Укрощение повесы
Шрифт:
— И носить серое, — предположил Роб.
— Да. И все равно я никогда не могла достичь совершенства, достаточной для него скромности. И он начал меня бить. — Анна посильнее запахнулась в дублет. — К счастью, мы не так долго были женаты. После похорон я продала все, что могла, и на вырученные деньги вернулась в Соутворк. Я сказала отцу, что не хочу говорить о своем браке и мы будем жить, как будто я никогда не была замужем. И с тех пор я об этом не говорила — до сего времени.
— Для меня честь выслушать
В первый момент Анна уклонилась, она все еще была во власти воспоминаний, тонких ниточек, связывавших ее с прошлым. Но потом глубоко вздохнула и расслабилась в его руках. Невидимые нити порвались, и она окончательно освободилась.
Роб нежно покачивал ее, стараясь утешить, и Анна закрыла глаза. Она давно не чувствовала такого тепла и удовлетворения, возможно, вообще никогда. Она хорошо понимала, что Роб никогда не будет принадлежать ей, и не думала удерживать. Он бродячий актер и писатель со своими проблемами и вряд ли полюбил бы такую, как она. Но он сделал ей огромный подарок: выслушал, действительно выслушал, и помог освободиться от старых призраков.
Он показал, что не все мужчины такие, как Чарльз Баррет. И за это она всегда будет его любить.
И беспокоиться о нем. Она медленно провела пальцами по его мускулистому предплечью и почувствовала грубый, зазубренный шрам. Напоминание об опасной жизни. Анна содрогнулась при мысли, что он в любой момент может погибнуть. Каким безжизненным и бесцветным стал бы мир без него!
У них обоих свои шрамы.
— Я вот думаю, почему ты не женился, — сказала она. — У многих актеров есть жены.
Роб издал невеселый смешок:
— Разве брачные узы кажутся тебе привлекательными?
— Я сделала глупый выбор. Теперь понимаю. Но мой отец всегда с нежностью говорит о моей матери, хотя она давно умерла.
Ей надо научиться видеть истинное положение вещей и делать лучший выбор. Не всегда будут объятия Роба и теплая ночная тишь.
— У моих родителей тоже были очень гармоничные отношения. Но я не унаследовал от них легкого характера. Для доброго мужа во мне слишком много гнева.
Анна накрыла руку Роба своей и прижала его к себе.
— Ты обращаешь свой гнев на защиту слабых и никогда во зло! Я видела это раз за разом.
Своей жизненной силой он полностью изменил ее жизнь. Она больше никогда не станет такой, как прежде.
— Правда в том, что, не умри твой муж своей смертью, ему бы пришлось опасаться за свою жизнь, — проговорил Роб. В его голосе все еще слышался гнев, теперь ставший холодным и отточенным. — Таких негодяев надо колотить и сбрасывать в Темзу.
— Моя кровожадность с тобой полностью согласна, — ответила со смешком Анна. — Тебя били,
— Нет. Я даже в детстве сразу кидался на обидчиков с кулаками, и деревенские дети меня избегали. Но был дорогой мне человек, которому причинили боль.
— Твоя возлюбленная? — спросила Анна.
В его голосе сквозила такая глубокая печаль, что у нее сжалось сердце. Как будто он на миг раскрыл перед ней сердце и она увидела его скрытую сущность. Так же как сама посмела открыть ему свою.
Но момент прошел, дверь снова захлопнулась, и Роб с беззаботным смешком поцеловал ее в висок.
— Просто один человек, который давно ушел из моей жизни, прекрасная Анна. Но если ты хочешь убедить меня жениться, то должен сказать, что и ты должна найти себе мужа. Не все мужчины такие, как твой покойный муж, и ты заслуживаешь доброго супруга, который будет о тебе заботиться.
Анна печально улыбнулась, вспоминая о Генри Эннисе и его авансах. Он казался ей неплохим человеком. Может, излишне нетерпелив и пылает от ревности, когда она смотрит на Роба. Но Генри никогда не будет ее мужчиной. Это сладостно-горькое чувство повисло в воздухе, как слабый аромат духов, который тает с каждой секундой.
— Нет, меня устраивает моя жизнь такой, какая она есть, — сказала Анна, глядя в окно. На улице стояла непроглядная тьма и полная тишина, которую не нарушало даже пение ночных птиц. — А до утра еще долго.
— И что же мы будем делать с таким количеством времени? — поддразнил ее Роб.
Он уложил ее на постель, сам вытянулся рядом и, опершись на локоть, окинул ленивым взглядом с головы до пят. Его пальцы играли с лентами шемизетки, касаясь через тонкую ткань ее сосков.
Анна задрожала от нового незнакомого чувства — где-то глубоко внутри вспыхнул согревающий огонек возрождающегося желания. Она будет держаться за Роба, за свои чувства к нему столько, сколько сможет. Надо смаковать страсть, которая так легко вспыхивает между ними, и запомнить ее на всю оставшуюся жизнь.
— У меня есть кое-какие задумки... — глубоким, соблазнительным голосом проговорил Роб и с жадностью поцеловал ее в губы. Прошло много времени, прежде чем Анна осознала, что на свете существует не только он.
Глава 15
С трудом переводя дыхание, Генри Эннис остановился в самом конце Ситтинг-Лейн. Он чувствовала себя так, словно бежал от самого Соутворка, грудь сжимало словно тисками, а горло горело огнем. Потными руками он ослабил высокий воротник дублета, но его все равно, словно тяжелым облаком, давило к земле.