Укрощение строптивой

Фарди Кира

— Хотите помочь? — спросил меня веселый рыжеволосый парень.

— Ага!

— Слушайте, выглядите вы миленько, — он посмотрел на меня с улыбкой, — это у вас такая униформа в кафе?

— Нет, мажоры развлекаются.

Я кипела от злости, но держала себя в руках изо всех сил. Нельзя выплескивать эмоции на постороннего человека. Надо сохранить их и приумножить для тех придурков, которые их вызвали.

— Говорите, что делать?

— Нужно раскладывать закуски по стаканчикам.

Быстро окинула взглядом содержимое контейнеров. Хорошо. Просто

отлично! Будет вам, господа мажоры, райская жизнь! Где-то в холодильнике у нас был перчик-чили. Вот им сейчас я и собиралась украсить веррины (verrine — в переводе с французского — маленький стакан).

Я взяла шпажки, на которые был нанизаны разноцветный сыр, кусочки киви и клубники. Завершал это кулинарное творение листик мяты. Вот под него я и стала прикреплять колечко чили. Перец, зажатый между клубникой и мятой, был совершенно не заметен.

Получилось несколько таких шпажек. Я поставила их в высокие стаканчики и шагнула назад, чтобы полюбоваться своим кулинарным шедевром. Мои сюрпризы ничем не отличались от остальных.

Я огляделась: все заняты своим делом и на меня никто не обращает внимания. Тогда быстро поддернула юбочку вверх так, чтобы были видны ягодицы в кружевных трусиках (новое белье входило в комплект костюма, и Людочка заставила меня его надеть), а жилетку наоборот, опустила вниз, максимально оголив грудь. Плевать, что она чуть не вываливалась из бюстгальтера. Пусть Антошенька полюбуется. И его друзья тоже. Раз хотел получить меня в качестве подарка, пожалуйста, могу себя еще и бантиком перевязать.

Накрутив себя по полной программе, я поставила поднос с верринами на ладонь и, как заправский официант, пошла в зал.

Веселье было в самом разгаре, но мое появление заметили.

Ну, парни, держитесь! Я задрала повыше голову, нацепила самую широкую улыбку и поплыла походкой от бедра.

— Бляха-муха, — услышала я возглас и заулыбалась еще шире, — это что она делает?

— Мальчики, налетай на закуски! — кто-то тут же протянул руку, но я его шлепнула по пальцам, — ах, шалунишка. Сначала именинник и его друзья.

— Вот ведьма!

— Блонди, ты где такую откопал?

Я поставила поднос на стол и при этом низко наклонилась. Кто-то икнул и ущипнул меня за попу.

— Руки убери! — рявкнул Антон, на нем просто лица не было.

Ага! Проняло! Ну, держись, голубчик! Я хихикнула, взяла двумя пальцами стаканчик, вытащила оттуда шпажку и поднесла ее ко рту Антона.

— Открой ротик, дорогой именинник.

— Рита, не дури, — прошипел Антон.

— Ладно тебе, Стрела! — сзади веселился Блонди. — А наша Ритуля еще та зажигалка!

— Ну, Антошенька, открой, солнышко, ротик.

Я села к нему на колени, провела шпажкой по своим губам, а потом медленно облизала их кончиком языка. Антон смотрел на меня как завороженный. Я протянула шпажку ему. Также, не отводя взгляда, он медленно открыл рот, вобрал губами содержимое палочки и стал жевать.

Друзья одобрительно зашумели. Я тут же вскочила.

— Мальчики, налетай, пока не разобрали.

Мой

поднос мгновенно опустел. Я схватила его и бросилась в кухню, оттуда метнулась к черному выходу. Уже за спиной я услышала дикий вой.

— Ах, стерва!

— Держите ее!

Глава 11

Коварная Рита буквально заворожила меня своими зелёными глазищами. Я не мог отвести от неё взгляда, а когда она села ко мне на колени, вообще потерял дар речи. Но добил меня ее язычок, облизавший губы. Я мгновенно почувствовал, как жаром охватило пах. Кровь быстрым ручейком побежала по венам, ударила в голову и в грудь. Мозги отключились напрочь, а сердце будто сошло с ума.

«Моя женщина!» — вылезла, шатаясь, из подполья сознания пьяная мысль, хотя я ещё не успел ни капли выпить.

Я, не сопротивляясь, открыл рот и послушно, как телёнок, стал жевать закуску. Язык мгновенно охватило огнём, из глаз брызнули слезы. Я раскрыл рот и глотнул воздуха. Рядом со мной корчились в припадке злости Блонди и Макс. Кто-то крикнул:

— Вот стерва!

— Держи ее!

Я выплюнул жгучую закуску в стакан, выпил залпом бокал шампанского, чтобы погасить пожар во рту, и чуть не захлебнулся. Больше на глаза ничего не попалось, поэтому я просто оттолкнул Блонди и бросился за Ритой.

— Антон, ты куда? — на дороге встал Макс, раскинув руки. Его лицо покрылось красными пятнами.

— Уйди, — просипел я. — Это мой подарок. Сам разберусь!

Парни заулюлюкали мне вслед, но меня это не остановило. Я выскочил из зала и попал в коридор. Метнулся в одну дверь — кладовка, — в другую — какой-то цех, в третью — мойка. Выбежал опять в коридор.

— Там выход! — крикнула вторая официантка, выглянувшая из кухни, и махнула в сторону мойки.

Я — назад. Миновал раковину и полки с посудой и выбежал на крыльцо.

Быстрый взгляд по сторонам: где эта несносная девчонка? Ага! Чешет по тротуару, стучит каблуками. Только бы не свернула куда-нибудь налево. Ветер ударил в лицо и забрался под рубашку. Юбка Риты поднялась и совсем оголила бедра и ягодицы.

Черт! Сунулся в мойку, схватил висевшую на крючке куртку и снова на улицу. Рита стояла перед раскрытой дверью магазина, обхватив себя за плечи.

— Стой! Подожди! — крикнул я и помахал курткой.

Она быстро оглянулась, ойкнула, и скрылась за разъехавшимися дверями. Я кинулся за ней.

****

Эта неделя была просто сумасшедшей.

Свидание с Ритой закончилось для меня проблемами: не успел я вернуться домой из парка, как сразу услышал голос матери.

— Антон, зайди ко мне в кабинет.

Черт! Что ей от меня надо?

— Иду, мам! — крикнул я, но на цыпочках помчался сначала в кухню: надо положить кошелёк Арины Ивановны на место.

Все! Теперь можно и расслабиться. Денег у меня нет, машины тоже, придраться не к чему. А то, что так поздно вернулся домой, можно объяснить встречей с друзьями или с Машей, если, конечно, злой Блонди уже меня не сдал.