Укрощение строптивой... ведьмы
Шрифт:
Плавный бег данни убаюкивал, после недавно пережитого организм настоятельно требовал покоя, и я ухитрилась даже немного задремать. Мелькнула мысль о видениях, но, слава богу, мой дар решил поберечь мои нервы, и я ничего тревожного не видела. Проснулась от того, что, по ощущениям, движение прекратилось. Открыв глаза, увидела, что мы приехали. Поместье друга Алекса представляло собой старинный особняк Викторианской эпохи, с колоннами, лепниной и медальонами с вензелями. Конь остановился прямо у крыльца, я оказалась на руках Алекса, и мгновение спустя перед нами уже снова стоял Стивен. Поводок от черного пса был намотан на запястье демона, не причиняя ему ни малейшего неудобства.
— Подождешь? — Он заглянул мне в глаза и аккуратно поставил на землю. — Я быстро.
Я кивнула, покосившись на совсем присмиревшего
— Пойдем. — Стивен направился куда-то за особняк, и я ненадолго осталась одна.
Поежилась от прохладного ночного ветерка, обняла себя руками. Сразу нахлынуло обычно не свойственное мне ощущение одиночества, беспокойства и непонятной тоски — нападение Дикой Охоты и близкое дыхание вероятной смерти серьезно выбили меня из колеи. За всю свою жизнь со мной такого не происходило, приключения хоть и случались, но не настолько опасные. Черт!.. Я сильно прикусила губу, сердясь на себя за малодушие и желание расплакаться, и когда из-за дома показались две знакомые фигуры, едва удержалась от того, чтобы не броситься на шею Алексу. Самообладание потихоньку возвращалось ко мне, что не могло не радовать.
— Все, до утра никуда не денется, — уверенно заявил Ружинский и в следующий момент снова поднял меня на руки и понес к дому. — Пойдем отдыхать.
Стивен шел впереди нас, показывая дорогу. Внутри особняк выглядел так же, как и другие богатые дома аристократов: старинные вещи, портреты на стенах, дорогой паркет, стены, обитые шелком. Родовое гнездо, так сказать. Надеюсь только, современные удобства в этом дворце имеются, например, нормальная ванна. Через некоторое время Стив остановился у дверей и распахнул их, пропуская нас вперед.
— Спокойной ночи, — приятным голосом произнес он. — Встретимся утром, за завтраком.
Алекс кивнул и переступил порог, неся меня куда-то вглубь апартаментов. Классическая гостиная, дальше спальня, и еще дальше, за еще одной дверью — вполне современный санузел, к моему облегчению, с большой угловой ванной, отделанный мелкой плиткой, голубой с перламутровым отливом. Демон поставил меня на пол, включил воду и начал молча раздевать. Медленно, аккуратно, с очень сосредоточенным видом, и почему-то от этих простых действий меня аж мурашки пробрали. Снял испорченную рубашку, небрежно бросив на пол, потом белье — ладони словно невзначай ласково провели по груди, и я прерывисто вздохнула, прикрыв глаза. Потом Алекс взялся за пояс джинсов, расстегнул и присел, потянув вниз — живот чуть пониже пупка обжег нежный, мягкий поцелуй, и сердце застучало быстрее. Эта нежданная деликатность от обычно напористого и местами даже грубоватого демона вызвала растерянность и странный спазм в горле, перекрывший мне кислород. А Сашка между тем, сняв с меня и джинсы, вдруг обхватил мои ноги руками и уткнулся лицом в живот.
— Черт, я мог потерять тебя, Яр, — раздался его глухой голос, полный сдержанной тревоги.
Я замерла, изнутри поднимался непонятный восторг при этих словах. Помедлив, я положила руки на плечи Алекса, впитывая эти нежданные мгновения откровенности и понимая, что… между нами снова что-то изменилось. Объятия Алекса стали крепче, он снова поцеловал мой живот, пощекотав кожу теплым дыханием.
— Ни на шаг не отпущу, пока не поймаем этого ублюдка, — тихо, решительно произнес он, и от рокочущих ноток меня пробрала дрожь.
А… я и сама не хочу никуда уходить… Удивительно, правда?
