Укрощение горца
Шрифт:
– В этой жизни мне нужна только ты.
– Только я? А что же я буду делать с нашим ребенком, когда он появится?
– Что ты имеешь в виду?
– Рано говорить с полной уверенностью, но некоторые подозрения у меня есть. Боюсь, тебе надо учиться быть отцом.
Радость наполнила сердце Эвана.
– Когда ты точно будешь знать?
– Через несколько недель.
Эван схватил Нору и, притянув к себе, застонал от страшной боли. Но что такое боль по сравнению с тем, что его жена, его любовь носит под сердцем их
– Я люблю тебя, Нора. Всем сердцем. Люблю тебя.
– И я люблю тебя, – улыбнулась она.
ГЛАВА 14
Было очень поздно, давным-давно наступила ночь. Лахлан, Брейден, Син и отец Норы сидели в холле у Александера. Свечи были уже погашены, холл освещался огнем большого камина. Свет причудливо играл на стенах, увешанных оружием, и на столах с остатками свадебного пира.
Счастливая пара удалилась много часов назад. Лахлан понимал, что их никто не увидит много дней.
Почему-то его охватила непонятная грусть, а ведь он был очень рад счастью брата. Эван заслужил это.
– Не могу поверить, что Эван женился раньше, чем Лахлан, – сказал Брейден. – Нам надо быть осторожными, Син. Думаю, теперь наступление будет на нас. Чувствую необходимость в откровенном признании.
– Возможно, – засмеялся Син.
– Что-нибудь слышно о Маккейдах? – спросил Александер.
Лахлан покачал головой. Как бы он хотел отыскать их. Но он их найдет. Он не успокоится, пока не отплатит им за то горе, что они причинили его семье.
– Мои люди не обнаружили их следов. А твои?
– Нет.
– Мне это не нравится. Боюсь, мы еще услышим о них, – предположил Син.
– Что же нам делать? Я рассказал моему кузену о том, что они тут говорили, и он издал указ об их аресте, однако пока их не поймали, – сказал Александер.
– Мы мало что можем сделать, – вздохнул Брейден.
– Уверен, кое-что можем. – Син опорожнил кружку с элем и налил себе еще.
– Что? – спросил Брейден.
– Женить Лахлана.
– Да ты пьян, брат. – Лахлан шутливо похлопал Сина по плечу.
– Пьян? – спросил женский голос.
Все увидели Каледонию. Она улыбнулась мужу и села рядом с ним.
– Мне кажется, мой своенравный муженек, ты тут очень засиделся. Пойдемте, милорд. Нам завтра предстоит долгий путь, я обещала брату, что мы приедем ко дню его рождения.
Син выглядел смущенным. Он взял руку жены и поцеловал ее. Лахлан порадовался за брата, приятно было видеть такие его отношения с женой. Раньше ему казалось, что Син, как и Эван, не создан для счастья. Но похоже, слава Богу, жизнь повернулась к ним светлой стороной.
– Спокойной ночи, джентльмены, – попрощался Син, следуя за женой.
Выходя, они столкнулись с Мэгги.
– Ну-ка, Брейден, твой черед отправляться к жене под бочок, – сказал Лахлан младшему брату.
– Моя прекрасная
Мэгги улыбнулась Лахлану и Александеру:
– Угадал, дорогой. Не возражаете, милорды, если я украду его?
– Нет, нет, – поспешил ответить Александер.
Брейден поднялся, обнял Мэгги, и они стали подниматься вверх по лестнице. Лахлан с улыбкой смотрел им вслед; без сомнения, Мэгги вскоре подарит ему племянника или племянницу.
– Ну, есть у тебя планы насчет невесты? – спросил Александер, когда они остались вдвоем.
Лахлан, задумавшись, поболтал эль в кружке. Не было женщины в его сердце, и он сомневался, что когда-нибудь она появится. Но долг повелевал иметь невесту. Непонятно только, как долго можно откладывать исполнение этого долга.
– Возможно, когда-нибудь, – спокойно ответил он.
– А не пора ли уже найти?
Наверное, пора. Но у него было столько важных дел, что на устройство личной жизни не хватало времени.
– Без жены я не останусь.
Александер рассмеялся в ответ.
Снаружи послышались шаги, потом открылась и закрылась наружная дверь. Лахлан и Александер переглянулись – слишком поздно для гостей. Старый слуга вышел посмотреть и вернулся, ведя за собой оборванного мальчишку.
– Простите, милорд, у него новости от Лисандра.
Мальчик долго боялся говорить. Когда наконец он решился, то положил на стол дорожную сумку, отошел подальше и сказал, что какой-то человек пришел в их деревню, дал эту сумку и велел передать ее Александеру. Больше мальчик ничего не знал, кроме того, что в сумке было письмо Александеру.
Александер выложил содержимое сумки на стол. Лахлан вскочил в ужасе, увидев зеленый с черным плед. Много лет назад их отец приобрел эти пледы всем своим сыновьям. Лахлан никогда не видел таких пледов у кого-либо, кроме братьев Макаллистер. Кровь застыла в его жилах, он не мог оторвать взгляд от этой вещи. Он взял плед, чтобы изучить его.
Александер развернул кусок пергамента и прочитал вслух:
«Мне не нравится, когда меня дурачат. Можете сказать цыганам, что они следующие в нашем списке. Вы не должны говорить о нас королю. Если поступите так, как мы говорим, ваша дочь останется в живых. Иначе мы придем за ней и за остальными Макаллистерами. Берегитесь».
Руки Александера дрожали, и лицо покраснело от гнева.
– Здесь подпись: Грэм Маккейд.
Лахлан почти не слушал его. Он не мог оторвать глаз от пледа. На потертой и порванной ткани он обнаружил вышитые инициалы: К.М.
Киран Макаллистер.
Но как? Кто мог завладеть пледом брата?
Лахлан развернул плед и замер в ужасе: на пол упала отрубленная рука. Лахлан вскочил, не сдерживая проклятий.
На тыльной стороне руки было написано «Лисандр».
– Господи, помоги мне, – прорычал Александер. – Я убью этих проклятых ублюдков!