Укротительница привидений
Шрифт:
Чем ближе подходила к нему Лотги, тем больше не замеченных прежде мелочей бросалось ей в глаза: твердый овал подбородка, тонкий белый шрам за левым ухом Хайдена, тонкая тень над верхней губой, снять которую было невозможно даже самой острой бритвой.
Заняв место рядом с женихом, Лотти подумала о том, что лучше бы ее тетушка и сестра не приходили к ней вчера со своим разговором. Даже при своем буйном воображении Лотти просто представить не могла, что этот мужчина способен проделывать с ней все то, о чем они ей рассказали.
Или она с ним.
И Лотти опустила глаза, надеясь, что это
Священник приказал Стерлингу передать невесту жениху, и маленькая рука Лотти утонула в большой ладони Хайдена.
Все это время с лица Стерлинга не сходила широкая улыбка, но это не помешало ему сказать, наклонившись к лорду Оукли так, чтобы никто, кроме их троих, не мог услышать:
– Если ты сломаешь ей жизнь, я сломаю тебе шею.
Жених и невеста преклонили колени, и Хайден ровным голосом поклялся перед всеми, что будет заботиться о жене и хранить ей верность до самой смерти. Лотти повторила те же слова, не переставая думать о женщине, которая до нее клялась Хайдену в вечной любви, но в результате предала и свою клятву, и его самого.
Остаток церемонии оказался скомканным. Лотти не успела опомниться, как священник закрыл Библию, и сказал молодоженам встать и скрепить свой союз супружеским поцелуем.
– Прости, что втянула тебя в эту историю, – тихонько шепнула Лотти, подставляя Хайдену свою щеку для поцелуя.
– Я счастлив, что мои ухаживания показались тебе более приемлемыми, чем королевские, – так же тихо пробормотал он в ответ. – По крайней мере, ты не укусила меня.
– Кто, черт побери, сказал тебе… – начала Лотти в полный голос, забыв от неожиданности о том, что такие вещи принято говорить шепотом.
Но договорить она не успела, ее муж закрыл ей рот поцелуем.
6
Выйдя из дома Девонбруков после свадебного завтрака в сопровождении Неда, Хайден обнаружил, что его карета буквально забита всевозможными сундуками, ящиками, чемоданами и коробками так, что осела на рессорах едва не до земли. При этом вокруг нее продолжали сновать одетые в ливреи слуги: что-то устанавливали, втискивали, привязывали веревками.
– О боже, – сказал Нед, увидев все это. – Твоя новая жена явно не привыкла путешествовать налегке.
– Это при том, что ее опекун уже отправил два экипажа, загруженных под завязку, – покачал головой Хайден. – Если бы я не отослал вперед своих слуг, мне пришлось бы нанимать еще одну карету, чтобы вывезти все это добро из Лондона.
– А это что? Неужели?.. – Нед указал рукой на хитрую штуковину, привязанную к крыше кареты.
Хайден покосился на нечто, отдаленно напоминающее детскую коляску на деревянных колесах. Это была вошедшая в моду игрушечная лошадка, изобретенная одним немецким бароном для прогулок по королевским садам.
– Да, очевидно, то самое.
В эту минуту из дома выскочила Лотти, сгибаясь под тяжестью плетеной корзины, которая была едва ли не больше ее самой. Хайден сделал шаг вперед, чтобы помочь жене, но та быстро увернулась.
– Не стоит волноваться. Я сама прекрасно справлюсь, спасибо, – решительно сказала Лотти и потащила корзину к карете.
С тех пор как Хайден напомнил ей о происшествии с королем
Стоявший наготове слуга распахнул дверь кареты, и Лотти втиснула свою поклажу на одно из сидений. Хайден расслышал явственное «мррр», донесшееся из корзины.
Теперь в карете вообще не осталось свободного пространства, и Хайден мрачно заметил:
– Наверное, лучше сказать слуге, чтобы он привязал эту корзину на крышу.
Корзина недовольно зарычала в ответ и слегка подпрыгнула на месте.
Лотти вылезла из кареты и сказала, тщательно прикрывая за собой дверцу:
– Не стоит. Это мой ленч.
Хайден приподнял бровь, но решил не начинать семейную жизнь с объявления своей жены обманщицей.
Лотти успела переодеться, сменив подвенечное розовое платье на дорожное, цвета бутылочного стекла, с жестким стоячим кружевным воротничком и меховой накидкой. Пышная прическа уступила место туго уложенным локонам, прикрытым шляпкой с лентами и цветами. Вероятно, Лотти надеялась в таком наряде выглядеть взрослой дамой, но на самом деле выглядела как девочка, нарядившаяся в мамино платье. Судя по внешнему виду, Лотти было еще рано становиться чьей-то женой.
Особенно его женой.
– Лотти, подожди! Ты забыла мистера Уигглза! Из дома вышла, прихрамывая, мисс Димвинкл с большим черным котом в руках.
Лотти взяла кота на руки, словно живую муфту.
– Ты не будешь возражать, если я возьму с собой своего кота? – спросила она у Хайдена.
– Конечно, нет, – ответил Хайден. – Я думаю, ему понравится в Оукли. Там в амбарах полно мышей.
– В амбарах? – переспросила Лотти, и в глазах у нее блеснул странный огонек.
Добавить что-либо она не успела, потому что появились ее остальные родственники. Стерлинг выглядел так, словно уже сожалел о своем решении выдать Лотти за Хайдена. Возможно, его огорчил отказ новобрачных провести свою первую ночь под крышей его дома, но Хайден не намерен был оставаться в доме Девонбруков ни единой лишней минуты. Кроме того он знал, что, если в первую брачную ночь с губ Лотти сорвется хоть один стон, этого будет достаточно, чтобы герцог вновь вызвал его на дуэль.
Брат, сестра, тетушка и дядя окружили его новую жену, осыпая ее нежными поцелуями. Хайден счел за лучшее отступить в сторону и укрыться в тени колонны. Он знал, что в глазах этих людей выглядит ужасным людоедом, похитившим их прекрасную принцессу.
В это время к толпе родственников направился и Нед, но Хайден заступил ему дорогу и спросил:
– А ты куда?
– Что значит – куда? Поцеловать твою жену, разумеется. Полагаю, что это священная обязанность для человека, бывшего на свадьбе свидетелем жениха.
– Только через мой труп, – отрезал Хайден. – Или через твой, если Лотти узнает, что это ты рассказал мне про тот случай с королем.
Нед признал свое поражение и прислонился к колонне рядом с Хайденом.
– Если у нее зубки такие же острые, как и ее язычок, нашему доброму королю просто повезло, что он остался в живых.
Лотти уже поглядывала по сторонам, разыскивая своего запропастившегося куда-то мужа, но ее заключила в свои объятия Гарриет, притиснув при этом недовольно взвизгнувшего кота.