Украсть у президента
Шрифт:
– Здесь распишитесь, пожалуйста, – попросила девушка.
Женя послушно расписалась.
– Теперь ваши деньги…
– Какие деньги? – насторожилась Женя и улыбнулась растерянно.
– Залог за ключ, – произнесла певучим голосом девушка. – Мы вам его возвращаем. С этим вот листочком пройдите в кассу… Второе окошко… И там вам выплатят… Всего хорошего! Надеюсь, что когда-нибудь вы снова к нам обратитесь!
Она улыбнулась такой доброжелательной улыбкой, что в искренности ее приглашения невозможно было усомниться.
Женя
– Скажите, – произнесла Женя, вглядываясь в лицо девушки. – А вы меня знаете?
– Простите? – склонила набок голову девушка, явно ожидая разъяснений.
– Вы лично меня здесь раньше видели? – пробормотала Женя, ощущая себя полной идиоткой.
Девушка смотрела на нее озадаченно.
– Извините, – смутилась Женя. – Я глупые вопросы задаю, я понимаю… Извините!
Развернулась и пошла прочь. И все время, пока Женя стояла у окна кассы, ей казалось, что девушка на нее смотрит. Жене было неуютно под этим взглядом, которого она не видела, но который ощущала спиной. Кассир отсчитала ей деньги. Если в доллары перевести – получится около сотни. Женя спрятала деньги в сумку и только тогда решилась бросить взгляд в сторону седьмого окна. Никто на нее не смотрел, оказывается.
Горецкий выглядел плохо. Он осунулся и даже будто постарел. Сразу видно – проблемы у человека. При появлении Глеба Горецкий, правда, попытался изобразить улыбку, но и это у него получилось как-то не очень. Неправдоподобно. Не до Глеба ему сейчас было.
Горецкий сидел за столиком в маленьком кафе, где в этот час никого из посетителей не было, и пил водку, которая, судя по его унылому виду, не очень-то ему помогала.
– Привет! – сказал Горецкий.
Пожал руку Глеба. Пожатие Горецкого было расслабленно-безвольное.
– Усталым выглядишь, – оценил Глеб. – У вас там отпуска хоть предусмотрены? Или вас используют до состояния невменяемости, а потом в сорок лет – в отставку?
– Я до отставки не доживу, – ухмыльнулся Горецкий. – Я сгорю на работе. Ты как насчет водочки? – потянулся он к бутылке.
– Я за рулем, Илья.
– Значит, можно, – сказал Горецкий и налил водки во второй стакан, предусмотрительно поставленный на стол официантом.
Глеб хотел было отказаться, но заглянул Горецкому в глаза, удивился случившейся с его товарищем за столь недолгое после их встречи время метаморфозе и отказаться не посмел.
– За встречу! – предложил тост-выручалочку Горецкий.
Выпили. Горецкий мрачно захрустел огурчиком.
– Я не ко времени, наверное, выдернул тебя, – предположил Глеб.
Горецкий поднял на него взгляд. В глазах была смертельная
– В дерьме копаемся, Глеб, – сказал он. – Вроде дворников. Порядок наводим, машем своими метлами, глотаем пыль, а никто не оценит. Ты в гроб когда-нибудь заглядывал?
– Что? – занервничал Глеб.
– Это я так, в шутку, – невесело засмеялся Горецкий. – Я психованный сейчас стал, ты уж прости. Я только что из командировки и устал, если честно, как собака.
– Ну хочешь, позже поговорим, – предложил Глеб.
– Нет, что ты! – запротестовал Горецкий. – Давай еще по маленькой, и я весь твой!
И снова Глеб не посмел отказаться. Горецкий выпил, потянулся за огурцом неверным пьяным движением, и следящий за его действиями Глеб запоздало обнаружил обращенный к нему взгляд Горецкого. Взгляд пьяным не был.
– А ты тоже не очень-то, – оценил Горецкий.
– В смысле? – вопросительно улыбнулся Глеб.
– Выглядишь не фартово. Жизнь пинает? По башке получаешь регулярно?
– У меня все как всегда, – осторожно сказал Глеб. – Скучная жизнь обывателя.
– А на профессиональном фронте?
– Работаем потихоньку.
– Времена нервные. Людям крышу сносит. Клиентура, наверное, валом валит.
– Приходят, – кивнул Глеб. – Хотя клиент клиенту рознь. Такие экземпляры попадаются – хоть плачь, хоть смейся. Недавно один пришел на прием. Я, говорит, чувствую, что я – это не я. У меня бизнес, у меня денег немерено, все ништяк, и я в полном шоколаде, но так не может быть, ведь я просто Вася Пупкин, и у меня какая-то другая жизнь на самом деле, совсем простая жизнь, а деньги эти все и недвижимость во Франции – это мне только снится, это мираж, доктор, помогите!
– Помог? – без улыбки глянул Горецкий.
– Помог. Просто посоветовал ему проспаться.
– И что же?
– Помогло, – сказал Глеб. – Он же пьяный ко мне пришел, Илья. Назюзюкался до поросячьего визга. А проспался – и все страхи сразу улетучились.
– Не улетучились, – махнул рукой Горецкий. – Помяни мое слово, он еще к тебе заявится. Когда напьется в следующий раз.
Он говорил и будто ждал, когда Глеб наконец перейдет к главному. Ведь не ради этого рассказа про пьяного бизнесмена он о встрече попросил.
– Я к тебе за советом, Илья. Мне помощь твоя нужна… Ты сестренку мою помнишь?
– А как же! – с готовностью отозвался Горецкий. – Как там твоя Евгения поживает?
– Нормально она поживает, – ответил Глеб, но выражение его лица при этом почему-то было самое мрачное. – Только мне с ней рядом беспокойно стало что-то.
– Чудит? Ты извини, что я так напрямую, бесцеремонно…
– Я испугался, Илья, – поднял глаза Глеб. – Мне кажется, что я влип, и не от кого ждать помощи. У меня на тебя надежда. Может, подскажешь что. Тут вот какая штука, Илья. Она ведь не сестра мне.