ГЛАВА 12
Алекс выдохнул, и я не удержалась от хихиканья — ну щекотно же! Потом он отстранился и аккуратно снял с меня трусики, но шутить на тему того, что на сей раз белье осталось целым, я не стала — не то время и не то место. Пока ладони Алекса неторопливо скользили вдоль моих ног, мой пульс медленно, но верно ускорялся, а дыхание учащалось. Казалось бы, такое простое прикосновение, а поди ж ты, тело отозвалось моментально. Избавив меня от последней детали нижнего белья, мой демон выпрямился, обнял и поставил в ванну, включив воду. Потом залез сам, и в следующий момент мою спину прижали к прохладной плитке, по контрасту с которой тело Алекса казалось неестественно горячим. А может, так оно и было, не знаю. В тот момент
Я послушно прильнула к нему, такому сильному и надежному, обняла, желая ощущать его как можно ближе. Мы упоенно целовались, долго, со вкусом, растягивая сладкие мгновения и не торопясь переводить их в жаркую страсть. Только бесконечная нежность, от которой кровь превращалась в тягучий сироп, и голова кружилась, как будто я в первый раз целуюсь с мальчиком. Сердце бухало в груди кузнечным молотом, а Сашка больше ничего не делал, только не отрывался от моих губ, забирая дыхание, лишая последних остатков сообразительности. Когда демон потянулся за мочалкой, дав мне наконец возможность дышать самой, ноги не держали, я бессильно прислонилась к стенке, наблюдая, как Алекс наливает гель, намыливает мочалку…
Повернувшись ко мне, Ружинский начал смывать с меня грязь и кровь, по-прежнему без слов, и вместе с мочалкой по мне скользили его ладони и пальцы. И хотя раньше секс в душе меня не особо привлекал — кожа теряла чувствительность под водой, — уж не знаю, что случилось сейчас, но действия Алекса медленно, но верно поднимали температуру моего тела, рождая волны мурашек от макушки до пяток. Прикрыв глаза, я наслаждалась, послушно поворачиваясь, млея от прикосновений и чувствуя, как уходят последние остатки напряжения этой длинной ночи. В какой-то момент мочалка оказалась на полу ванной, и мы снова целовались, долго, неторопливо. Я настолько погрузилась в эти волшебные ощущения, что не сразу поняла, когда же наша мягкая нежность незаметно перешла во что-то большее. Без прежнего огня, но глубже, полнее, многограннее — мне снова хотелось принадлежать Алексу, и на сей раз по собственной воле, а не из-за его настойчивости. Мой демон, да…
— Яра… Ярочка… — Чуть задыхающийся шепот Алекса, с теми самыми хриплыми нотками, но без прежней напористости, задел какие-то струнки в душе.
Грудь сдавило от эмоций, название которым я опасалась давать, и я лишь крепче обняла Сашку, уткнувшись ему в шею — его ладони медленно скользнули по моей мокрой попке, легко подхватили, и я оказалась прижата спиной к плитке, в углу. Послушно изогнулась, зажмурившись, обняла Алекса ногами, с замиранием сердца чувствуя, как он мучительно медленно входит в меня… И я захлебываюсь вдохом, ловлю раскрытым ртом падающую из душа воду, ощущая себя, будто на качелях. Плавно вверх, а потом так же неторопливо — вниз, и замереть, напрягая мышцы внутри, слушая прерывистое дыхание Алекса у самого уха, собирая губами капельки с его плеча. И снова вве-э-э-эрх… Вни-и-и-из… Плавно наращивая темп, и как чудесно, что можно расслабиться, довериться мужчине, отдать бразды правления ему в руки! Мне оставалось только вцепиться крепче в плечи моего демона, шепча что-то бессвязное, и с восторгом окунуться в неумолимо поднимавшуюся из глубины души огромную волну удовольствия.
— Саш… Да… Да, еще… А-а-а! — срывались с моих губ бессвязные мольбы, и теперь его горячие губы оставляли следы из поцелуев на моей шее, заставляя кожу вспыхивать от прикосновений.
Тело растворилось, я не чувствовала себя, только эмоции и ощущения, окутавшие невесомым облаком. Мерный шум воды на какой-то удивительный момент создал ощущение, что мы не в ванной, а где-нибудь в тропическом лесу, под водопадом. И так захотелось после всего уехать с Сашкой, только вдвоем, туда, где нет ни людей, ни нелюдей. Он и я, и больше никого. Движения моего демона стали быстрее, резче, и нетерпеливое предвкушение внутри достигло наивысшей точки, я невольно затаила дыхание в ожидании долгожданного освобождения… Пальцы Алекса сжали мою попку, над ухом раздался сдавленный стон, меня с силой опустили, и я выгнулась в руках Ружинского. Наслаждение взорвалось гейзером, окатив горячими каплями, а из горла вырвался долгий стон. Я замерла, удерживаясь на хрупкой грани, стараясь впитать как можно больше, растягивая сладкий момент и как никогда остро ощущая сейчас Сашку, его руки, тело, слабый запах, от которого слегка кружилась голова. Он бережно поддерживал меня, давая прийти в себя, и от его частого дыхания по все еще чувствительной коже то и дело пробегали волны дрожи. Губы Алекса нежно прижались к шее чуть пониже уха, пальцы зарылись в мокрые пряди волос, и я обмякла в его объятиях, чувствуя умиротворение и покой.