Укротить ураган
Шрифт:
– Ко мне, - только и сказал он.
Сжал ее ладонь и настойчиво потянул за собой. Девчонка не сопротивлялась. Послушно перебирала ногами неровный асфальт, спотыкаясь на кочках и ямах. Но Гор терпеливо шел, утягивая девушку за собой. Хотелось бежать, схватить ее в охапку и затащить в квартиру. Но Гор назло самому себе, будто провоцируя или испытывая на прочность свою выдержку, шел неторопливо.
Квартира встретила тишиной. Входная дверь отсекла звуки просыпающегося города, оставив Гора и Ави наедине друг с другом. Звякнули ключи, ударяясь о порог. С глухим стуком упали женская сумочка и рюкзак. Тишину рассек низкий то ли стон, то ли рык парня, когда он стремительно прижал куклу к стене. Приподнял
Дыхание сбилось, и сердце возбужденно ухало в груди, готовое вырваться наружу. Руки Гора мелко подрагивали, а несмелые ладошки Ави прижались к щекам парня. Он напирал. Она поддавалась. Она позволяла ему все, что он хотел. Прямо здесь, в небольшом коридорчике. А он поплыл, сорвался. Не смог сдержаться, когда она такая ласковая и отзывчивая. Не смог. Обречен просто.
Подхватил девчонку, прижал к себе крепче и, не прекращая целовать ее, понес в спальню. По дороге ощутимо приложился плечом о дверной проем. Боль отрезвила. Что он творит? Что же он делает, мать твою!
Гор заставил себя замереть. Застыть. И глаз не открывал. Кукла провела ладошкой по его щеке, лбу, кончиками пальцев коснулась рта. А Гор дернул головой, стараясь избежать прикосновения.
– Уходи! – тихо прошептал Гор.
Он не смотрел на девушку. Только руки разжал и заставил ее податливое тело соскользнуть со своего напряженного.
Все. Точка.
– Убирайся! – уже громче рявкнул Гор и стремительно отошел к окну.
Он не видел ее лица. Да и не нужно. Знал, она смущенно закусывает губы, и поправляет сбившуюся одежду.
Беги, куколка, беги. Так всем будет лучше.
– Гор, вот ключи, - тихо прошептала Ави.
Беги, кукла, беги же!
Она торопливо вынула связку из кармана джинсов, сделала шаг к двери, но хриплый голос заставил ее замереть на месте.
– Филипп, - проговорил Гор, стоя лицом к окну и глядя на здание общежития бессмысленным взглядом.
Секунда и он сам лично поставит крест.
– Что? – не поняла девушка.
Гор вздохнул, скрестил руки на груди и повернулся к девушке. На лице – непроницаемая холодная маска.
– Меня зовут Филипп Пятигорских.
Вот она точка. Оказывается, больно. А Гор думал, будет легче.
Аврора затрясла головой.
– Ты – Гор, - повторила она, словно напоминая себе, и будто старалась убедить его.
– Это кличка, - возразил Гор, - Я Филипп Пятигорских, сын Ящера.
– Прозвище, - машинально поправила Ави, - Кличка у животных.
– А я и есть животное, - все также холодно сказал Гор. Он смотрел на ее лицо, в ее глаза. Четко распознал, когда до Ави дошел смысл того, о чем Гор хотел ей сказать.
– Ты? Ты…ты… - шептала девушка.
– Да, - не стал возражать Гор.
– Как ты мог…- прошептала Ави, а по ее лицу текли горячие слезы, - Мы ведь живые, мы не твоя собственность. Мы… Папа… Ты все забрал… Зачем тебе?
Гор молчал. А что сказать? Раньше, когда он не был знаком с куклой, не знал, какая она, все было как-то неважно. А сейчас все изменилось. Да только прошлое он изменить не может.
