Укус
Шрифт:
— Но все равно было видно.
— Что ж, прости.
— Не извиняйся. Это довольно-таки лестно.
Мне почему-то не пришлось по душе то, как прозвучали ее слова.
— Так или иначе, — продолжала Кэт, — я провела несколько недель в полночных поисках…
— А где был Билл в это время?
— Иногда в загородных командировках. Иногда мотался по каким-то другим бабам, как мне кажется. Иногда — спал в нашей с ним кровати.
— И ты ухитрялась уходить незаметно?
— Бывало.
— Он когда-нибудь ловил тебя?
— Иногда.
—
— Заставлял говорить.
Я нахмурился.
— Он делал тебе больно?
— Еще как. Он обожал делать мне больно.
— И что ты говорила ему?
— Правду.
Я был удивлен.
— Ты говорила ему, что выходишь на поиски наемного убийцы?
— Только так можно было заставить его остановиться.
— И что он?..
— Смеялся, и только. Говорил: ты что, больше меня не любишь? Хочешь развод — только намекни. Думаю, все было так лишь потому, что он не верил мне. Он думал, я изменяю ему за его спиной. Люди судят в меру своей испорченности, вот он и проецировал себя на меня. Вообще, все мы по-своему говнисты.
— Выходит, он не верил, что ты взаправду ищешь того, кто с ним бы разделался?
— Я в этом уверена.
— Странные дела.
— Не забывай, он был врачом.
— Какое это имеет значение?
— Все врачи в какой-то степени мнят себя богами. А боги бессмертны. Билл был врач. Потому и верил в свою неприкосновенность. Ни у кого не выйдет убить божество. Божесто в принципе не выйдет убить.
Я улыбнулся. Интересная логика.
— Может, оно и к лучшему, что он несколько раз поймал меня, — сказала Кэт. — Иначе я бы перестала искать. Ведь шляться по злачным местам ночью страшно. До дрожи. Так много странных людей. Я всегда боялась, что на меня кто-нибудь кинется. Черт, да на меня кидались, и такое было. Даже не раз. Но, знаешь, что бы мне не угрожало, то было все равно не хуже проделок Билла. Потому и не имело никакого значения, где мне в очередной раз перепадет на орехи. Я бы стерпела. Иной раз поражаешься, как много можешь стерпеть.
Ее слова заставили меня почувствовать себя худо. Ведь с ней могли сделать что угодно. Я бы стерпела. Но Кэт ни к чему было терпеть подобное. Она заслуживала прекрасную жизнь, а не бесконечные кошмары. Мне вдруг захотелось плакать.
И мне было чертовски жаль, что меня не было рядом, чтобы избавить Кэт от всех этих мук. Я бы пылинки с нее сдувал. Хранил бы от всех невзгод.
Если бы только я знал.
— Ты всегда могла обратиться ко мне, — набрался смелости сказать я.
— Я думала об этом. Но не хотела впутать тебя в свои неприятности. Мне нужен был хладнокровный убийца. Ты не такой. И я бы не стала просить тебя убить ради меня… знала, что ты бы не смог отказать.
— И что такого? Билл заслуживал смерти. Я с удовольствием расквитался бы с подонком за тебя.
— Это было бы неправильно. Это бы… очернило тебя.
— Это меня-то? Мистера Чистера?
—
— Тогда почему ты обратилась ко мне, когда потребовалось убить Эллиота? Я не жалуюсь, просто…
— Совсем другой случай. Это ведь даже не убийство.
— Еще какое!
— Не правда. Убийство — это когда человека убиваешь. А Эллиот вампир. Поэтому никого ты не убивал.
Будь обстоятельства иными, я бы, наверное, рассмеялся. Но Кэт говорила серьезно. И я чувствовал себя… чтимым, что ли? Меня можно было использовать, как выяснилось, только для благородных дел.
— Кроме того, — сказала она, — вампиры ведь, как принято считать, уже мертвы, правильно?
— Элиот казался вполне себе живым.
— Мне тоже, — призналась она. — Но факт остается фактом. Насколько мертвым он был неважно, важно то, что человеком он не был. Так что его убийство — и не убийство как таковое. Убить Билла — да, другое дело. Потому я и не просила тебя пойти на это.
— Зато мы были бы вместе еще год назад, — сказал я ей.
— Мы вместе сейчас. Вот что важно. — Она нежно сжала мое колено.
И тут незнамо почему у нас лопнула шина. Автомобиль повело.
Ахнув, Кэт судорожно вцепилась в руль.
13
Машина, вихляя и подпрыгивая, явно горела желанием впечатать нас куда-нибудь посильнее, да так, чтобы мы костей вовек не собрали.
Нам еще крупно повезло с движением. В том плане, что его не было — мы были одни на далеком, залитом лунным светом хайвее.
Сражаясь с рулем, Кэт выровняла ход и сбавила скорость. Развернула машину вправо.
— Нам лучше не сбавлять скорость, — подал я голос.
— Вот как? Может, прислушаешься?
Кэт крутанула руль еще раз. ПАФФ, раздалось откуда-то снизу. А потом — с каждым движением — без перебоя: ПАФФ-ПАФФ-ПАФФ.
Правое переднее колесо, прикинул я. Спустило конкретно.
— Съедем с дороги! Мы же не можем ее прямо здесь поменять!
Кэт кивнула.
Мы посмотрели каждый на свою сторону дороги.
Обочины хайвея были диковатые — нагромождения камней, щебня и острых осколочных пород. Ни одного «перешейка» — и даже нет достаточно укатанных ответвлений к бездорожью, на которые можно было бы без риска съехать.
Кэт замедлила ход. Чем тише мы ехали, тем меньше оглушительные ПАФФы били по ушам. — На горизонте чисто, — сказала она. — Может, прямо здесь и сменим? Если быстро управимся…
— У тебя же прибережена запаска, да?
— Угу.
— Но она в багажнике?
— Боюсь, что да.
— А домкрат?
— Там же, — она глянула на меня понуро. — Под Эллиотом.
— Вот этого я и боялся.
— Что нам тогда делать?
— С дороги куда-то съехать — для начала. Правда, и это нам, гляжу, не светит.