Укрытие. Книга 2. Смена
Шрифт:
Свернув в свой район, Дональд вспомнил их старый разговор – она умоляла не выставлять свою кандидатуру на выборах, утверждая, что это его изменит, что не в его силах что-либо там улучшить, зато его самого это обязательно сломает.
Так насколько она оказалась права?
Дональд подъехал к дому. Машину пришлось оставить возле тротуара – дорожку занимал джип жены. Еще одна привычка, появившаяся у нее за время его отсутствия, – напоминание, что он здесь больше не живет, что настоящего дома у него нет.
Оставив сумки в багажнике, он прихватил лишь книгу и ключи.
Когда он подошел к крыльцу, автоматически зажглись лампочки. Он заметил силуэт за окном, услышал отчаянное царапанье за дверью. Элен открыла, и Карма бросилась к нему, шлепая хвостом и высунув язык. Она заметно подросла за несколько недель его отсутствия.
Дональд присел и погладил голову Кармы, позволил собаке лизнуть его в щеку.
– Хорошая девочка, – сказал он, стараясь говорить бодро. Холодная пустота в груди стала только глубже из-за возвращения домой. То, что должно было его порадовать, лишь усугубило все плохое. – Привет, милая, – улыбнулся он жене.
– Ты приехал рано.
Когда он встал, Элен обняла его. Карма села и негромко заскулила, елозя хвостом по бетону. У поцелуя Элен был вкус кофе.
– Я взял билет на ранний рейс.
Он обернулся, взглянул на темную улицу. Можно подумать, за ним кто-то следил.
– Где твои вещи?
– Утром достану. Давай, Карма. Пойдем в дом.
Он направил собаку в дом.
– У тебя все хорошо? – спросила Элен.
Дональд прошел на кухню. Положил книгу на столик и поискал в буфете стакан. Элен с тревогой смотрела, как он достает из буфета бутылку бренди.
– Дорогой, что случилось?
– Может, и ничего. Померещилось… – Он налил на три пальца бренди, взглянул на Элен и приподнял бутылку, предлагая налить и ей. Она покачала головой. – Но все-таки, – продолжил он, – может, что-то в этом есть.
Он сделал большой глоток. Пальцы другой руки так и остались на горлышке бутылки.
– Дорогой, ты как-то странно себя ведешь. Присядь. Сними пиджак.
Он кивнул и помог ей снять с него пиджак. Стянул галстук, увидел тревогу на ее лице, зная, что это отражение его тревоги.
– А как бы ты себя повела, если бы подумала, что всему может прийти конец? Что бы ты сделала?
– О чем ты? Ты про нас? А, ты о жизни… Дорогой, кто-то скончался? Расскажи, что случилось?
– Нет, не кто-то. Все. Всё на свете.
Он сунул бутылку под мышку, прихватил стакан и книгу, прошел в гостиную. Элен и Карма последовали за ним. Карма, опередив его, сразу разлеглась на кушетке. Ей было все равно, о чем он говорит, – собаку переполнял восторг из-за того, что вся стая наконец-то собралась.
– Похоже, у тебя был очень долгий день, – сказала Элен, подсказывая ему оправдание.
Дональд сел на кушетку, разместил стакан и книгу на кофейном столике. Стакан он отодвинул подальше от любопытного носа Кармы.
– Я должен тебе кое-что рассказать, – произнес он.
Элен вышла на середину комнаты, скрестив на груди руки.
– Ну, хоть какая-то перемена к лучшему, – отозвалась она и улыбнулась, давая понять, что шутит.
Дональд кивнул:
–
Элен подошла к креслу возле кушетки и села.
– Так в чем дело?
– Мне сказали, что тебе можно сообщить о… повышении. Точнее, о задании, а не о повышении. Хотя даже не о задании, а скорее о зачислении в Национальную гвардию [11] . На всякий случай…
Элен сжала его колено.
– Успокойся, – прошептала она, нахмурившись. В ее глазах затаились смятение и тревога.
Дональд глубоко вдохнул. Он все еще был на взводе из-за воспоминаний о разговоре с сенатором и слишком быстрой езды. В течение нескольких недель после встречи с Турманом он слишком много читал ту книгу и собирал информацию по теме их разговора. И теперь не мог понять, складывается у него некая картина или же распадается.
11
Национальная гвардия представляет собой так называемый организованный резерв Вооруженных сил США. Имеет двойное подчинение: штату и федеральное. Может быть активирована в чрезвычайных ситуациях губернатором штата для выполнения различных задач внутри страны. Служба в Национальной гвардии добровольная и совмещается с работой по основной специальности.
– Насколько внимательно ты следишь за тем, что происходит в Иране? – спросил он, почесывая руку. – И в Корее?
– Видела новости в Сети, – пожала плечами Элен.
– Понятно. – Он сделал обжигающий глоток бренди, причмокнул и попытался расслабиться и насладиться оцепенением, волной прокатившимся по телу. – Они работают над тем, как свести со всеми счеты.
– Кто? Мы? Мы думаем о том, как свести с ними счеты?
– Нет-нет…
– Ты уверен, что мне можно о таком слышать?
– Нет, милая, они разрабатывают оружие, чтобы свести счеты с нами. Оружие, которое невозможно остановить и от которого невозможно защититься.
Элен подалась вперед, сцепив руки и упершись локтями в колени:
– Ты про это узнал в Вашингтоне? Секретная информация?
– Да нет, это открытые сведения, – отмахнулся он. – Слушай, ты ведь знаешь, почему мы вошли в Иран…
– Я знаю, что нам говорили о том, почему мы вошли в Иран…
– И это не была чушь, – оборвал он ее. – Ну, может, и была. Может, они тогда это еще не придумали, еще не поняли, как надо…
– Милый, успокойся.
– Хорошо.
Он снова глубоко вдохнул. Ему представилась большая гора на западе страны, исчезающая прямо в ней бетонная дорога, распахнутые мощные двери и вливающиеся в них колонны политиков со своими семьями.
– Две недели назад я встречался с сенатором. – Он уставился на имбирного цвета жидкость в стакане.
– В Бостоне?
– Да, – кивнул он. – Так вот, он хочет, чтобы нас включили в эту «аварийную бригаду»…
– Тебя и Мика.
– Нет… нас.