Укротитель миров: магические твари
Шрифт:
Чёрт! Опять?
Ладно, пока ничего страшного не случилось. Я и до этого знал, что могу поглощать жизненную энергию других существ.
В конце концов, чем это отличается от обычной еды?
Пора переходить к более основательной проверке.
Чувство голода внутри ещё не утихло. Я воспользовался этим и стал усиливать его при помощи воспоминаний.
Я вспомнил оборотня, в которого превратился полицейский урядник.
Рычащая, косматая безумная тварь.
Но
В желудке заурчало.
Я представил, как впиваюсь пальцами в бока оборотня, разрушаю его матрицу и вытягиваю её, вбирая в себя.
Магическая струна в груди неистово звенела, заглушая даже стук сердца. Глаза заволокло кровавой пеленой. Пальцы скрючились, они были готовы хватать и разрывать.
Суставы трещали и ныли. Мне казалось, что руки вытягиваются, становятся когтистыми лапами и обрастают шерстью.
Я вскинул голову к небу и закричал. Но место человеческого крика из глотки вырвался страшный звериный вой.
В кого ты превращаешься, Костя?!
Ещё немного, ещё шаг — и ты рухнешь в такую бездну голодного безумия, из которой тебе не выбраться!
Я плотно сжал веки. Почти насильно распрямил пальцы, заставил ладони расслабиться. И задышал — медленно, делая паузу после каждого вдоха и выдоха.
Постепенно напряжение спало, и голод отступил.
Вместо шума крови в ушах я услышал шум ветра в листьях яблонь и звонкое журчание ручья.
Я прислушивался к этим звукам, пока они не поглотили моё внимание целиком. Я слышал, как дрожит каждый отдельный листок, как звенит, разбиваясь, каждая капля воды в ручье.
Мягкой волной нахлынули запахи.
Кисловато-сладкий аромат созревающих яблок с лёгким оттенком корицы. Густой пряный запах смородинового листа.
Вода в ручье пахла свежестью и рыбой, а толстые стебли золотого корня — почему-то розами.
Не открывая глаз, я потянулся вниманием в сторону дома мастера Казимира. И расслышал далёкий стук.
Кто-то стучал в запертые ворота.
Я услышал шаги Сеньки. Затем далёкие неразборчивые голоса. Тихий гул электрического мотора, неприятный скрежет отъезжающей в сторону створки.
И снова шаги.
Только теперь шагали двое, и шли они ко мне.
Один из них Сенька — это понятно. А кто второй?
Я принюхался и различил знакомый запах. И почти сразу услышал почтительный Сенькин голос:
— Прошу сюда, ваше благородие!
Чёрт!
Я тряхнул головой, сбрасывая остатки наваждения. Затем вскочил на ноги и сбежал вниз к ручью. Наклонился, распугав стайку форелей — они метнулись в стороны, сверкая пятнистыми боками.
Я зачерпнул холодную воду и торопливо плеснул себе в лицо. Всмотрелся в дрожащее отражение — вроде бы, с глазами всё нормально.
Только волосы мокрые и взъерошенные, и вид диковатый.
За
— Добрый день… Константин!
Я улыбнулся — она так и не решила ещё, как ко мне обращаться.
Обернулся и увидел баронессу Поклонскую, которая стояла, опираясь рукой о ствол яблони.
На лице баронессы нерешительность боролась с упрямством.
Изумительное сочетание!
За спиной Поклонской маячила любопытная физиономия Сеньки.
— Здравствуйте, баронесса!
Я решил принять её тон.
— Что-то случилось?
— Мне нужно срочно с вами поговорить, — сухо ответила Поклонская.
Чуть повернула голову и добавила специально для Сеньки:
— Наедине.
— Почему бы и нет?
Я растёр ладонями лицо и пригладил мокрые волосы. Затем выбрался на откос и остановился напротив баронессы.
Волей-неволей ей пришлось смотреть на меня снизу вверх.
Поклонская хотела что-то сказать, но я опередил её:
— Сёма! Как твои дела с оранжереей?
— Всё отлично, Костя! — бодро ответил Сенька, — уже заканчиваю. А у тебя… что-нибудь получилось?
— Кое-что, — уклончиво ответил я. — Нужно больше времени. Пожалуйста, дай нам с Марией Васильевной поговорить.
— Конечно, — ответил Сенька, но продолжал переминаться с ноги на ногу.
— Сёма, иди! — чуть настойчивее сказал я.
Сенька вздохнул и скрылся в кустах.
Мария Васильевна приоткрыла рот, но я остановил её движением руки. Прислушался — Сенькины шаги, действительно, удалялись в сторону дома.
Вот теперь можно и поговорить.
— Так что случилось? — с улыбкой спросил я баронессу.
Оставшись вдвоём, она немедленно перешла на «ты».
— Что ты наговорил Вите Захарову? — запальчиво спросила Поклонская.
Обалдеть!
Неужели Захаров не придумал ничего умнее, чем поплакаться баронессе?
— А что я ему наговорил? — уточнил я.
— Он ворвался ко мне и устроил скандал! Кричал, что я… что ты… что мы…
Красивое лицо баронессы покрылось красными пятнами. Она сдерживалась из последних сил.
Горячая девчонка! Заводится с пол-оборота.
— А это неправда? — улыбнулся я.
— Что неправда? — выкрикнула баронесса.
— То, что мы с тобой.
— Что? Ты охренел?! Что ты там себе напридумывал?
Её серые глаза сверкали, а рычала она так, что, того и гляди, укусит.
Магическая матрица в моей груди довольно заурчала. Дрожь пошла по телу, отдаваясь в каждой клеточке.
От баронессы исходила такая мощная волна энергии, что рядом с ней ураган показался бы лёгким ветерком. Наверное, в запале она не могла контролировать свою магию, и теперь её матрица пульсировала во всю силу.