Укроти свою строптивость
Шрифт:
Каждое утро приходила медсестра. Она забирала анализ мочи, а также брала пробы из носа, рта и один волос. Потом ей приносили завтрак, прогулка, час занятий: история и культура Анастаса (чего зря времени пропадать), потом спортзал, обед, свободное время, полдник, снова час занятий (обычаи Анастаса), ужин, прогулка, свободное время до утра. Перед сном медсестра приходила снова за этими же пробами.
Наконец наступил тот день, когда её опять повели на обследование. Анжелика уже мечтала о том, что всё закончится. Общаться за время карантина она могла только с преподавателями и только по теме уроков. Ей казалось, что она скоро озвереет от одиночества. В этот раз за ней пришла охрана. С братом и Трегиром она встретилась лишь на месте.
–Ну что, господин Трегир, усаживайте свою подопечную на анализ, – проговорил старейшина.
–Господин старейшина, мы же сказали, что пошутили. Ну отпустите уже меня домой. Я посидела под арестом,
–Успокойся и подчинись, – перебил её Генри. – Неужели ты ещё не поняла, что и так всё уже установлено? У тебя каждый день по два раза брали анализы. Результат крови не более чем формальность. Перестань ломать комедию.
Трегир, как заботливый отец, её уговаривал, отвлекал, развлекал. Уговаривать пришлось долго, больше часа. Она как могла пыталась сказать, что не хочет быть принцессой. Потом, устав от уговоров, Трегир о чём-то переговорил с Генри, о чём – она не поняла. Говорили они на чужом языке, по-видимому, на анастасийском. Что было дальше – она помнила смутно: её насильно положили на кушетку, привязав какими-то ремнями, чем-то задели по нервам в локтевом сгибе: рука поддалась. Дальше она помнит лишь лицо Трегира, который смотрел ей в глаза, и его голос: «Ну, ты же смелая. Всё будет хорошо. Это не страшно. Так часто бывает. Девочка, вот и всё». Потом… Потом ей что-то прилепили к руке, согнули в локте, кушетку наклонили так, что голова оказалась ниже ног. Трегира уже рядом не было. Он разговаривал о чём-то с доктором. Шум в голове постепенно затихал. Она стала разбирать слова Трегира и доктора. Сейчас ей стало второй раз плохо: её собирались осмотреть по-женски. Посещение гинеколога для неё всегда было чем-то постыдным и ужасным. Девочка, не познавшая мужчину, не допускала до своей «святыни» никого.
Она помнила, как давно, ещё в прошлой жизни, Трегир, доставив её в свой штаб, сказал, что ей необходимо сделать некоторые анализы. Кровь не брали. Тогда Трегир завёл её в медицинский кабинет и оставил там, а сам ушёл. Врач проверил зрение, измерил вес, рост, послушал лёгкие. А потом сказал, что ей надо снять трусики и сесть на ЭТО кресло. Она с полными ужаса глазами посмотрела на то кресло за ширмой, куда ей показал врач. Ей, двенадцатилетней девочке, снять трусики да ещё куда-то сесть. А врач тем временем объяснял, куда надо поставить ноги, успокаивал, что это не больно и не страшно, что она ничего не почувствует, что сейчас подойдёт медсестра и она её посмотрит. Дальше… Дальше был ужас. Она сидела на стуле не в силах пошевелиться. К ней подошла медсестра и хотела взять за руку, чтобы подвести к гинекологическому креслу. И в этот момент случилось непредвиденное. Анжелика вырвалась от медсестры. «Не трогайте! Не подходите!» – она схватила со стола врача ножницы и кричала не своим голосом… Врач и медсестра переглядывались. Анжелика замолчала. Но их неловкое движение вызвало новый приступ истерики. Она дрожала как от холода и пятилась назад, налетая и роняя предметы. Она не слышала, что ей говорили. Кто и когда позвал Трегира и Лаура – она не знала. Она лишь увидела, как на неё что-то сверху падает. Это была сетка. Потом сидела на коленях Трегира, он крепко прижимал её к себе. Лаур помогал врачу делать ей какой-то укол в руку, а Трегир всё нашёптывал на ухо, как сейчас: «Не бойся, девочка, это не страшно. Мы не причиним тебе вреда. Вот и всё, сейчас поспишь немного, успокоишься». Он поил её крепким горячим чаем. Проснулась она на кровати. Первое, что стала смотреть: на месте ли трусики. Всё было на месте. Потом пришёл Трегир: «Прости, я не знал, что ты никогда не была у женского врача. Ответь мне честно. Ты дружишь с мальчиком? Скажи, ты знаешь, что бывает между дядей и тётей? Анжелика, не молчи, иначе мне всё-таки придётся это проверить». Её снова начало трясти. Позже Трегир о чём-то разговаривал с её приёмной мамой – Махабат Тимировной. Она возмущалась. Но… В один прекрасный день мама сказала Анжелике, что им надо пойти в больницу, где врач её посмотрит. Если это не сделает врач в больнице, это сделает врач у Трегира. Тогда Анжелика впервые почувствовала то, что чувствует женщина, когда первый раз попадает к женскому врачу. Хотя врачом была молодая женщина, которая разговаривала с девочкой ласково и не причинила ей ни малейшего вреда, в душе остался неприятный осадок. Второй раз, уже перед отъездом, Трегир снова затронул эту тему с Анжеликой. Под честное слово он ей поверил, что она ещё девственна, и не стал это перепроверять. И вот во дворце её снова хотели загнать на это кресло.