Аврора вышла из квартиры Гора. Парень заставил себя считать до сотни. Потом обулся, взял ключи, телефон, и вышел вслед за куклой. Оказавшись на улице, поискал взглядом хрупкую фигурку. Девушка, сутулясь и опустив голову, шла в сторону общежития. Туфли она несла в руках, прижимая их к груди. Она шла медленно. Шла и не замечала, что наступает на острые камни, мусор, битое стекло. Зато это видел Гор, неосознанно морщась от ее боли, подмечал, как ее плечи вздрагивают. А перед глазами стояло ее потерянное
Убедившись, что кукла добралась до общаги, Гор вернулся к дому. Но не стал подниматься. А позвонил по телефону. Спустя десять минут возле высокой фигуры парня притормозила машина. Сев в салон, Гор откинулся на спинку, сжал переносицу пальцами.
– Домой, - скомандовал он.
Глава 6.
Больно. Сердце щемило. Но таблетки не помогут. Аврора точно знала. Хотелось курить и уснуть, а потом и не проснутся вовсе. Хотелось к маме, к папе, к брату. Но они там. Далеко. По другую сторону. А она здесь. Одна. Еще час назад у нее была надежда. Казалось, у нее появился человек, рядом с которым она не чувствует одиночества. Забывает горе. Но нет. Он – и есть ее горе.
Балкон, пачка сигарет и воспоминания. А еще слезы. Ави плакала, мысленно перебирала картинки в памяти.
Ее отец был барменом. У него была репутация, уважение и признание на международном уровне. Постоянные разъезды, мастер-классы, выступления. Он брал учеников, и после его школы выходили отличные бармены. Как Ави. Поднакопив, Михаил Михайлов взял заем в банке и купил помещение под бар в центре города. Михайлов назвал бар «Утренняя звезда», в честь дочери. Перспективы были отличные. Дело развивалось. Михайловская школа процветала. Долг банку – почти выплачен.
Аврора восхищалась отцом. Еще с детства, когда после школы прибегала к нему на работу, за что получала от мамы нагоняй. Брат подался в спорт, и увлечением отца не очень интересовался. Колька был боксером. У него получалось. Соревнования, турниры, перспективы. А потом вдруг случилась травма. Всего лишь вывих плеча и легкое сотрясение. Но этого хватило. С чемпионата его сняли. А Колька не вынес. Ринг звал. Азарт и адреналин кипели в крови. И брат подался к нелегалам. Бой. Второй. Третий. Ему везло, он побеждал. Честно побеждал. До тех пор, пока на него не поставили влиятельные люди. А другие, не менее влиятельные поставили против. Пришли к нему перед боем и вежливо попросили «лечь». Колька был молодым, горячим и справедливым. Дал в морду. Бой выиграл. Но до утра не дотянул. Шальная пуля, так сказали менты, появившись на пороге дома Михайловых. Сердце матери не выдержало такой новости. Она тихо умерла во сне, оставив дочь-подростка и мужа. Спустя неделю выяснилось, что у Кольки были большие долги. Отец отдал все свои накопления. И вроде бы хватило. Еще два года Аврора с отцом потихоньку сводили концы с концами. Но потом на пороге их бара появился человек в строгом дорогом пиджаке. Осмотрел помещение и сказал, что сын Ящера очень сильно хочет купить именно этот бар. Но был послан далеко и надолго. Человек ушел. Но на следующее утро появилась целая бригада. Небольшой разгром. Казалось бы, ничего ведь страшного. Но Михаил отдавать свое не хотел.
Последним воспоминанием Авроры стало бледное лицо отца и беспощадный непрерывный звук пищащих приборов в палате реанимационного отделения.
Похоронив отца, Аврора столкнулась с юристами. И в итоге вышло так, что бар уже и не ее. А все, что у нее было – долги поставщикам. Пришлось продать квартиру и перебраться в общежитие. Вырученные деньги Аврора отдала в счет долгов и расплатилась с персоналом. Остаток положила на счет в банке. Но поскольку сумма была довольно скромной, просто держала их на черный день. А сама пыталась выживать в безумном и несправедливом мире. Все два года она четко помнила, кто виновен в ее бедах. Сын Ящера. Нет, в смерти Кольки и мамы она его, естественно, не винила. Но вот отец погиб по его прихоти. Умные люди рассказали, кто такой Ящер. И Аврора понимала, что шансов на месть, или хотя бы на справедливость, у нее нет. Посоветовали забыть все и жить дальше. И она послушалась.