Укрощение зверя

Головачев Василий Васильевич

Еще через несколько минут сон сморил и остальных. Даже Георгий, клюнув носом пару раз, закрыл глаза в полудреме, пока сторож организма не подал сигнал, что спать в таком положении не следует.

Витязь встрепенулся, кинув взгляд по сторонам.

– Мороки… – пробормотал очнувшийся вместе с Георгием Влад.

Георгий кивнул.

Вокруг корабля вились прозрачные серые вихрики, складываясь в подмигивающие, скалящиеся, злобные и презрительные физиономии, мгновенно возникающие и мгновенно распадающиеся. На самом деле эти образования имели другие формы, а человеческое к ним

пририсовывала фантазия зрителей. Но они были опасны, и именно под их воздействием отряд и погрузился в сон.

Георгий достал уморь, вычертил им в воздухе светящийся иероглиф, своеобразную «мудру», играющую роль оберега. Жезл силы, используемый колдунами секты Морока, сердито зашипел, пустил струйки искр, и серые вихрики отпрянули, стаей вознеслись в небо.

Дышать стало легче.

Проснулся Илья, поднял голову, не понимая, где он и что происходит.

– Дьявольщина! Уснул, как младенец! Где мы?

– Все там же, – ответил Влад.

– Разбудить остальных?

– Не надо, – отрицательно качнул головой Георгий. – Неизвестно, когда еще удастся спокойно отдохнуть.

– Долго еще нам плыть?

– Может быть, час, может быть, год.

Илья вопросительно поднял бровь:

– Все снова зависит от нас? Я правильно понял?

– Наша миссия – это преодоление, причем в первую очередь – самих себя, своих стереотипов и заблуждений. Если нам удастся вместе создать дивосвет – Навь пропустит нас.

– Что такое дивосвет?

– Нечто вроде сферы божественной этики.

– Существует и такая?

– Иногда даже православные храмы создают такие сферы. Кстати, вы тоже создали нечто подобное – небольшой нравственный эгрегор, когда подошли к реке. Мост ведь появился только после того, как вы пожелали этого?

– Точно! Значит, если мы снова создадим этот эгрегор… сферу этики… мы пересечем море быстрее?

– Ты сам ответил на свой вопрос.

– В таком случае надо поднимать всех.

– Намерения наши обозначены, мы едины, этого пока достаточно. Не спеши, пусть поспят.

Илья посмотрел на спящих, заботливо поправил рюкзак под головой жены. Потом сел на носу корабля (относительном, конечно, так как корпус его был почти круглым), и стал смотреть вперед. Захотелось еще раз побеседовать с духом границы, с которым он познакомился на берегу моря. Однако мечте не суждено было осуществиться.

Мир Нави наконец отреагировал на движение живых людей и начал меняться. Море посветлело, изменило цвет с голубого на мутно-белый, как разведенное молоко. В нем появились прозрачные прожилки и струи, а также потоки пузырящейся воды. Вскоре вода закипела вся, до горизонта, будто снизу в нее начал проникать газ.

Люди проснулись от шипения пузырьков, сгрудились на середине палубы, вглядываясь в воду, тревожно посматривая на Георгия.

– Мы не сваримся? – со смешком сказал Ратников. – Может быть, это вовсе не море, а котел для грешников?

– Мы приближаемся к границе стихий, – негромко сказал Влад.

– То есть впереди нас ждет стихия воздуха? – уточнил

Антон. – А этот наш парусник умеет летать?

Влад неуверенно оглянулся на молча стоявшего впереди всех Георгия.

– Не знаю…

– Что молчишь, поручик? – не выдержал Антон, взглядом попросив поддержки у Ильи.

– Нам помогут, – бесстрастно сказал Георгий.

– Кто?

– Увидите.

Парусник продолжал скользить по кипящему морю к неведомой границе стихий среди треска и шипения, накрываемый иногда волнами тумана. При этом он становился все более прозрачным и менее осязаемым, словно сам испарялся потихоньку, таял, как леденец, собираясь испариться полностью.

Впереди по ходу движения появилась растущая серая пелена. Стал слышен тихий гул. Пассажиры корабля вытянули шеи.

– Что это? – прошептала Валерия.

– Похоже на водопад, – пробормотал Ратников.

– Тормозим! – сказал Георгий. – Все вместе!

Десантники послушно сосредоточились на объединении мысленных усилий по остановке парусника.

Затея удалась. Корабль начал замедлять ход. Но полностью скорость не погасил. Сориентировавшись, Илья понял, что его несет вперед слабое течение. Впрочем, еще через несколько секунд стало видно, что движется все море, вся его кипящая толща. Впечатление складывалось такое, будто впереди и в самом деле находился обрыв, с которого вода обрушивалась куда-то вниз, в бездну.

Мужчины обратили взоры на Георгия.

– О какой помощи ты говорил? – процедил сквозь зубы Антон.

– Летит! – вдруг воскликнул остроглазый Данила.

Корабль догоняла птица.

Сначала показалось, что это летит черный лебедь. Потом, по мере приближения, птица начала увеличиваться в размерах и превращаться в гигантского летающего монстра, хотя и сохранившего общие лебединые очертания. У нее были мощные многометровые крылья с когтистыми наростами, как у птеродактиля, длинная шея, голова змеи с крокодильей пастью, полной острых зубов, когтистые лапы и покрытое дымящимися черными перьями тело с женской грудью.

– Обида-птица! – побледнел Влад.

– Это за нами? – оглянулся на Георгия Ратников.

Птица сделала круг над парусником, раскрыла пасть, и в уши людей вонзился клекочущий сверлящий визг, от которого у них едва не полопались барабанные перепонки.

– Огонь! – выдохнул Илья, не дождавшись команды Георгия.

Мужчины открыли стрельбу из всех видов оружия, быстро израсходовав последние патроны. Однако большого впечатления пули на гигантскую птицу не произвели. Перестав кричать, она взлетела выше и спикировала на парусник, сшибая паруса.

Шурик и Влад, ждавшие удобного момента, выстрелили.

Пуля из винтовки и стрела из лука вонзились черному лебедю-змею в голову, заставив снова подняться повыше. Но обычным оружием, даже заговоренным, справиться с этим обитателем мира смерти было невозможно. Птица закричала, метнулась вниз.

– Уморь! – показал рукой Антон, падая на палубу и увлекая за собой жену.

Илья выхватил свой крест, послал навстречу лебедю тусклый блик силы. Лебедь замолчал, взмывая вверх. Разряд уморя ему не понравился.