Укрощение строптивых 2

Светлова Маргарита

Сказал, мать его! Лучше бы я и далее был в неведенье!

После нашего общения я долго не мог прийти в себя, одно радует – я всё правильно делал: отталкивал от себя Рэн. Как же тяжело от осознания, что мне не суждено никогда в жизни испытать её любви. Это чувство под запретом. Как оказалась, Бериус тоже пытался спасти свою женщину от неминуемой смерти, и делал всё, чтобы она не забеременела, но выяснилось, что когда пара действительно полюбит своего мужчину, то никакие зелья уже не действуют. Тогда он этого не знал, и результат не заставил себя долго ждать: девушка забеременела и, как и другие жертвы, после родов умерла. Да и без любви всё равно через лет семь-восемь был бы такой

же результат: организм перестроился бы, и никакие зелья на неё бы уже бы не действовали. А так, чувство любви ускорило процесс, и она сразу понесла от него. И что мы имеем? Во-первых, у меня в запасе лет семь-восемь перед тем, как организм Рэн перестроится окончательно. Если за это время я не найду выход, то мне останется только второй вариант: самому уйти за грань. И очень хорошо, что Рэн не будет в меня влюблена: моя смерь, ей не принесёт боли, лишь облегченье.

Глава 9

После того, как узнал, что может случиться в будущем, я вызвал своего поверенного, приказав ему срочно подготовить бумаги о передаче всей своей собственности Рэн в случае моей смерти. После того, как я ему всё озвучил, тот потерял дар речи, хотел возразить, но быстро передумал, встретившись со мной взглядом, который говорил: я не поменяю своего решения.

Далее я вызвал духа-хранителя своего рода.

— Гербет, — начал я, — мне нужно, чтобы ты следил за изменениями древа моего рода.

— Господин, это то, о чём я подумал? У нас скоро появится наследник? — обрадовался он.

— Нет, наследник не появиться.

— Но тогда зачем Вам это? — удивился он.

— Гербет, делай, что я говорю, при любом изменении срочно доложить мне, и ещё, подготовь всё для обряда «Ашалил».

— Может быть, Вы хотели сказать «Альраш»?

— Нет, я сказал именно «Ашалил».
– разница между этими обрядами была небольшая. После проведения «Альраш» у избранницы продлевается срок жизни в случае, если у будущего мужа он значительно дольше, и она может прожить столько же, сколько и супруг, как говорится, умрут в один день. Это происходило благодаря обмену между парами жизненными энергиями и частицами души, с «Ашалил», наоборот: один супруг добровольно отдаёт свои жизненные силы другому, и примерно через месяцев семь сам угасает. Исключение может быть только когда проводится он с истинной парой, тогда результат «Альраш» и «Ашалил» одинаков.

— Неужели Ваша избранница – истинная пара? — с нескрываемым восторгом спросил он.

— Нет.

— Но как… Вы ж тогда прервёте свой род!!! Вы не имеете на это права, Вы его последний потомок!! Не смейте поступать, как ваш отец!! Слышите?! — отчаянно закричал он.

— Это мой выбор. — безапелляционно ответил я.

— Зачем?! — потерянно спросил хранитель.

— Так нужно. Я сказал подготовить, но не сказал, что это случится. Пока.

— Но ведь может случиться, верно?

— Может. — я не стал ему дарить ложную надежду.

— Ну, что ж, раз Вы так решили… Надеюсь, она стоит Вашей жертвы. Если будут какие-либо изменения, я дам знать. — сказав это, он растворился в воздухе.

Ну, что ж, на случай провала я всё подготовил, но мириться со сложившейся ситуацией не собирался: продолжал искать выход. Теперь нужно узнать, как дела обстоят с родителями Рэн. Недавно выходил на связь мой друг, который непосредственно занимался этой проблемой, сказал, что есть у него одна идея, правда, рискованная. Ха, а когда у него они были не рискованные? Зато частенько результат был положительным. Нужно навестить его и узнать, что он там придумал.

