотрела на нее

– Ты что костюм испачкала? —

– Да, нет, – отмахнулась Юлька, – не мой, конечно. У меня же нет костюмов. Просто я нечаянно забрызгала костюм одной девушки, очень дорогой, наверное. – И рассказала, как это произошло.

– Выбрось из головы. Обойдется. – Люба стала мыть посуду, потом села напротив и сказала виновато

– Юль, знаешь, мне мамка звонила, просила приехать на майские праздники. Батянька, наконец, ремонт закончил, надо помочь убраться и вообще давно не виделись. Зато привезу сало, помидорчиков соленых и варенье. —