Укуренный мир. Том 1
Шрифт:
– Спасибо, - доброжелательно ему улыбнуться, - я в курсе, ведь, как никак, сам попросил Мастера доложить об этом инциденте, а то, знаете ли, маги Совета порой реагируют... слишком бурно и могут, конечно же, предосторожности ради, обвинить гильдию в пособничестве и укрывательстве... зачем же допускать такое?
– ни слова лжи, но сколько намеков, фактически, я обвинил Совет в трусости и предвзятости, вот только смотрел в тот момент я на конкретного человека и интонации подбирал тщательно, обращался-то я, по сути, только к одному человеку и он это обращение понял правильно...
– Подсудимый, следите за вашими словами, иначе вам еще будет предъявлено обвинение в неуважении
– впрочем, - продолжал оратор, - в вашем положении это особой роли не сыграет, - теперь в голосе отчетливо чувствовалось злорадство, - итак, вы признаете себя виновным в использовании запрещенной магии и воскрешении присутствующей здесь женщины, ранее именуемой Ур Милкович?
– так, а вот это плохо, на данный момент Ур даже не считают человеком... зря он так, зря, если я прощу, то Уртир то уж точно объяснит старичку, насколько он неправ... если успеет до него добраться раньше Ур.
– Нет, не признаю и требую предоставить доказательства, - так, улыбаться уже хватит, пора вести себя серьезно... может быть.
– Ты издеваешься, сопляк? Какие еще нужны доказательства, если мертвая волшебница стоит за твоей спиной?
– хм, как бы Гендальфа сердечный приступ не схватил.
– Я бы попросил вас следить за словами, пусть я и обвиняемый, но право вызвать на дуэль все еще имею. Секретарь!
– обращаюсь я к жабу, - пожалуйста, дайте определение понятию 'воскрешение'.
– Воскрешение есть возвращение к жизни умершего путем вырывания его души из-за Грани и вселения в подходящую оболочку. Как правило, такой ритуал сопровождается человеческими жертвоприношениями, дабы собрать достаточное количество энергии для выдергивания души, а также 'открытия тропы' за Грань.
– К чему вы клоните?
– задала вопрос пожилая женщина, сидевшая рядом с Оугом, кажется, именно так звали 'Гендальфа'.
– Сейчас я поясню, но для этого мне вновь потребуется помощь секретаря, - получив кивок от, на этот раз Ямы (кажется, Макарыч опять попал на хавчик, хе-хе), я обратился к секретарю повторно, - пожалуйста, расскажите нам по какому принципу действует 'Ледяная Ракушка'.
– Маг превращает свое тело в нетающий лед и заключает в нем жертву, тем самым замуровывая себя вместе с ней навечно, - коротко и по существу ответил секретарь.
– То есть, душа мага остается во льду?
– Да, - хех, судя по некоторым ухмылкам магов, к чему я веду, они уже поняли.
– Таким образом, ритуал, что я применил на Ур Милкович не может считаться воскрешением и должно расцениваться как магическое воздействие комплексного вида. В случае, если что-то из моих действий вызвало её неудовольствие, она может обратиться с жалобой в Совет или к главе моей гильдии, и жалоб на мои действия, насколько я знаю, от неё в Совет не поступало, - теперь я точно уловил смешок, кажется, кого-то из рыцарей.
– Как расценивать ваше 'воздействие комплексного вида' - решать нам, к тому же, это не отменяет то, что вы пользовались запрещенной магией, да и тело для 'вселения души' добыто неизвестным путем, - Оуг уже искрил, м-да, чувствую, он попытается сделать меня козлом отпущения в любом случае, вот только он не глава Совета, так что все опять решит голосование, так, три голоса у меня есть минимум (Джерар очень уж заинтересованно на меня поглядывает, переигрывает планы по использованию тела?), значит, нужно убедить еще хотя бы двоих...
– Уважаемый секретарь, - начал было я,
Приободрившийся Оуг уже явно подумывал, как организовать мне камеру посырее или вообще сразу топор, да потупее, ну как его было не обломать в этот момент? Вообще, Совет - довольно странная организация, создается впечатление, что они привыкли по большей части давить авторитетом, а не вести следствие, хотя мне это сейчас на руку, слишком уж маги полагаются на свое заклинание, да и не смогут поверить, что тело я создавал вообще без неё.
– Уважаемый Совет, смею вас уверить, что ничего из вышеперечисленных магических действий я не совершал - химер не создавал, неживые предметы не оживлял, дополнительные свойства организму не прибавлял, разве что кроме собственного, но там был случай особый, к сегодняшнему делу отношения не имеющий (про исцеление пленниц я тактично умолчал, да и как таковой магии там не было - чистый симбионт при поддержке жизненной энергии бандитов) - в зале установилась мертвая тишина, - что же касается происхождения человеческого тела... 35 литров воды, 20 килограмм углерода, 4 литра аммиака, 1.5 килограмма извести, 800 грамм фосфора, 250 грамм соли, 100 грамм селитры, 80 грамм серы, 7.5 грамм фтора, 5 грамм железа, 3 грамма кремния и 15 других элементов в небольших дозах.
– И что это?
– вопросительно приподнял бровь Джерар.
– Это то, из чего состоит любой человеческий организм, точнее, тело среднестатистического взрослого человека. Еще требуется капля крови - там есть информация по строению, а дальше нужна подпитка и снятие ограничения на восстановление организма и пожалуйста, через несколько месяцев что-то похожее на тело будет готово, есть, конечно, еще ряд проблем, требующих решения, но их можно разрешить без применения запрещенной в Фиоре магии (а о том, что в воскрешении Ур я шел немного другим путем, я вам не скажу, в конце концов, я же не утверждал, что использовал этот способ, между прочем действительно действующий и имеющий ряд 'побочных эффектов', проверено братьями Элриками).
– Снятие ограничения на восстановление организма?
– переспросила пожилая волшебница.
– В законе сказано, что запрещено придавать дополнительные свойства телу про то, что запрещено убирать из организма свойства, заложенные природой, там нет ни строчки. И да, на момент воздействия, это была лишь пустая оболочка и под понятие 'разумный' никак не подходила, - на всякий случай добавил я.
– А вы не могли бы пояснить подробнее по поводу снятия ограничения?
– Сожалею, но дальнейшее пояснение не относится напрямую к рассматриваемому и является моей магической разработкой, разглашать которую я не имею никакого желания.