Улан. Трилогия
Шрифт:
– Я так понимаю, что ты хочешь крымчаков вычистить, да чтоб чужими руками? – Несколько неуверенно сказал цесаревич.
– Верно. Ведь если не сделать этого, то уже через несколько лет они снова начнут мутить воду и их придётся усмирять. Да и сквозь русские сёла после их посещения проезжал?
– Все проезжали, - мёртвым голосом сказал Румянцев и присутствующие замолкли – была у него какая-то история с погибшей роднёй. Нехорошо погибшей…
– Можно доверить решение вопроса союзным кочевникам, - более уверенно продолжил Павел, - Насколько я знаю, татарам грозит не столько смерть, сколько
Помолчали…
– Как там турки? – Перевёл разговор Румянцев.
– Решительно настроены, - хмыкнул Владимир, - татары наши битые ничему их не научили, так что радуются, что по численности нас превосходят.
Раздались смешки – численность-численностью, но когда значительную часть войска составляют всевозможные вспомогательные войска… А как же – воинам ислама честь не позволяет взять в руки лопату или ухаживать за обозными волами!
Мусульмане шли двумя «крыльями» - впереди лёгкая татарская конница, затем основной обоз воинов султана. Здесь тоже было много лёгкой конницы, но уже более качественной, из внутренних районов Турции.
Потёмкин выступил с предложением конного похода, дабы осадить крымчаков и заставить их «ужаться». Предполагалось добиться сразу нескольких целей – уничтожить часть противника, напугать его, прекратить грабёж окрестностей и наконец – «ослепить» войско, мешая проводить разведку.
В принципе, задача реальная, ведь только драгунов и «варягов» набиралось чуть больше пяти тысяч, да две тысячи улан, да около десяти тысяч иррегулярной кавалерии казаков/ногайцев/калмыков/татар (казанских). В предстоящем большом сражении от лёгкой конницы было мало толку, а так вроде и ничего, хоть какая-то польза…
Предложение Григория Александровича выслушали и одобрили. Единственное – герцог послал весточку своим людям, ну и кое-кого отправил с генерал-поручиком. Разведка, оно дело тонкое и лучше доверить её специалистам…
С разведкой же… Да и добычей у Померанского обстояли дела настолько хорошо, что солдаты начали вспоминать его титулы в старинных русских традициях – «Князь Руянский» (а не Рюгенский) и «Герцог Померанский-Вольгаст», который трансформировался в… Вольга***, а затем – Вольга Руянский.
Это началось ещё в прошлом году, но слабо, намёками. Сейчас же, видя его заботу о воинах (трофеи, вооружение, обучение, лекари) и налаженную разведку, разговоры эти стали уверенными. Особенно на фоне того, что его гвардия так и называлась – «Серые Волки»****.
Одних только янычар было больше ста пятидесяти тысяч!* - Это даже не рекорд – ещё через пару десятилетий их будет около двухсот тысяч. Правда, чем дальше, тем меньше в них было «элитности».
Раскинулась сразу трёх континентах** - не только в Европе и Азии, но и в Африке. К примеру – Египет и некоторые другие исламские государства Африки
Вольга (один из вариантов – Волх)*** - персонаж русского эпоса. Князь, известный как оборотень, полководец и мудрец.
Серые Волки**** - одно из имён «настоящего» Вольги – Волх, а это бог охоты и частично войны у некоторых славянских племён. Бог-оборотень, превращающийся в волка и по некоторым легендам – имеющий свиту волков-оборотней. К слову – персонаж скорее положительный, оборотни в древности никак не ассоциировались с нечистью, скорее с элитными воинами.
Глава десятая
Рейд Потёмкина вышел на славу…
– Вообще боя не принимали? – Уточнил Румянцев.
– Угу. Татары сперва попытались было сделать ловушку и прижать меня к реке. Там место такое, что можно вроде бы переправиться, но так – не сразу. Ну и пока переправлялись бы, они стрелами многих покосили бы.
– Ну а ты?
– Да развернулся в боевой порядок и пошёл в атаку – и всё, как зайцы порскнули. А раз меня крымчаки всеми наличными силами избегали, то уж отряды поменьше – тем более. Опосля татары и вовсе отошли – Халил-паша вроде как велел им на наши обозы нападать, так что в битве они участвовать не будут.
– Славно, - заулыбался командующий и хлопнул себя по животу, - ну а остальные?
– Делы* попытались было, но это были курдские и арабские всадники, незнакомые с нашей тактикой, так что смели их на раз. Потому так и кружили, «откусывая» по кусочкам. Пару раз ситуация была вовсе уж скверной – всё-таки там и без крымчаков тысяч под сто всадников и многие – мастера отменные. Спасло то, что отряды разрозненные как по вооружению и выучке, так и по умению воевать в одном строю. Так что конницы тысяч пять покрошили, да пехотинцев не меньше десяти. Правда, - тут Григорий Александрович поморщился, - в основном лагумджи и мюсселемы**.
– Не бери близко к сердцу, - мягко сказал Павел, - они же в большинстве добровольцы. А раз пошли воевать против своих же христиан, да ещё и на войну неправедную, то тем хуже для них.
Выдвинулись навстречу османам и встали лагерем у реки Кагул, близ Троянова вала. Вообще на первый взгляд эта позиция казалось ловушкой, из которой сложно выбраться – так по крайней мере постарались внушить туркам агенты Грифича… На деле же, были здесь и немалые преимущества – но только для полководцев уровня Румянцева.
Армию командующий разбил на несколько отрядов – Померанский со своими солдатами на левом фланге, правее стоял Потёмкин с пятью тысячами пехотинцев, затем дивизия Племянникова и корпус Боура. Справа-в-центре-позади стояла дивизия Репнина, готовая придти на выручку любой из частей и одновременно закрывающая один из проходов в тыл. Сам Румянцев с десятью тысячами пехоты стоял позади Троянова вала и вместе с ним цесаревич, командующий основной массой кавалерии.
Звучит громко – корпуса, дивизии…, но всех войск было тридцать две тысячи, включая все резервы, да и стояли корпуса друг от друга не далее, чем на расстоянии выстрела из пушек.