Укрощение строптивой
Шрифт:
— А почему бы и нет? Знаешь, ко мне не каждый день подваливают с наглой физиономией, говорят, что любят мою жену и хотят её забрать. А когда задаешь вопрос супруге насчёт этого перца, она начинает напрягаться и явно нервничать. Согласись, что оставаться спокойным тут довольно трудно.
Кристина подошла вплотную. Провела рукой мне по щеке.
— Боже, какой ты дурачок! Уверяю тебя, здесь нет никаких оснований для беспокойства. Насчёт пределов. Я поговорю с Алексеем. Если он не успокоится, я поставлю вопрос перед отцом. Пусть тогда назначит работать с Кошелевым кого-нибудь другого. И вообще Стёпа, если ты так будешь реагировать на
— И что много таких озабоченных?
— Хватает. Но я не обращаю внимания. Основная масса это те, кто желает присосаться к кормушке. Но есть и те, кто жаждет моего тела не только из-за денег, как например Кошелев, хотя и это со счетов не сбрасывают. Так сказать, совместить приятное с выгодным. Стёпа, я запомнила одно очень хорошее правило, которому меня научил отец — не смешивать бизнес и личное. Это значит, никогда не вступать в близкие отношения с кем-то из партнёров. Соблюдать только деловые, максимум дружеские связи. В противном случае, это может поставить под угрозу всё дело.
Вроде убедила. По крайней мере «деловых» предложений мне больше не поступало.
С некоторых пор Кристина начала вести странные разговоры. Как-то вечером, уложив мелких спать и приняв сами горизонтальное положение в своей спали, Кристина начала из далека.
— Стёпа! Хорошие у нас мальчики растут?
Я посмотрел на неё недоумённо.
— А что есть сомнения?
— Не надо отвечать на мой вопрос другим вопросом!
— Хорошо! Нормальные пацаны растут. Вчера питарду взорвали за спиной у Лексеича. Старик чуть дуба не дал. Пришлось ремня всыпать. А так очень хорошие парни.
— Мог бы и не пороть.
— Мог бы, но выпорол. Ибо нечего! Тоже мне, белая кость, голубая кровь. Не надо мне, чтобы они выросли отморозями.
— Скажи, Стёп, а дочку бы тоже порол?
— Какую дочку? Не понял? — Сел на задницу, взял голову Кристины в руки, глядел ей в глаза. — Ты о чём дорогая? Ты что влетела что ли?
— Почему влетела? Ничего не влетела. Это я так, просто спрашиваю. Мальчиков ремнем порешь, а девочек? Хотя о чём я, ты же меня порол, как сидорову козу.
— Тебя пороть надо было и причём намного раньше. А дочкой, это ты мне брось. Ты знаешь всё прекрасно, Кристина. Детей сиротами оставить хочешь? Причём не факт, что и дочь родишь. В итоге… Одни останемся.
— Ты так переживаешь?
— Нет, я прыгаю от счастья. Конечно, переживаю.
— Мне это приятно слышать.
— Ну а раз приятно, тогда давай без этой лабуды. У тебя что, проснулось мощно материнство?
— Конечно! У меня два сына. Как ему не проснуться.
— Вот и занимайся сыновьями.
Кристина тоже села на постели рядом со мной.
— Ребёночка хочется маленького подержать. Девочку.
— У Ирмы дочь родилась? Так?
— Так.
— Вот съезди к ней и подержи.
— Всё вспоминаешь?
— А что, забыть? И не кривись. Полина, как ни как, сводной сестрой нашим пацанам приходиться. Жаль, что не двойняшки появились, а то бы предъявила Ирме, типа давай делись, я тоже имею к ним отношение!
— Степан! Мы же закрыли этот вопрос!
— Закрыли. Ты сама то к девочке как относишься? Жалеешь?
— Знаешь, нет не жалею. Зато Ирма успокоилась. Счастливая. И дочка у неё прелестная. — Неожиданно она засмеялась.
— Ты что?
— Да вот, когда ездила к ней в последний
— Чего так смотришь?
— Сумел бы?
— А я знаю? Я вам что педагог? Кстати, ляльку бы показала она хоть один раз.
— У тебя фото есть. Этого достаточно.
— Кто так решил?
— Мы обе так решили.
— Вернее ты так решила?
— Нет обе. Ирма сказала, что не хочет раздрая у нас.
— А он будет?
— Я не знаю Стёпа. Всё же Полина твой ребёнок, но от другой женщины. Пусть она и моя единственная подруга и я сама способствовала этому.
— Ревнуешь?
— Не то, что ревную, тут другое.
— Что именно?
Кристина посмотрела мне в глаза.
— Я же сказала, ребёночка хочется, такого же маленького. Я ведь мальчишек, когда они совсем крохи были, на руки не брала, не качала их, запах их не вдыхала, ручки, животики, попки их не целовала.
— Кто виноват в этом было?
— Да знаю я, что только сама виновата и никто больше. Зачем лишний раз мне на больное давишь. — Глаза у жены были мокрыми.
— Извини. — Обнял её. — Но сама понимаешь. Ничего сделать уже нельзя. Тебе категорически запрещено рожать.
— Я знаю. Стёп, а может в клинику какую съездить, ещё полечиться? Может и смогу ещё раз?
— В какую ты клинику поедешь? Нет такой клиники. Успокойся. Ты и так чудом выжила. И ещё большее чудо, что вновь на ноги встала. Не проси большего. Ибо кто много хочет — мало получит, вернее по соплям получит.
Больше к подобному разговору мы не возвращались.
В тот день я работал в своей мастерской. Провозился до вечера. У нас организовывались гонки. Причём официально. Власти даже трассу за городом выделили. Приз два миллиона рублей. Любители быстрой езды резко засуетились. Поэтому работы у нас прибавилось. Форсировали движки, усиливали подвески. Одним словом, работали по стахановски. Пацаны были довольны. Днём мне на мобильный пришла СМС от Кристины: «Буду в десять вечера. Приготовься, обещаю тебе сюрприз! Надеюсь, не пожалеешь». Я усмехнулся про себя. Знаю я её сюрпризы. Наверное, опять какое-нибудь сексапильное бельишко прикупила. Будет соблазнять и под конец попросит, чтобы я его разорвал на ней. Не, я конечно всегда согласен! Мы иногда играем с ней в игры определенного направления. Конечно без извращений, а так для усиления эффекта. Мы с ней всё же не старики ещё.
Домой приехал около девяти. Дети в этот день были у тестя. На двери одной из комнат висела табличка: «Никому не входить. Особенно это касается некоего Серёгина! Стёпа, пожалуйста, дождись меня». Я пожал плечами, дернул за ручку двери. Облом. Комната была закрыта на замок. Ну ладно, ломать не будем, дождёмся благоверную.
Принял душ. Ждал Кристину, чтобы с ней поужинать. Однако в десять она не появилась. Подождал ещё полчаса и позвонил ей на мобильный. «Телефон абонента выключен или находиться вне зоны доступа». Что за фигня? Набрал ещё раз, опять тоже самое! Одиннадцать часов вечера — Кристины нет. Двенадцать, час ночи — тишина. Чувство тревоги во мне нарастало. Позвонил тестю, разбудил его.