Анжелику вернули в нормальное положение, сняли ремни.
–Вставай, – Трегир помог ей подняться. – Мы будем ждать в приёмной. Анжелика, очень прошу, без фокусов. Здесь – королевский дворец.
–Трегир, меня туда будут загонять? – тихо спросила она, густо покраснев и показав пальцем на кресло.
–Я договорился,
Июль. 4. Первый бал
Надо было собираться. Часы уже пробили четыре. Генри и Трегир сказали, чтобы она была готова к пяти. Бал начнётся в шесть, пока они дойдут до большого зала, пока займут свои места, пока концертмейстер разъяснит порядок… Идти не хотелось.
«Трегир, опять Трегир…» – она не понимала, как относиться к нему. С одной стороны, он был её врагом номер один. Если раньше она его просто не любила, то теперь ненавидела. Ненавидела за то, что обязана была подчиняться. Но почему-то у неё не было ненависти к брату, хотя всё последнее время именно брат распоряжался её свободой. Но вот что было парадоксально, именно у Трегира она подсознательно искала поддержку или разъяснение. Именно он должен сегодня ввести её в зал и представить как принцессу Европейского королевства Анастас. Как ей объяснил Генри, поскольку у неё нет отца, то по законам Анастаса на первом балу девушку представляет её опекун, который одновременно является женихом. Она уже не раз слышала, что Трегир её жених, но не придавала этому значения. В конце концов, не завтра же ей замуж выходить, а там, глядишь, может, что и изменится.
Анжелика посмотрела на бальное платье: оно было из тёмно-синего бархата, с вырезом на спине. На платье надевалась гипюровая короткая кофточка-болеро. Вокруг принцессы суетились девушки, которые вплетали в её длинную косу нитку жемчуга.
Платье. В тот же день, после экспертизы, она вместе с Трегиром, Лауром, Генри и Джоем поехала в какой-то салон. Им принесли каталоги, и они стали выбирать одежду. Трегир предложил Анжелике это платье: приталенное, в пол, юбка ниспадала мягкими складками, воротничок-стоечка. Она сразу не разглядела, что спина открыта. Когда его принесли примерить – отказалась. Продавщицы стояли в растерянности. Трегир в это время примерял костюм. Вернее, это были полуфабрикаты, которые потом при необходимости ушивались по фигуре. К ней подошёл Генри: «Анжелика, хватит испытывать терпение, – Генри говорил по-русски. – Я тебе простил твои прегрешения в России, но не думай, что буду прощать вечно. Если не будешь вести себя хорошо, после возвращения накажу».
Анжелика стояла, молча глядя на брата исподлобья. Ну не могла же она сказать, что у неё вся спина в шрамах. В это время подошёл Трегир. Он попросил их оставить вдвоём. Трегир сел на стульчик, который стоял в примерочной: «Ну и что у нас опять случилось? Надень, пожалуйста, это платье, а потом мы позовём девушку и спросим, что можно придумать, чтобы была закрыта спина и плечи. Хорошо?» – его голос звучал мягко, но властно. Она почему-то подчинилась ему. Может, в ней начала просыпаться женщина, которой вдруг захотелось примерить красивое платье? Тогда девушка из салона и предложила эту гипюровую накидку. Потом, уже на выходе, Генри подошёл к Анжелике и тихо извинился, сказав, что он не знал о её проблеме. Анжелика посмотрела на Трегира глазами, полными обиды: «Ты уже всему свету растрепал о своих подвигах?» – «Нет, просто брат должен знать твои проблемы, ибо сейчас он за тебя отвечает».
После того дня она не видела Трегира. Неделю назад к ней в апартаменты вошёл Генри с огромным букетом цветов и торжественно произнёс:
–Геббер Анжелика Сергеевна, отныне вы являетесь Агнессой фон Гей де Ханзор, принцессой Европейского королевства Анастас, с чем я вас и поздравляю!
Анжелика, все эти дни надеявшаяся, что экспертиза не подтвердит её происхождения, несмотря на то, что Трегир сказал, что анализ крови не более чем формальность, – отрешённо посмотрела на брата. Она была готова разреветься, но гордость ей не позволила это сделать.
Итак, бал. Анжелика сидела в кресле. Ей осталось надеть только платье.
–Ваше величество, его превосходительство и его величество просили вам передать, что ждут вас у них, – Мэри присела в реверансе.
–Мэри, ещё раз назовёшь меня величеством, я с тобой разговаривать не буду. И передай господам, что у меня болит голова и я морально не готова.
–Боюсь, что этот номер не пройдёт. вы же знаете господ, – Мэри с платьем на руках подошла к Анжелике. – Анжелика, наденьте, пожалуйста. Господин Трегир просил передать, что на балу будет Нелли вместе с графом Серни.
Нелли… Анжелика забыла о её существовании. И сегодня для Нелли это тоже был первый бал. Анж надела платье, вышла следом за Мэри.
–Трегир, я не хочу. Давай вы как-нибудь без меня, – Анжелика и Трегир стояли в конце очереди выхода на бал. Концертмейстер объявлял входящих. Многим не терпелось оглянуться, чтобы посмотреть на принцессу, но по её просьбе от любопытных глаз её закрывала вся великолепная четвёрка.
И вот настала их очередь. За ними шла семья великих герцогов и королева.