Укротители драконов
Шрифт:
Они пронеслись, не останавливаясь, через кузницу, бросились вниз по витой лестнице и постучались в железную дверь.
— Кто там? — проронил дракон застоявшимся голосом.
— Мы, только мы, — ответили дети.
Дракон до того соскучился, просидев один целых десять лет взаперти, что ласково промурлыкал:
— Войдите, мои милые.
— Вы не причините нам никакого зла, не дохнете на нас пламенем или тому подобное? — спросила Тина.
— Ни за что на свете, — поклялся дракон.
Тогда они вошли и поговорили с ним: рассказали ему,
— В город пришел хромой великан. Он ищет вас.
— Вот как? — удивился дракон, показывая зубы. — Если бы я только мог выбраться отсюда!
— Если мы вас освободим, вы могли бы убежать, прежде чем он сможет поймать вас?
— Да, конечно, я мог бы убежать, — подтвердил дракон, — но, с другой стороны, я могу и не убежать.
— Неужели… неужели вы стали бы биться с ним? — охнула Тина.
— Нет, — сказал дракон, — я сторонник мира, о, да. Выпустите-ка меня отсюда, и вы увидите!
А какому ребенку не хочется увидеть что-то необычное! Дети освободили дракона от цепей и ошейника, и он сломал один конец тюрьмы и вылез наружу, остановившись только у дверей кузницы, чтобы попросить кузнеца заклепать ему крыло.
Он встретил хромого великана у ворот города, и великан стал колотить дубиной по дракону, словно по чугунному котлу, а дракон стал походить на чугуно-литейный завод, испуская из себя пламя и дым. Это было ужасное зрелище, и люди следили за ним издали, падая навзничь при сотрясении, производимом каждым ударом, и всякий раз вставая снова, чтобы продолжать свои наблюдения.
Наконец дракон выиграл битву, и великан с пристыженным видом заковылял обратно через болото, а дракон, сильно уставший, отправился домой поспать, объявив о своем непременном намерении съесть город утром. Он пошел назад, в свою старую тюрьму, потому что был чужим в этом городе и не знал никакой другой приличной квартиры. Тогда Тина и Джонни отправились к голове и к членам городского правления и объявили:
— С великаном дело покончено. Пожалуйста, дайте нам награду в обещанную тысячу.
Но голова усмехнулся.
— Нет, нет, мои милые. Не вы победили великана, а дракон. Полагаю, вы опять посадили его на цепь? Когда он придет требовать награду, он получит ее.
— Нет, он еще не на цепи, — возразил Джонни. — Может быть, вы желаете, чтобы я прислал его к вам за наградой?
Но голова сказал, что просит его не беспокоить, теперь он предложит награду тому, кто снова посадит дракона на цепь.
— Я вам не доверяю, — сказал Джонни. — Вспомните, как вы поступили с моим отцом, когда он посадил дракона на цепь.
Но люди, подслушивавшие у дверей, прервали их разговор и объявили, что, если Джонни сумеет снова заковать дракона, они прогонят голову и позволят Джонни стать головой вместо него. Они уже давно были недовольны своим головой и жаждали перемены.
— По рукам, — кивнул Джонни и убежал вместе с Тиной. Они посетили всех своих маленьких друзей и спросили
— Вы хотите помочь нам спасти город?
И все дети сказали:
— Еще бы, конечно, хотим. Как это будет весело!
— Отлично! — говорила Тина, — в таком случае, вы все должны принести свои кружки молока с хлебом завтра во время завтрака.
— И если я когда-нибудь сделаюсь головой, — сказал Джонни, — я задам большой пир и приглашу вас всех. И за обедом у нас будет только одно сладкое от начала и до конца.
Все дети обещали, и на следующее утро Тина и Джонни скатили большое корыто вниз по винтовой лестнице.
— Что это за шум? — спросил дракон.
— Это только дыхание какого-то большого великана, — заверила Тина, — вот теперь он прошел.
Затем, когда все городские дети принесли свое молоко с хлебом, Тина стала сливать его в корыто, и, когда последнее было полно, она постучалась в железную дверь с решеткой:
— Можно к вам?
— Конечно, — ответил дракон, — мне здесь ужасно скучно. Они вошли и с помощью еще девяти детей подняли корыто и поставили его возле дракона. Затем остальные дети ушли, а Тина и Джонни уселись возле дракона и стали плакать.
— Что это такое? — спросил дракон. — И что случилось с вами?
— Это хлеб с молоком, — объяснил Джонни, — это наш завтрак — весь наш завтрак.
— Ну, — хмыкнул дракон, — я не понимаю, к чему вам завтрак. Я съем всех живущих в городе, как только немного передохну.
— Дорогой господин дракон, — сказала Тина, — мне бы очень хотелось, чтобы вы нас не съели. Как бы вам понравилось, если бы кто-нибудь съел вас самого?
— Совсем не понравилось бы, — сознался дракон, — но ведь меня никто и не съест.
— Ой, не знаю, — покачал головой Джонни, — тут есть один великан…
— Знаю. Я бился с ним и порядком поколотил его…
— Да, но теперь пришел другой. Тот, с которым вы бились, был лишь маленьким сыном этого. Этот вдвое больше.
— Нет, он в семь раз больше, — поправила Тина.
— Нет, в девять раз, — преувеличил Джонни. — Он выше колокольни.
— Ах, Боже мой! — ужаснулся дракон. — Я вовсе не ожидал этого.
— И городской голова открыл ему, где вы находитесь, — продолжала Тина, — и он придет съесть вас, как только хорошенько наточит свой большой нож. Голова сказал ему, что вы дикий дракон, но он ответил, что это для него безразлично. Он, мол, ест диких драконов с хлебным соусом.
— Это очень неприятно, — вздохнул дракон, — и я полагаю, что эта жидкая смесь в корыте хлебный соус.
Дети сказали, что он угадал совершенно верно.
— Конечно, — добавили они, — хлебный соус подается только к диким драконам. Ручных подают с яблочным соусом и начинкой из лука. Как жаль, что вы не ручной дракон, он тогда не стал бы и смотреть на вас, — продолжали они. — Прощайте, бедный дракон, мы никогда больше не увидимся с вами, и вы узнаете, что значит быть съеденным.
И они снова принялись плакать.