Укрощение строптивого
Шрифт:
8
– Тебе еще не надоело? – Мариана устроилась поудобнее, облокотившись на сосну. – Ты ведь ровным счетом ничего не поймал за все это время.
– Удить рыбу – это целая философия. Вовсе не обязательно что-нибудь непременно поймать. – Луи не отрывал глаз от поверхности небольшого горного озера. – Разве ты не понимаешь?
– Это занятие успокаивает тебя? – попыталась угадать Мариана.
– В том числе и успокаивает, – он мельком взглянул на нее. – А почему бы тебе
– Лучше я посижу здесь и подумаю.
Странно, но на берегу этого озера ей думалось совсем не так, как она привыкла до сих пор. Ничего не надо было преодолевать, чтобы расчистить себе путь. Это скорее напоминало тихое, мягкое течение, которое само несло лодку по спокойной реке в солнечный теплый день. Два месяца назад Мариана представить себе не могла, что можно провести два дня, не занимая себя лихорадочной работой.
– А во что верят цыгане? – неожиданно спросила она.
– Что? – не сразу понял Луи.
– Ты как-то сказал, что цыгане с рождения верят в такие вещи, над которыми смеются обычные люди. Что ты имел ввиду?
– В счастье, удачу, судьбу, талисманы…
– Но не только цыгане верят во все это.
– Наверное. Хотя подобных людей не так уж много. А главное – у нас больше практики в этих делах, – он усмехнулся. – И у нас лучше получается.
Мариана обхватила колени руками.
– Ты – первый цыган, которого я встретила в своей жизни…
– И тебе не хватает красного кушака и всхлипывающей скрипки?
– Нет. Прежде чем отыскать тебя, я много успела узнать о цыганах. – Заметив, что Луи насмешливо вскинул брови, Мариана поспешно добавила:
– Ну, конечно, не все, а только самое главное…
Он покачал головой:
– Ты могла увидеть только рябь на поверхности воды. Самое главное обо мне ты узнала здесь.
– Может быть, – Мариана задумчиво посмотрела на него. – Никогда не видела тебя таким расслабленным и спокойным. Даже в Дарсебо ты не был таким.
– Я счастлив, – просто ответил Луи. – И это ты сделала меня счастливым.
– Неужели я? – Впрочем, Мариана и сама чувствовала это. Ведь она так страстно хотела сделать его счастливым, хотела, чтобы жизнь его стала совершенно безоблачной. – Как… хорошо!
– Больше, чем хорошо, Мариана! Ты заставила меня поверить тебе, и если теперь…
– А этот медальон, что ты носишь на шее, – талисман? – поспешно перебила она.
Луи пристально посмотрел на нее, но не стал возвращаться к прерванному разговору.
– Да. Он всегда был на мне, сколько я себя помню.
Ребенком я воображал, что родители повесили его мне на шею для того, чтобы узнать меня, когда я найдусь. – Он усмехнулся. – Я очень долго отказывался посмотреть правде в глаза.
– Какой правде?
– Что они продали меня Джино и никогда не станут искать…
Мариана
– Нет! Такого не может быть! Увидев, с каким ужасом она смотрит на него, Луи покачал головой.
– Это произошло много лет назад. Сейчас это уже не имеет для меня никакого значения.
Но Мариана не могла в это поверить. А главное – было страшно представить себе, какие страдания перенес мальчик, узнав правду о своих родителях.
– Да перестань же ты так огорчаться! – воскликнул Луи. – Если ты сейчас расплачешься, я буду просто в отчаянии и никогда себе не прощу, что испортил тебе такой чудесный день.
– С чего ты решил, что я собираюсь плакать? – встряхнула головой Мариана. – И я не представляю, что ты можешь впасть в отчаяние. По-моему, это совершенно не свойственно тебе.
– Всякое в жизни случалось. Кстати, в такие моменты мне очень помогал мой талисман. Я, собственно, и ношу его, чтобы не упустить ни единой возможности зацепить свое счастье.
– Неужели ты действительно веришь в это?
– О, да! Подумай сама: из самых низов общества – из бедности и нищеты – я поднялся до того слоя, где не знают, что такое отказать себе в чем-либо. Конечно, мне помогали страстное желание выбиться в люди и упорство, но никогда нельзя сбрасывать со счетов магическую помощь и магическую власть.
Мариана не могла понять, шутит он или говорит серьезно.
– Вряд ли ты сам веришь в свои слова.
– А почему бы и нет?
– Потому что это неразумно! Мне кажется, чего-то можно добиться только при помощи ума, упорной работы и…
– Хочешь сама убедиться?..
Мариана нахмурилась, пытаясь догадаться, к чему клонит Луи, а он аккуратно положил свою удочку на землю и поднялся.
– Подойди сюда.
Мариана пожала плечами, оттолкнулась от сосны и подошла к нему. Луи расстегнул фланелевую рубашку и приложил ее руку к медальону.
– Сожми его в руке и закрой глаза. Мариана усмехнулась:
– Но это же так глупо!
– Закрой глаза, – повторил Луи, и она послушно исполнила его приказ.
– А теперь загадай желание.
– И я должна сказать тебе, что я загадала?
– Нет, ни в коем случае! Иначе не исполнится. Мариана стояла с закрытыми глазами, прижав руку к его груди, и слушала, как над ее головой щебечут какие-то неизвестные птицы. Мелодия, которую они старательно выводили, была нехитрой, но веселой и жизнерадостной. Птицы радовались солнцу, свежему воздуху, покою… Ветер донес до нее запах сосны, а еще – лимонного лосьона, которым пользовался Луи после бритья. Этот запах был таким знакомым; руки ее ощущали тепло его тела, теплым был и медальон, висевший у него на груди. Боже мой, как же ей хотелось, чтобы это мгновение длилось до бесконечности, чтобы ей не пришлось оставлять Луи!