«Встретился! Узнал, называется!» — в очередной раз кипел я от гнева после похода к другу.

Ну и что мне теперь

со своими знаниями делать? Так, нужно успокоиться. Что на данный момент я имею? Во-первых, я должен не допустить беременности Рэн, во-вторых, я не должен допустить, чтобы она меня полюбила – это всё необходимо для её же спасения, и, в принципе, выполнимо. Но вот чтобы спасти её родителей, нужно сделать переливание моей крови, смешанной с её, и не просто смешанной крови, а, тьма первородная, это должно произойти в определённом состоянии, а точнее: мне нужно, чтобы она добровольно приняла меня, как своего мужчину, и мне нужно испить её кровь. Ладно, испить, но в этот момент она должна будет испытывать сильные чувства сродни любви! Чудненько! И как мне это провернуть? Представляю, как ей говорю:

«Дорогая, вот сегодня ко мне можно испытывать любовь, это нужно для спасения твоих родителей, а вот завтра нельзя, так как это опасно для твоей жизни!» — так, что ли? С ума сойти можно!

Долго думал над сложившейся ситуацией, пока, кажется, не нашёл выход. Связался с другом, тот подтвердил, что при наивысшей точке наслаждения женщина испытывает сильные чувства к партнёру, и их вполне будет достаточно. Отлично, у меня есть две с лишним недели, чтобы постепенно разжечь в моей девочке желание, но не больше. Друзьям я не стал рассказывать о своих планах, пускай думают, что я сноб, помешанный на чистоте крови, так будет лучше для всех.

И всё бы ничего, если бы не приезд Лукреции. Как же невовремя и подозрительно всё это! Что ж, тянуть с приручением Рэн больше нельзя, решил я и сегодня собирался с ней поговорить об обряде, правда, придётся скрыть, какой именно мы с ней проведём.

Стоило мне зайти в аудиторию, как недуг под названием «ревность» накрыл меня с головой. Взял себя в руки, провёл занятие, а когда прозвенел звонок, решил, наконец, переговорить со своей радостью. Только ревность снедала изнутри, ну, соответственно, не удержался и заявил на неё права. Я же, в конце концов, не железный, сколько можно себя сдерживать!

Бедная девочка была напугана моим поведением, пришлось взять себя в руки и как можно спокойнее задать волнующий меня вопрос. «Какие отношения у тебя с адептом Кироном?» — что лукавить, ревновал я её, как ненормальный, и ничего не мог с этим сделать. А она кинула в меня сумку и с криком:

— Деловые. — решила от меня сбежать.

«Глупая», - мысленно усмехнулся я, ловя её. Рэн попыталась сопротивляться, при этом пищала, как мышка, пришлось её связать магическими путами и дальше продолжить допрос. Также решил ей напомнить, кому она принадлежит, и ещё высказать, что я не терплю, когда к моему прикасаются посторонние. А она моя, возможно, ненадолго, но моя, и точка. Пришлось уточнить, какие у неё дела с парнем, так как чувство ревности меня, как назло, не отпускало, мешало рационально мыслить.

Когда она объяснила, я ещё больше разозлился: уму непостижимо, нет, чтобы у меня спросить волнующий её вопрос, она вздумала вечером встретиться с адептом и позаниматься.

«Знаю, как такие занятия заканчиваются!» — стал я вновь закипать от одной только мысли, что этот малый имеет какие-то виды на мою девочку. Всё, игры закончились, пора всем показать, кому это счастье принадлежит!

Спросил, в чём причина столь нелогичного поступка?

Ответ был, в принципе, ожидаем: она меня боится, это понятно, а вот что до ужаса – обидно. Я думал, что она после проведённой ночи со мной хоть как-то успокоится. Даже напомнил ей об этом, вдруг воспоминание ей поможет, и намекнул, что она уже от одного недуга избавилась. Рэн даже и не поняла, о каком конкретно недуге я говорю. Вот же врушка! А как же тошнота при одном моём виде?