Укус судьбы

Арбатов Сергей

Я посмотрел на пухлый пакет, потом решил глянуть, чего она там накатала. В конверте оказался исписанный шариковой ручкой листок. Я начал вчитываться и понял, что медленно хренею:

“Здравствуй, любимый. Я два года люблю тебя, но трусость и боязнь мешали сказать эти простые слова. Вместо них в душе кипели злоба и усталость. Люблю тебя просто так, за то, что ты есть. Каждый раз, когда ты вызывал меня и касался своими пальцами моей руки, я стояла, надеясь на то, что ты не остановишься. Но грань не перейти. Я это понимала.

У

любви нет причин. И у моей ее тоже нет. Она просто так. Просто есть. Не потому что ты красив, богат и владеешь компанией. Нет. Если вдруг ты потеряешь все, попадешь в переделку, станешь нищим или инвалидом, вспомни обо мне. Приму тебя любым. Без глаз и без рук, бедным и без работы. Я всегда буду любить тебя. И пусть ты бездетен, и у нас не будет детей, это неважно. Зато у меня будешь ты.

Хочу, чтобы в твоей жизни было много любви. Чтобы ты перестал заполнять свой блокнотик именами любовниц. Он не поможет бороться с пустотой. Прости жену, отпусти к ней сына, ведь она его мать. Как только ты это сделаешь, в душе поселится тепло. Оно поможет растопить недоверие к женщинам. Не все они лгуньи и изменницы. Есть те, кто может искренне любить.

Твоя Софья.”

Я понял, что сломал ручку, которую держал в руке, и гневно сжал кулаки. Откуда она все это узнала, черт возьми! Я лихорадочно пытался вспомнить, кому рассказывал о блокноте, об измене жены и сыне? Никто, кроме родителей, не знал таких деталей. Даже близкий друг и соратник Колян. Вот чертовка!

— Люда, Софья на месте? — спросил я по селектору секретаря.

— Она днем получила расчет, собрала вещи и сразу же ушла.

— Черт, — с раздражением сказал я. — Зови сюда Анатолия Степановича.

Когда он вошел, я тут же накинулся с обвинениями:

— Ты проверял Соколову, принимая на работу?! Пробивал по линии безопасности? Кто такая, черт возьми!?? Она шпионила за мной два года! Столько всего выкопала, даже страшно становится!

— Ты сдурел, Матвей? — вытирая лоб платком, присел он на диван и вопрошающе уставился на меня. — Обычная. Живет одна, детей и мужа нет, квартира в ипотеке, вкалывает до упора и домой. Какие шпионы, не пойму?

— Она знает то, что не знает ни одна душа, — прохрипел я, вставая из-за стола.

— Так если никто не знает, как узнала об этом простая женщина? — недоумевал начальник охраны. — Что, например? Какие такие личные сведения?

Я открыл было рот, чтобы рассказать, но снова закрыл его. Действительно, про блокнот знал только я один, в квартиру просто так не попасть, дверь закрывалась на сложный электронный ключ.

— Мистика какая-то, — пробормотал я, взъерошив волосы. — И свалила в кусты, черт возьми! Дай мне ее телефон, порву на части, но выясню все.

— Так ты ее выкинул, для чего ей эти сведения? — разве руками Анатолий Степанович. — Она даже не воспользовалась ими, чтобы сохранить себе

работу.

Он был прав. Здравый смысл подсказывал, я упустил что-то важное. Зачем она оделась так нарядно? И как будто знала, что я собирался ее пугать увольнением. Ведьма что ли? Мысли читает?

— Телефон! — потребовал и тут же набрал ее номер:

— Я прочитал письмо, — буркнул в трубку. — Как ты все это узнала, говори, пока я не нашел и вытряс из тебя все. Чего молчишь? — не выдержал я.

На другом конце провода Софья всхлипнула и стала отчаянно рыдать, я выругался. Только хотел что-то сказать, бросила трубку.

— Вот черт, — растерянно уставился на телефон. — Похоже, дело дрянь.

— Что она сказала? — спросил Анатолий Степанович. Он был расстроен и не скрывал этого.

— Ничего, плачет и все, — я потер подбородок и задумался. — Она с кем-то встречается?

— Не думаю, — качнул головой вояка. — Я бы знал. Двоих бортанула, это точно. Одна она.

— Два года без мужчины? — скептически заметил я, недоверчиво посмотрев на него.

— Ну ты вопросы такие задаешь, Матвей, откуда я знаю? Спроси у Люды, она у нас первая сплетница в компании.

— Сам разберусь, — махнул я рукой, направляясь к выходу быстрым шагом. — Ведьма она. Телепатка.

— А мне нравится, — улыбнулся Анатолий Степанович. — Был бы помоложе, приударил бы.

И мне тоже нравится, подумал я, выскочив на улицу и усаживаясь в машину. Зря я ее тискал в кабинете, когда отчитывал. Видимо, действительно влюбилась. И что мне теперь делать с ее соплями? На кулак наматывать? Черт, откуда она узнала про блокнот?

— Я хочу немедленно встретиться с тобой, — снова позвонил ей в дороге. — Сейчас. Где ты находишься?

— Иду с другом в кино, любовная история, — еле слышно пробормотала Соколова.

— Что за друг такой? — нахмурился я, сворачивая с шоссе в центр Москвы. — В своей писульке ты написала, что любишь меня.

— Это настоящий друг, — пояснила Софья. — Из тех, что случаются один раз в жизни.

— Мужчины не дружат с женщинами, — ехидно заметил я. — Диктуй адрес кинотеатра, подъеду, надо поговорить.

— О чем? Допрашивать едешь? Не хочу. Позвони, когда нужна будет помощь. Прощай! — она попыталась прервать разговор.

— Заткнись и слушай, что я тебе говорю, — вспылил я. — Адрес диктуй, нам надо встретиться, — Соколова долго сопела в трубку, но потом все-таки сказала, куда мне ехать.

Эпилог. Андрей

— Давно с ней дружишь? — спросил у меня Матвей, лениво потягивая сок из трубочки.

— Сегодня впервые увидел, — я положил коробку с попкорном на столик и вытер пальцы салфетками. — Красивая женщина, предложил ей работу.

— Она сказала, вы друзья не разлей вода, — нахмурился он. — Соврала значит?