Укрощение Шарлотты (Гаремные страсти)
Шрифт:
— Добрый день, миссис Треваррен! Вы сегодня выглядите как нельзя лучше.
— Австралия так далеко отсюда, — заговорила после минутного молчания Шарлотта. Привалившись к косяку, она едва справилась с накатившей вдруг на нее волной грусти, но постаралась взять под контроль свои эмоции и даже улыбнулась. — Слишком далеко и для пловца, и для гребца.
— Входите и садитесь! — с вежливой улыбкой Гидеон пододвинул к ней стул с гнутой спинкой.
— Не беспокойтесь понапрасну, — отказалась Шарлотта. мне нельзя здесь задерживаться, это неприлично.
— Это
— Вы собираетесь, — сказала она, переводя взгляд на саквояж.
— Корабль, ниспосланный в ответ на мои молитвы, уже на подходе.
Шарлотте не пришло в голову опровергать его утверждение. В течение нескольких последних недель у нее была неоднократная возможность убедиться, что Гидеон действительно каким-то непостижимым образом весьма тесно связан с небесами. К примеру, в какой-то момент, когда она уже не в силах была терпеть боль от ран, он просто взял ее за руку и прошептал несколько слов, и ей тут же стало легче,
— Как считаете, вы смогли бы помолиться о том, чтобы Патрик вновь полюбил меня?
Гидеон перестал суетиться и уселся напротив нее на низенькую скамеечку.
— Это будет равносильно мольбе о том, чтобы небеса были синими, а море — глубоким, — мягко ответил он. — Ни один мужчина не любил еще так преданно и нежно ни одну женщину, как Патрик любит вас.
— Нет, он решил не позволять себе обращать на меня внимание, — отрицательно покачала головой Шарлотта, — а вы ведь знаете, Гидеон, каким вы может быть упрямым.
— Тогда как вы, безусловно, сама сговорчивость и рассудительность, — пошутил миссионер, тихонько погладив Шарлотту по щеке своей нежной рукой.
— Гидеон, перестаньте! — Было непонятно, то ли она смеется, то ли плачет. — Я ведь пришла к вам в поисках сочувствия!
— Вы нуждаетесь не в моем сочувствии, дорогая, — Гидеон вздохнул и опустил руку, — а в терпении. Патрик со временем вновь ощутит к вам те же горячие чувства, что и прежде.
— Но я не могу ждать! — неистовым шепотом пожаловалась Шарлотта.
— Вы напомнили мне мою сестрицу Элизабет, — рассмеялся Гидеон. — Однажды, когда мы были еще детьми, паша бабушка подарила Элизабет несколько луковиц тюльпанов и показала участок в саду, которым сестра могла распоряжаться по своему усмотрению. Девочка посадила луковицы и каждый день бегала посмотреть, не появились ли ростки. Не прошло и недели, как любопытство победило здравый смысл, она была не в силах больше ждать. И вытащила луковицы из земли, но только чтобы убедиться, что они проклюнулись, и выбросить их, — ведь несомненно, что своим нетерпением она их погубила.
Не успела Шарлотта открыть рот, чтобы ответить, как в комнату ворвалась Джейн: лицо ее горело от возбуждения с испугом пополам, а ярко-рыжая копна волос растрепалась по ветру.
— Он уже здесь! — вскричала она. — Корабль уже здесь! Патрик запросил опознавательные знаки, и они выбросили английский флаг!
Гидеон вздрогнул, а потом многозначительно
— Ну, — продолжала Джейн, заполнив всю комнату своим нетерпением, — вы решились взять меня в жены и увезти с собой или нет, Гидеон Роулинг?
— О да, — со смехом отвечал священник, и смущенной Шарлотте показалось, что влюбленные совсем забыли о ее присутствии, — Если вы согласны, прекрасная Джейн, я буду счастлив взять вас в жены!
И они сошлись на середине комнаты и соединили руки, а Шарлотта выскочила наружу с пылающими щеками и бьющимся сердцем, переполненная завистью и всепобеждающей радостью опою, что любовь в очередной раз оказалась сильнее смерти.
Она чуть ли не бегом пересекла холл, желая самолично увидеть, как корабль войдет в бухту, и не быть при этом заключенной в четырех стенах и отдаленной от такого зрелища оконным стеклом. Возле лестницы Шарлотта решила, что спускаться по перилам намного удобнее, а главное, быстрее, и не задумываясь взгромоздилась на них и покатилась вниз, шелестя нижними юбками. В самом конце своего путешествия она ожидала быть остановленной витым столбиком, украшавшим перила, но вместо этого наткнулась на не менее твердую, но живую руку.
Задохнувшись от неожиданности, она обернулась — и встретилась нос к носу с Патриком Треварреном. На мгновение ей показалось, что в его синих глазах мелькнула нет, не любовь, просто улыбка. Но это выражение мгновенно угасло, и Шарлотта подумала, что ошиблась.
— Я буду благодарен, если ты позаботишься о безопасности моего ребенка, — холодно отчитал он ее, — если уж не желаешь думать о себе.
Шарлотта позволила ему бесцеремонно взять себя в охапку и снять с перил, а потом задрала подбородок, так что их лица оказались вровень, к тому же она стояла на несколько ступенек выше и отчеканила:
— Не будьте занудой, мистер Треваррен. Я не подчинялась вашим приказам до сих пор и не собираюсь подчиняться им и впредь! — И она двинулась, чтобы пройти мимо него, но он больно и цепко схватил ее за руки и поставил обратно па ступеньку.
— На рейде возле острова стоит корабль, — сказал он. Он из Англии и, возможно, идет в Австралию. Я хочу, чтобы ты отправилась на нем в Сидней, а потом добралась до Штатов.
— А ты? — уставилась на него Шарлотта. — Где собираешься быть ты, пока я буду занята всем этим?
— Здесь, — отвечал он. — С тобой я посылаю Кохрана для сопровождения и охраны.
У Шарлотты подогнулись колени, и она была вынуждена опуститься на ступеньку, чтобы не упасть. Патрик встал перед нею на колени и неожиданно погладил ее по щеке.
— Я знаю, что ты считаешь это несправедливым, — с трудом произнес он. — Но поверь мне, Шарлотта, и тебе и ребенку будет от этого только лучше.
— Но это лишь твое мнение, Патрик Треваррен! — Отчаяние, вскипевшее в ее душе, выплеснулось наружу в виде слез и гнева. — Отсылать меня прочь все равно что сказать мне, что я больше никогда не увижу солнца!