Украсть Посейдон
Шрифт:
Ученый взял лодку, моток крепкой веревки, увесистый булыжник и отправился промерять озерные глубины. Заплыв на лодке на середину, он якобы привязал к веревке камень и стал медленно опускать его в воду. Что было дальше и было ли вообще – никто точно не знает, но если верить все той же местной истории, то веревка у Дмитрия Ивановича закончилась примерно на 100-м метре, а камень так и не достиг дна.
– Мне об этом в детстве отец рассказывал, – уверенно подтвердила баба Варя и перекрестилась, – А он врать не стал бы.
Готовясь к командировке, Ирина заглянула в старый «Атлас офицера», изданный в 1947 году и принадлежащий
– А кто его знает, – отмахнулась старушка. – Люди говорят, что какие-то «дандеры» из Москвы сюда приезжали и в наше озеро ныряли.
– Дайверы. Это такие ныряльщики, – подсказала рассказчице Ирина.
– Может и дайверы, я всяких иностранных слов не изучала, – согласилась баба Варя. – Знаю только, что они ныряли в наше озеро.
Ирина задумалась. Она заранее отыскала в Интернете небольшой отчет этих двух дайверов, опубликованном еще в 2005 году. С их слов, вода поначалу была достаточно прозрачной, а видимость составляла примерно 2,5 метра, что позволяло комфортно себя чувствовать и не бояться потеряться. На глубине около 5 метров вода заканчивалась, но то, что начиналось глубже, дном нельзя было назвать. В толще воды плотно висела илистая взвесь, внешне очень напоминающая дно. При этом, переход из воды в «дно» физически никак не ощущался и дальнейшее погружение было возможно, но только в условиях нулевой видимости. Один из дайверов погрузился во взвесь по пояс, но затем ребята решили не рисковать и вернулись на поверхность. Одно из объяснений подобному явлению – мощный выход подземных вод на дне озера, расположенном где-то еще глубже. В самом конце той интернетовской публикации дайверы сделали запись: «Координаты Бездонного озера: 56°14’30''N 36°58’25''E. Поверьте, это странное и страшное место!»
На следующий день в сопровождении местного рыбака Николая, который являлся дальним родственником бабы Вари, Ирина отправилась на озеро. Оказалось, что подойти к Бездонному можно только в одном месте, по гати, проложенной от шоссе. Сразу же бросилось в глаза, что когда ступаешь по тропе, которая качается, словно «дышит» под ногами, моментально ощущаешь, что этот травянисто-земляной студень весьма зыбок. Подойдя к самой воде, Ирина набрала в специальную емкость грамм 250, затем измерила температуру и оценила прозрачность жидкости, после чего не удержалась и принялась расспрашивать своего проводника.
– Скажите, Николай, а тут действительно обнаружили спасательный жилет американского матроса.
– Да, было такое, – после раздумий произнес немногословный рыбак.
– А вы сами этот жилет видели? – продолжила допытываться Ирина.
– Нет, не видел. Рассказывали сельчане.
– Коля, а что ты сам по данному поводу думаешь? – допытывалась Ирина. – Как мог этот спасательный жилет попасть сюда из Индийского океана?
– Я думаю, что все это – брехня! – сказал, как отрезал Николай и молча принялся готовить снасти к рыбалке…
… В тот же вечер
8.Грудь в крестах, или голова в кустах
Давно и точно подмечено: большие неприятности обычно начинаются с незначительных мелочей. Один из самых наглядных примеров данной житейской особенности изображен Михаилом Булгаковым в романе «Мастер и Маргарита». Растяпа Аннушка случайно разлила подсолнечное масло на трамвайный путях. В результате маститый литератор, председатель правления литературной ассоциации МАССОЛИТ, а также редактор толстого художественного журнала Михаил Берлиоз поскользнулся на этом месте и погиб под трамваем. Так что ничего не значащие на первый взгляд мелочи обычно могут привести к грандиозным событиям. Причем, как хорошим, так и плохим. Поэтому к любым докладам подчиненных командир атомной субмарины «Ягуар» капитан 1 ранга Кирилл Дербеко привык относиться весьма внимательно.
– Товарищ командир, канарейка заболела. Нахохлилась, петь перестала, – взволнованный голос мичмана Трошина передал искреннее огорчение почитателя птичьих трелей.
Канарейка – птица особая. Она очень чувствительны к газам, в том числе метану и угарному, и при любом, даже незначительном превышении газовой примеси в воздухе, эти желтоперые певуньи гибнут. В прежнее время рудокопы часто брали клетку с канарейкой в шахту и во время работы следили за птицей. Если она внезапно начинала проявлять признаки беспокойства или падала, люди поспешно покидали выработку. К тому же эти птички имеют свойство постоянно петь, что являлось звуковой сигнализацией: пока слышалось пение, можно было работать спокойно. С развитием подводного флота канареек нередко удается видеть и на современных атомоходах. Подводники уверены, что эти птицы аналогичным образом чувствуют даже незначительное повышение радиационного фона в воздухе.
Известны случаи, когда приборы еще не успевали среагировать на повышение радиации или вредного газа в отсеках, а канарейка, словно природная лакмусовая бумажка, уже сигнализирует людям об этом. Даже в наши дни ещё не существует прибора, так же тонко и быстро реагирующего на присутствие газа и радиации, как организм канарейки. И хотя в надежности системы электрохимической регенерации воздуха, поддерживающей постоянную концентрацию кислорода и углекислого газа на борту, Кирилл не сомневался, он все-таки отдал приказание.
– Начальнику химической службы срочно замерить содержание СО2 в отсеках и доложить в центральный пост, – приказал командир.
– А попугай? Живой – здоровый? – Кирилл машинально поинтересовался здоровьем еще одного лодочного любимца.
– Живой, что с ним сделается? – бодро ответил все тот же Трошин. – С утра орал свое фирменное «Кеша дурак!», аж межотсечные переборки тряслись. Успокоился лишь тогда, когда мы ему вручили его любимый сухарик, который обмакнули в вине.