Укрощение демонов для начинающих
Шрифт:
«Кто там?», — раздался голос дяди Джека.
«Робин». Мой голос не дрожал, а это уже хорошее начало.
«Входи».
Я открыла дверь и вошла в его кабинет. В углу комнаты стоял удобный диванчик, приглашая посетителей присесть, а может даже и немного поспать на нём. Всё очарование кабинета разрушали огромные папки бумаг, разложенные на массивном деревянном столе. Перед столом в ожидании следующего дядиного «клиента» стояли два кожаных кресла.
Пока он гневно стучал по клавиатуре, я медленно, шаг за шагом, продвигалась по кабинету, и лишь спустя пару минут вспомнила, что вообще-то должна
Он продолжал печатать, со злостью нажимая клавиши на клавиатуре. Я ждала, ведя отсчёт времени в голове. Дойдя до тридцати, я прочистила горло. Он всё также продолжал печатать.
«Дядя Джек».
«Что ты хочешь, Робин?».
Я с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться. Глава 6 Часть 3 «Визуализируй результат. Помни свою цель».
«Я хочу обсудить завещание моих родителей». Как только я произнесла эти слова скорбь с новой силой накрыла меня. Я сжала пальцы в кулак. Он вскинул глаза на меня, а затем вновь уставился в монитор.
«Я не люблю повторять дважды, Робин. Такие вещи требуют времени. Адвокаты, куча бумажной работы, а страховая компания требует заполнить чуть ли не 10 форм на каждую бумажку.»
«Но прошло уже полгода». И три дня, но кто считает? «Это не должно занять так много времени, чтобы…»
«Не каждым завещанием легко заниматься». Он наконец перестал печатать и внимательно уставился на меня. «Я понимаю, что ты с нетерпением хочешь вступить в наследство, и я делаю всё возможное, чтобы это произошло как можно быстрее. Неужели тебе так трудно пожить здесь ещё пару недель? Я же не требую с тебя арендную плату?».
Я начала было отводить взгляд на пол, но вовремя опомнилась и вновь уставилась на дядю. Жить здесь не было мои первым выбором. Я бы предпочла жить в доме моих родителей, но будучи главным исполнителем завещания, дядя Джек его продал. Против моей воли. На прошлой неделе я вручила ключи от своего дома новым владельцам.
«Я понимаю, если возникли проблемы с платежами по страховке», — сказала я «но что насчёт их вещей? Они оставили мне несколько гримуаров, которые я хотела бы…».
«Твои родители оставили тебе дом и всё, что в нём», — он прервал меня на полуслове. «Всё, что ты унаследовала, было в том доме. Разве не ты отправила все вещи на хранение?». Каждый раз, как он меня перебивал, мои мысли начинали путаться. Я попыталась собраться. Мне пришлось вывезти все вещи на хранение потому что он продал мой дом! И нет, мне ничего не досталось, и это несмотря на то, что деньги от продажи дома были моими. Оплата за хранение мебели и остальных вещей потихоньку иссушала мои запасы.
«Я говорю о гримуарах, которые они поместили в специальное хранилище. Я говорила с адвокатом по недвижимости, и он…».
«Ты говорила с адвокатом? Я — исполнитель завещания! Почему ты не спросила меня?»
Потому что он игнорировал меня, отмахивался от меня, вечно перебивал меня, вот почему. «Адвокат сказал, что проблем с доступом к гримуарам быть
«Несмотря на то, что этот дурак адвокат тебе сказал, это не так-то и легко! Я работаю над этим, но у меня всё ещё нет доступа к ним. Мне нужно работать, Робин. Как-то только что-то прояснится, я сразу же сообщу тебе».
Снова он отмахнулся от меня. Промямлив «до свидания» я быстро вышла в коридор. В целях глупой мести я оставила дверь его кабинета открытой, ему придётся самому встать и закрыть её. Да, я очень плохая. Посмотрите на меня — воинствующая племянница.
Испытывая отвращение к самой себе за неспособность противостоять дяде, я прошла по коридору мимо жилых комнат и обеденной гостиной. Именно, что гостиной, а не комнаты. Комната звучит слишком по-плебейски, слишком маленькая. А вот гостиная — самое оно, ведь в ней стоял огромный стол, способный вместить 18 персон.
Дядя Джек не шутил, когда говорил о том, что «демонский» бизнес довольно прибыльное дело. В его было доме было столько комнат, что я до сих пор терялась в них. Остановившись у окна, я уставилась на лужайку, залитую ярким солнечным светом. Несмотря на уверенность моего дяди в том, что я переехала к нему, потому что мне больше некуда было деваться (хотя мне действительно некуда) — это было не так. Я переехала сюда потому что он не дал мне ничего, что я должна была унаследовать от моих родителей. При этом, деньги, как бы сильно я в них не нуждалась, не были моей главной целью.
Я хотела получить свои гримуары, которые были слишком ценными, чтобы хранить их дома. В особенности, я хотела получить один гримуар — самый ценный для меня- и поэтому я намеревалась оставаться в этом доме, пока не получу его. Я уставилась на своё отражение в зеркале: голубые глаза, скрытые за очками, были наполнены гневом; тёмные волосы обрамляли бледное лицо; рот сжат в тонкую гневную линию. Эх, ну почему я не могла предстать вот так перед дядей? Вместо этого, я хожу вокруг него на цыпочках, как испуганная мышь, и каждый раз вздрагиваю, когда он меня перебивает.
Опустив плечи, я отправилась на кухню. Оттуда раздавались голоса, наполненные смехом. Я почувствовала аромат томатной пасты и расплавленного сыра. Кухня была расположена в задней части дома. Над духовкой, в которой несомненно готовилось что-то вкусненькое, склонились Амалия — дочь дяди Джека, и Трэвис — его пасынок. Амалии было двадцать, как и мне, а Трэвис был нас старше на пару лет. Не заметив моего прихода, они о чём-то тихо болтали и шутили.
Я неловко застыла в дверях, не зная, как поступить. Решив начать развивать свои социальные навыки, я тихонько сказала: «Привет, ребята». Они не отреагировали. Слишком тихо. Я попыталась снова. «Привет, ребята. Что вы готовите?»
Они повернулись. В руках у каждого была тарелка со спагетти, политая томатным соусом. Серые глаза Амалии, подведённые чёрным карандашом, при виде меня стали непроницаемыми, и улыбка сползла с её лица. Она перекинула белоснежные волосы через плечо и прошла мимо меня, не сказав ни слова. Я вдруг почувствовала себя рыбой, выкинутой на берег.
Трэвис переступил с ноги на ногу: «Привет, Робин. Как дела?»
«Хорошо», — прошептала я в ответ. Ничего хорошего не было. Всё было чертовски плохо.