Укрощение ветра
Шрифт:
– Ты умеешь готовить?
– Я умею вкусно нарезать, – отшутилась она и подмигнула.
Бен изогнул бровь. Эта чертовка с ним заигрывает!
– Придется съесть все мороженое, пока оно окончательно не растаяло, – сделала вывод Эрика, рассматривая пакет с замороженными продуктами.
– Если растаяло – выпьем.
Сейчас Бен не смог бы отказаться даже от лужи, отдаленно напоминающей мороженое. За годы тюремного заключения он дико соскучился по сладкому. Как только добрался до первого продуктового магазина, накупил целый пакет конфет, печенья и шоколадных батончиков. Кассирша
– На подарки?
Бен кивнул, пожирая глазами сладости.
На поверку Эрика оказалась компанейской девчонкой. Любое простое действо, будь то нарезка продуктов или вынос мусора, она превращала в театральное представление: жестикулировала, выдавала комичные балетные па, строила рожицы и сыпала шутками. Хоть Бен держал ухо востро, вынужден был признать, что такой интерес к общению у него не пробуждала ни одна особа женского пола.
Эрика поведала, что Новый год она будет встречать здесь с друзьями, и Бен решил, что лучше убраться из деревни до восхода солнца.
– К новогоднему столу я планировала замариновать мясо. Филе говядины нужно разрезать тонким слоем, чтобы потом завернуть в рулет, – и с кавказским акцентом добавила: – Это целое искусство, скажу я тебе, брат!
– Дай, я сам, – Бену не хотелось, чтобы она размахивала перед его лицом возможным орудием нападения, поэтому ловко и безболезненно выкрутил ей руку и отобрал нож.
– Ловчила, – усмехнулась она и начала смешивать лимонный сок со специями для маринада. Она слегка толкнула его бедром, а когда он вопросительно на нее уставился, снова подмигнула. – Бен покажет нам класс.
В плане, который он тщательно разрабатывал последние полгода, романтическим похождениям не было места. С другой стороны, чем он рискует? Не исключено, что уже завтра он снова окажется в тюрьме, а сейчас рядом с ним смазливая и смешная девчонка. Нужно брать то, что само плывет в руки.
Чтобы не запачкать одежду, Бен снял рубашку и футболку. Эрика уставилась на его торс и руки. Ее завораживал рельеф мускулов и цветные татуировки. Красно-черные языки пламени покрывали мощные бицепсы, плечи и далее тянулись к подбородку, будто огонь разгорелся на руках, а потом перекинулся на шею. На спине красовалась тату кинжала с красивой резной рукояткой, а под ним надпись, выведенная готическим шрифтом «Revenge 1 ».
1
Revenge (англ.) – месть.
– Что, страшный? – спросил он, намекая на татуировки.
– У тебя идеальное тело.
С минуту Бен смотрел на нее, не зная, как реагировать. Он чуть не поддался искушению ее поцеловать, но вовремя опомнился. Перед глазами промелькнуло лицо той, ради которой он сбежал из зоны. Нет! Ему нужно довести план до конца. Бен стиснул зубы и заставил себя отвести взгляд от призывно распахнутых пухлых губ.
Он взял кусок мяса и положил на него руку. Как приятно заниматься обыденными вещами. Большинство людей не придают этому значения, но Бен был лишен этого много
– А ты скупа на похвалу, – проворчал Бен, досадуя на то, что его старания остались недооцененными.
– Я? Да я так была щедра, что дважды назвала тебя красивым! Хотя ты очень далек от совершенства.
Бен рассмеялся, 1:0 в ее пользу.
Для Эрики было приятным открытием, что ночной гость оказался мастеровитым: прикрутил болтающуюся дверцу кухонного шкафа, выровнял ножки у стола и отремонтировал заедающий замок на входной двери.
Позже расслабленные и усталые они сидели за кухонным столом и пили третью порцию «Отвертки». Эрика рассказала очередной анекдот:
– Святой отец, мне кажется, я веду праведный образ жизни: не пью, не гуляю, не смотрю на женщин. Каждый вечер ложусь спать в десять часов и каждое воскресенье хожу на мессу, – понизив голос, она сложила руки, будто в молитве. – Боюсь, сын мой, что все это изменится, как только ты выйдешь из тюрьмы.
Анекдоты вращались вокруг тюремной темы. Бен понимал, что этого требовал сценарий, но сам факт, что кто-то шутит над лишением свободы, вызывало раздражение, которое он даже не пытался скрыть.
– Прости, меня занесло. Ты реально сидел, – догадалась она.
– Реальней некуда.
– За что?
Бену на ум пришла простая отговорка.
– За драку по малолетке. Давно было. Не хочу об этом вспоминать.
– Это понятно, тюрьма – место не из приятных.
– Точняк, – Бен допил коктейль и потянулся к бутылке водки.
Перед глазами навязчиво замелькал тюремный коридор с ядовито-зелеными стенами, по которому его проводили тюремные охранники, когда мать приезжала на свидание. Та, из-за которой он получил срок, ни разу к нему так и не приехала.
– Просто удивительно, как тебя быстро отыскали.
– В смысле?
– Агентство! Заявку приняли только три часа назад.
Разговор принял опасный поворот. Бену срочно нужно было сменить тему.
– Что за девчонка с розовыми волосами на плакатах в одной из спален?
– Это Пинк – американская певица. До замужества я была ее фанаткой.
– Ты замужем? – Бен изобразил удивление.
– Вчера развелась. Так что теперь свободна как птица. Кстати, заявка в твое агентство – это подарок подруги на мой развод.
– Теперь понятно.
Сам того не ожидая, Бен с облегчением выдохнул, и не потому, что не следует ждать мужа в гости. Загадочные обстоятельства их знакомства не иначе как роком не назовешь. А судьба упорно толкала Бена в ее объятия.
– Что пела эта… Пинк?
– Попсу, рок. Хочешь, покажу тебе ее клипы?
– Покажи свой самый любимый, – попросил Бен, наблюдая, как Эрика подключает к сети ноутбук.
– Моя любимая песня «Никто не знает». Наверное, она отражает мое реальное душевное состояние. Никто из близких людей, глядя на меня, этого не замечает, да и не удивительно, я ведь ни перед кем не открываюсь. Но перед тобой могу, мы же больше не увидимся.