Укуси меня, имплант!

Некрасов Илья

Конвейер. Ленточный конвейер промышленного типа в узком коридоре. Толстые металлические стены и потолок бодрящих металлических оттенков. Светящиеся шнуры в стыках. Однако из тоннеля не выбраться - в его конце каскад гигантских молотов и прессов, грозящих смять любого, кто попал в ловушку. Раздаются оглушительные звуки ударов.

– Автоматическая линия трамбовки органики?
– спрашивает себя дроид.
– Интересная идея. Запомним.

Он оглядывается - позади толстая стальная перегородка, которая движется вместе с лентой. Дроид понимает, насколько

влип. Молоты ускоряют темп работы, не оставляя шанса. А головки прессов, как кажется, вдавливаются в ленту сильнее и сильнее... Время уходит.

– Эй, там?! Я протокольный робот! Переводчик! Это какая-то ошибка! Я здесь случайно!

И в сторону: "Я не испугался, просто, был активирован экстренный тактический протокол".

От вибрирующих стен раздается гулкий электронный голос оператора "линии":

– Используй силу...

– Так бы и сказал, - успокоившись, протянул дроид.
– Грубая сила. Всегда пожалуйста.

Он принимает боевую стойку и перезаряжает бластерный карабин.

В стенах открываются маленькие дверцы, из них показываются с десяток автоматических двухствольных турелей. Жерла пушек поворачиваются в сторону дроида, и установки открывают огонь. Но НК47 ловко уворачивается от всех плевков плазмы, умудряясь одновременно послать в ответ десять точных выстрелов.

– Ну как, нормально? Насилие, массовая резня. Я эксперт по этим делам.

Молоты и прессы в конце тоннеля перестают работать и открывают проход. Правда, в самом конце следующего пролета показываются огромные дисковые пилы. Их твердые алмазные поверхности пока что разрезают пустоту и дико воют в предвкушении жертвы.

– Дайте угадаю. Потом будут пламенные резаки.

– Сила позволит видеть сквозь темноту, - произносит электронный голос.
– Доверься силе...

В тоннеле темнеет. Теперь видны только трудноразличимые всполохи рыжеватого света где-то в конце...

– Да нет проблем. Я полностью укомплектован для карательных операций в любых погодных условиях. Моя система выслеживания и казни включает низкоуровневую телекамеру, тепловизор, акустический сенсор и миллиметровый радар. Чего включить?

– Услышь сквозь силу...
– гулко отдается по стенам.

– Понятно. Акустика и радар.

Робот включает оборудование: "К бойне готов".

В стенах открываются маленькие дверцы, из них показываются с десяток силуэтов - это ящероморфные манекены, вооруженные стальными мечами, секирами и бластерами.

– Ну и клоуны, - говорит НК, когда ближайший силуэт замахивается боевым топором.
– Только не упади.
– Плевок плазмы срывается с бластера НК и отрывает "ящеру" лапу с оружием по локоть. Через секунду НК и силуэт оказываются рядом...

– Дай пять, - НК перехватывает опустевшую руку силуэта, - тупиковая ветвь.

И не дожидаясь действий остальных, расстреливает мишени.

– Мешки с мясом на второе?
– предполагает дроид.
– Или на десерт? Терзать прошлое электромеханики не так приятно. Во мне есть что-то них... Словно надругаешься над чем-то

святым.

НК проезжает мимо расстрелянных жертв, а дисковые пилы отворачивают в стороны, открывая следующую клеть.

– Я же говорил, там будут плазменные резаки.

– Фурмы, - поправляет электронный голос оператора конвейера.

– Обсудим это при личной встрече, - хитро оскаливается дроид.

– Впереди огонь твоей страсти...

НК подбирает диапазоны излучения, чтобы получше рассмотреть плазменные струи.

– ... и есть только она, покой это ложь, - продолжает голос оператора.

– Точно. Убивать, пытать, разорять, - подтверждает НК.

– В страстях источник силы...

– Ну-ну, калибр бластера тоже имеет значение.

– Сила дает могущество...

– Согласен. Длина ствола определяет дальнобойность.

– Могущество ведет путем победы...

– С хорошей пушкой невозможно проиграть.

– Победы разорвут мои цепи...

– Зачем? Силовые цепи и протоколы убийства - мое сокровище.

– И великая сила освободит тебя...

– Все заканчивается выстрелом в голову.

НК уже подъезжает в клети с плазменными резаками. На его обшивке пляшут отблески сине-зеленого ионизированного пламени, а чувствительный звуковой сенсор начинает понемногу дымить. Робот оглядывает помещение, пытаясь понять, как можно отключить фурмы.

– Кого пришить-то надо? Эй, там?!

Но мишеней нет. Вместо них возвращается голос оператора:

– Повтори кодекс. Иначе пламя решит, что ты недостоин.

– Э-мм... Дайте вспомнить... Убивать, пытать, разорять, калибр имеет значение, длина ствола определяет дальнобойность, с хорошей пушкой не проиграешь, цепи убийства - мое сокровище, и выстрел в голову освободит меня. Кажется, так... А-а, еще забыл про запас гранат. Где-то посередине нужно вставить про осколочные гранаты.

Но плазма исчезает.

– Пламя принимает тебя.

– Я польщен, - дроид отвешивает поклон в сторону фурм.

Робот въезжает на конвейере в следующую клеть, в ее конце кромешная тьма. Ни один сенсор не позволяет узнать что там. Стены, пол и потолок больше не металлические, они сложены голоэкранами, на которых транслируются слова оператора. Красные, кровавые символы на черном, клубящемся фоне.

– Внутри тебя пылает огонь. Это твой гнев, ярость и ненависть...

– А-а... теперь он точно похож на тот голос в моем поведенческом ядре, - задумывается НК47.
– Или мне это кажется? Я сплю?

– ... священное пламя, которое очистит от слабостей...

– Слушай, ты! У меня никогда не было слабостей! Я совершенная разработка!

– М-м... ответ неверный.

– Э-э, нет! Подожди! Патронов маловато! Мне следует быть запасливее. Есть над чем поработать.

– Тогда продолжим?.. Пребывая в своем внутреннем пламени, ты становишься самодостаточным, черпаешь силу из собственной страсти...

– Да, бывает, заглянешь в поведенческий контур и сам удивишься, насколько я асоциален.