Укрощая шторм
Шрифт:
— Я могла бы привезти их тебе в студию, — а теперь я звучу отчаянно.
Великолепно.
Он смотрит прямо перед собой.
— Нет, всё нормально. Оставь их.
Он даже не может заставить себя посмотреть на меня.
— Ладно, — я делаю небольшой шаг назад. — Спасибо... наверное.
Продолжай двигаться, Ли. Попрощайся и тащи свою задницу в дом.
Я пытаюсь — правда пытаюсь, — но боль от его отказа чертовски жалит, и я, кажется, не
— Так вот, эм... спасибо, что подвёз.
Ты это уже говорила. Просто оставь гордость целой. Да брось, посмотри на него. Он даже не может заставить себя посмотреть на тебя. Ему не терпится уйти.
Затем меня осеняет. Вот оно. Сейчас я оставляю Тома и не знаю, когда увижу его снова и увижу ли вообще.
Мы не вращаемся в одних кругах. Студия — единственная место, где я смогла бы увидеть Тома, но если он действительно не хочет меня видеть, то ему не составит труда избегать мою персону.
Я не хочу потерять его.
Осознание этого поражает меня, словно ослепляющая отвратительная паника.
Я не могу представить себе тот день, когда у меня не будет возможности увидеть его или поговорить с ним, не могу допустить мысли о том, что никогда снова не буду близка с ним... никогда не смогу прикоснуться к нему или он ко мне...
Господи...
Я потираю рукой свою грудь, эти мысли причиняют мне физическую боль.
Я поднимаю глаза к нему и обнаруживаю, что он смотрит на меня своими прекрасными зелёными глазами.
О, Боже.
Я влюблена в него.
Я влюблена в Тома.
— Лила...
Он пропускает руку через свои волосы и тяжело вздыхает, совершенно не подозревая о страхе, который прямо сейчас распространяется по моем разуму и телу.
— Эм... дерьмо, не знаю, что сказать. Я никогда не делал этого.
Он печально мне улыбается, и эта улыбка затрагивает моё сердце. Это та самая улыбка, которую я, по всей видимости, сама хочу адресовать ему.
— Знаю, мы изначально договаривались об этом, о нас. Что всё закончится сразу по окончании тура, но... ну, я не успел восполнить все те оргазмы, что задолжал тебе... и я подумал... — он меняет свою позицию, выглядя смущённым.
Я вслушиваюсь в каждое его слово, ожидая и отчаянно пытаясь понять, куда он клонит.
Он трёт ладонью по щетине на подбородке.
— Я пытаюсь сказать, что не хочу, чтобы ты полностью исчезла из моей жизни, и что я больше не смогу изображать, что мы просто друзья.
Он награждает меня мягкой сексуальной улыбкой, проникающей в мою грудь и оборачивающейся вокруг моего сердца.
— Итак, я бы всё равно хотел видеться с тобой...
Он хочет видеть меня снова. Он хочет меня,
Моё сердце оживает.
— Несколько раз в неделю, ну, чтобы перепихнуться. Итак, что ты думаешь?
И моё сердце обрывается.
Он хочет, чтобы мы продолжали быть друзьями по сексу.
Он не хочет меня. Он просто хочет трахаться со мной пару раз в неделю.
Моё сердце свободно падает в желудок, и все остальные внутренности следуют за ним.
Я чувствую себя такой глупой. Лицо покалывает от тепла. В горле растёт комок, пока слёзы грозят пролиться из глаз.
— Ты хочешь, чтобы мы продолжали быть друзьями по сексу? — я не могу скрыть резкость или эмоции в своём голосе.
— Да.
— Верно, — я делаю шаг назад.
— Это было неправильное предложение? — он чешет щеку. — Потому что ты, похоже, не в восторге от этой идеи.
Неправильное предложение? Не в восторге от идеи? Можно и так сказать.
Что я и делаю:
— Нет, я не в восторге от этой идеи.
— Верно... — он поднимает пальцы ко лбу и прижимает их к своей коже. Через секунду он опускает руку и устремляет свой взгляд на меня. — Так что же изменилось?
Я хмуро смотрю на него.
— Что ты имеешь в виду под «что изменилось»? — мой голос становится громче.
И он злится.
Я вижу явные признаки этого: линию между его бровей и потемневшие глаза.
— Я имею в виду, что ты была счастлива быть моим секс-приятелем во время тура и прошлой ночью, но сейчас это почему-то не так. Поэтому мне интересно: что изменилось с тех пор, как сегодня утром ты проснулась в моей постели?
— Около шестидесяти секунд назад я поняла, что влюблена в тебя. Вот, что изменилось.
И вот она. Моя абсолютная чёртова неспособность фильтровать всё, что вылетает из моего рта.
Я смотрю, как на его лице отражается шок. Но он тут же превращается в абсолютный ужас.
Мои надежды на нечто большее, чем секс с Томом, сгорают дотла и развеваются на лёгком ветру.
Он качает головой.
— Ты не любишь меня.
Мои глаза наполняются слезами. Я больше не могу их сдерживать, как и тот факт, что я люблю его.
Это чертовски задевает мою гордость, поэтому я выпаливаю:
— Так ты указываешь мне, что я должна сейчас чувствовать? Я думала, что ты командуешь, когда находишься в спальне.
Его глаза перехватывают мои. Он зол, злее, чем я когда-либо его видела.
— Ты не имеешь никакого чёртового права говорить, что любишь меня! — рычит он.
Его голос настолько суровый, что это поражает меня, заставляя меня отступить на шаг.
— Мы просто трахались! Друзья по траху. Ничего больше. Ты согласилась. Любовь никогда не входила в условия сделки, — он проводит рукой по волосам.