Укрощенный дьявол
Шрифт:
– Прошу вас, сэр, не спрашивайте меня больше ни о чем. – Обри закрыла глаза.
– О, не буду! – успокоил ее майор. – Я ничего больше не хочу знать ни о вас, ни о тех неприятностях, в которых вы оказались. Я выполню свой долг перед вашим отцом, но это все. Вы поняли меня?
– Да, сэр.
– Девушке вашего происхождения не подобает быть служанкой. – Теперь он смотрел не на Обри, а в огонь.
– Это честная работа, сэр. У меня есть опыт управления большим хозяйством.
– Меня ничуть не волнует, умеете ли вы отличить каток для белья от бутылки, – фыркнул
Обри промолчала, и майор, тихо выругавшись, неуклюже поставил бутылку, словно не мог правильно оценить расстояние до стола.
– Ладно, теперь давайте договоримся, детка. – Он замолчал, чтобы вытереть рот рукавом рубашки, и продолжил: – Я хочу, чтобы мое виски было холодным, а вода в ванне горячей. Я хочу, чтобы мне подавали чай в четыре часа, а обед в шесть. Здесь. На подносе.
– Да, сэр, – с облегчением вздохнула Обри.
– И я не желаю ни видеть, ни слышать никого из вас, если только того не требуют дела замка или французы не входят в залив. Не спрашивайте у меня, как управлять этим домом, потому что я не имею никакого представления об этом. И не спрашивайте, как управлять этим имением, потому что я не знаю этих чертовых вещей и не собираюсь изучать их.
– Да, сэр, – кивнула Обри.
– Я не завтракаю, – глубоко вздохнув, продолжил Лоример, – и не принимаю посетителей. Почту вскрывайте сами, и если это счет, оплатите его; если речь идет о делах имения, обсудите их с Джайлзом; если это что-то еще – сожгите. Если я иду в деревню и возвращаюсь с проституткой, это мое дело. Если я напьюсь до бесчувствия и обгажусь, это мое дело. Если я решу раздеться донага и с голой задницей бегать по парапету – что это будет, миссис Монтфорд?
– В-ваше дело, сэр?
– Вы чертовски правы. А если это кому-то не нравится, он может отправляться ко всем чертям. Вы согласны на это, миссис Монтфорд?
– Да, сэр.
– И еще одно, миссис Монтфорд, – саркастически усмехнулся Лоример. – Я ненавижу детей. Чтобы этот ваш сопливый щенок не попадался мне на глаза, поняли? Если вы позволите мальчишке приблизиться ко мне, я, клянусь Богом, научу его всему, что знаю, начиная со слов «черт побери».
– Да, сэр, – ответила Обри, чувствуя, что ноги отказываются служить ей. – Обещаю, что буду держать его в стороне. Есть... что-нибудь еще?
– Я скажу! – хрипло расхохотался майор. – Через два дня вся проклятая деревня будет шептаться, что вы очередной мой лакомый кусочек из Лондона. Так говорят всякий раз, когда сюда нанимается хорошенькая женщина.
Обри почувствовала приступ тошноты.
– Вот так! – прогремел он, опрокидывая в себя полный стакан виски. – Теперь у вас есть великолепная работа, миссис Монтфорд. Она может доставить вам много радости.
– Б-благодарю вас, сэр.
Майор Лоример икнул, и Обри, неловко присев в реверансе, поспешно ушла.
Глава 1,
в которой лорд де Венденхайм не шутит
Сентябрь 1829 года
В
Библиотека графа Уолрейфена, расположенная в углу на третьем этаже, великолепно подходила для того, чтобы наслаждаться таким днем. Все четыре оконные рамы были подняты, а за спиной графа раздавалось воркование голубей, чистивших перышки. Но в отличие от служанок Уолрейфен не испытывал удовольствия – он вообще редко бывал доволен – и поэтому, бросив на стол письмо, которое читал, сердито взглянул через комнату на своего секретаря.
– Огилви! – громко сказал он. – Голуби! Голуби! Прогоните их с этого подоконника!
Огилви побледнел, но, к своей чести, быстро поднялся из-за письменного стола с линейкой в руке.
– Кыш, кыш! – закричал он среди хлопанья и взмахов крыльев. – Пошли вон, чертенята!
Коротко поклонившись, он снова занялся своей работой, а Уолрейфен, почувствовав себя дураком, тихо кашлянул. Возможно, молодой Огилви не был еще всезнайкой в делах, но разве это обязанность парня гонять голубей? Уолрейфен уже собирался извиниться, но в этот момент порыв ветра открыл папку у него на столе, корреспонденция за два года разлетелась по комнате – небольшой торнадо из листов писчей бумаги, – и граф громко выругался.
– Огилви, разве не достаточно того, что эта женщина досаждает мне каждую неделю своими разглагольствованиями? – ворчал Уолрейфен, пока они вдвоем собирали бумаги. – Так теперь, видимо, послания миссис Монтфорд достались и дьяволу.
Но конечно, этого не произошло, потому что порыв ветра уже стих.
– Ничего не пропало, сэр. – Огилви легонько постучал стопкой бумаг о стол, выравнивая ее, и протянул папку Уолрейфену. – Все здесь.
– Этого я и боялся, – криво усмехнулся граф. Молодой человек с улыбкой вернулся к своей работе, а Уолрейфен открыл папку и начал снова читать лежавшее сверху письмо.
« Замок Кардоу
21 сентября
Милорд,
как я объясняла в своих четырех последних письмах, необходимо срочно принять решение относительно западной башни. Не получив от Вас ответа, я взяла на себя смелость послать в Бристоль за архитектором. «Симпсон и Верней» сообщили, что во внешней стене существует глубокая трещина, и основание сильно смещено. Прошу Вас, сэр, ответьте, следует ли ее снести или укрепить? Уверяю Вас, я понимаю, что это не мое дело, но я только хочу, чтобы решение было принято, пока она не обрушилась на одного из садовников, когда он будет случайно проходить мимо.