Укус
Шрифт:
— Кто-то прострелил нам шину на хайвее, — сказал я. — По крайней мере, мы думаем, что это был прострел.
— Зуб даю, он и был, — заявил Снег Снегович. — Похоже, один и тот же говночист нас подбил.
Как только он это сказал, Кэт открыла дверь и выбралась из салона. Встала за мной.
— Простите, что я так погнала, — сказала она. — Вы меня слегка напугали.
— Что ж, вы меня, признаться, тоже. Вы оба. Я стоял тут, оплакивал своего лихого коня, и тут — машина, кто-то выходит, фонариком светит. Я уж подумал, на меня охоту открыли.
— Вот
— Я с мыслишками собирался. Хотел либо деру дать, либо за нож схватиться. Скорее уж первое, честь по чести, чем второе — но тут вы сами побежали, будто вам задок подпалили.
— Хорошо, что побежала, — пробормотала Кэт.
— Ага, и я о чем. Я б ведь сдуру и спутать вас с кем нехорошим мог, а вы ж вон какая красавица, таких еще поискать. Ну вы, выходит, на людей не охотитесь с ружьем.
— С чего вы взяли? — спросил я, чувствуя себя малость на иголках от всех этих разговоров о том, что, спутай этот тип Кэт с кем-то нехорошим, пошел бы на нее с ножом.
— Да с того, что я сразу смекнул, что вы ребята славные, когда она убежала. Будь у вас штурмовая винтовка или что-нибудь эдакое, она б вас просто окликнула, вы б подбежали и грохнули меня. Ну так как насчет подбросить?
— Мы и сами тут застряли, — оправдался я.
— Ну, на три головы — выберемся, я думаю.
— Как быть с вашим байком? — спросила Кэт.
— Покамест здесь оставлю. Надо связаться с моей дружиной. Вернемся сюда и позаботимся обо всем. А пока я буду благодарен, ежели вы меня до города подвезли.
— У нас в машине не очень много свободного места, — сказал я.
Не хотелось мне, чтобы этот тип ехал с нами. Да и не знал я, как к нему относится Кэт.
— Я разгребу заднее сиденье, — подала она голос. — Не можем же мы его просто бросить здесь, — добавила она, явно обращаясь ко мне.
Еще как можем, подумал я.
По-хорошему, не сильно-то мы и заплутали. Хоть и создавалось впечатление, что кругом одна глушь да пустошь, мы находились где-то в полумиле от крупной езжей магистрали. На которой Снегович мог без труда отыскать помощь.
Но, может статься, он, как и мы, сторонился дорожной полиции.
— Я вам и деньжат могу подкинуть, ежели надо. На бензинчик, — вновь подал Снегович голос.
— Нет никакой нужды, — покачала головой Кэт.
— Если вы поможете нам вернуться на дорогу, — сказал я, — мы отвезем вас в ближайший город.
— Заметано. — Он шагнул ко мне с протянутой рукой.
Опустив ледоруб, я освободил правую руку для пожатия. Не то, чтобы мне так уж хотелось давать ему лапу. Он был явно не так прост, как хотел себя выставить перед нами, и я ему не доверял. Но и чурбаном или трусом прослыть не хотелось. Так что я пожал его руку — большую, сухую, бугристую на ощупь.
— Меня зовут Сэм.
— А я — Кэтрин, — сказала Кэт.
Кэтрин? Почти никогда она не пользовалась полным именем. Возможно, это вошло у нее в привычку за последние
— Возьмете фонарь? — обратился я к нему. — Осветите нам путь. Мы будем ехать следом в машине.
— Так я, выходит, все равно пешком пойду? — хохотнул он.
— Я просвечивала путь до того, как мы наткнулись на вас, — разъяснила Кэт. — Нам нужен кто-то, кто будет идти впереди машины и следить, чтобы проезд был безопасный. У нас не полноприводная машина.
— Да и запаска была всего одна, — добавил я.
Снег Снегович кивнул.
— Вы хотите, чтоб я на трассу вас вывел.
— Именно, — подтвердил я. — Последите, чтобы мы на что-нибудь не напоролись. Мы стараемся избежать больших камней, кочек…
— Усек. Сделаю.
— Нам нужна езжая дорога, чтобы выбраться отсюда, — пояснила Кэт.
— Никаких проблем, ребята, я с вами. Дорогу найду быстро — гремучка два раза жопой тряхнуть не успеет.
Кэт передала Снегу фонарик.
— Не хотите напоследок байк проведать? — спросил я его.
— Бу, уже слинять от меня вздумали? — прищурился Снегович.
— Никак нет.
— Да я шуткую, Сэм. — С этим его странным фамильярничанием я начал понимать, почему Кэт избрала наиболее официальный из возможных способ представиться.
Она вернулась в машину и закрыла за собой дверь.
— Можете идти, — сказал я Снегу Снеговичу. — Мы нагоним.
— Есть, сэр. — Он бодро зашагал вперед.
Как только он отошел на безопасное расстояние от нас, я быстро обежал автомобиль, перепрыгнул через спущеную шину и открыл заднюю дверь. Ледоруб я поставил внутрь. Поначалу мне захотелось оставить шину прямо там, где она упала, на земле, но потом я передумал.
Просто потому, что все идет на перекосяк, не стоит идти против того, что, по-твоему, является правильным. Так что я поднял ее и бросил обратно на пол за задними сиденьями.
Снег Снегович впереди включил фонарик и посветил себе на лицо.
Оказалось, он был красив. Как какая-нибудь кинозвезда. Крепко сбитый, будто набросанный грубыми, но точными штрихами, загорелый и белозубый. Выдающийся подбородок скрывался под седой порослью. Даже беря седину в расчет, ему никак нельзя было дать больше тридцати на вид.
Когда я сел и застегнул ремень безопасности, он театрально воздел руку и развернул фонарик вниз, видимо, пытаясь изобразить софит. Свет упал на него снизу вверх, стек по широким плечам и толстой шее на узкий треугольник бронзовой кожи, выглядывающий из ворота подпоясанной кожаной куртки.
— Чудненько, — пробормотал я.
— Поехали уже, — поторопила Кэт.
Я завел двигатель, приоткрыл окно и крикнул Снеговичу:
— Можно идти!
Снег Снегович подмигнул Кэт, ухмыльнулся мне и размашисто обернулся — в ореоле седых волос и бахромы. Зашагав вперед, он закрутил луч фонаря высоко в небо, потом начал быстро-быстро размахивать перед собой, будто пытаясь что-то написать светом на тьме.