Улан. Трилогия

Панфилов Василий Сергеевич

Выстроив подчинённых и начав движение, барон Фольгест... развернул полки и бросил их на наёмников. Три тысячи конницы на пять тысяч пехотинцев, не готовых к отражению атаки...

Драгуны Мекленбурга попытались было придти на помощь, но тут померанская пехота расступилась и в дело наконец вступили пушки, собирая кровавый урожай. Картечь из четырёх десятков орудий сильно проредили вражеские ряды и выбили все мысли о помощи наёмникам. Кадровые военные и ополченцы перемешались и теперь одни норовили уйти из под обстрела, другие - выстроиться в полки и атаковать пушки, третьи - всё-таки помочь наёмникам.

Продолжалось это недолго,

но каждая из пушек успела сделать по несколько выстрелов, да мешали те самые колышки под ногами и многочисленные трупы людей и лошадей. Выстраиваться в боевой порядок под огнём было проблематично, но в общем-то мекленбуржцы неплохо справлялись. Пусть юнкера-охотники здесь скорее мешали, но что-что, а храбрости у врагов было достаточно.

Только начало получаться подобие строя, как в него врезалась конница Померании, успевшая изрубить почти всех наёмников. Пушки прекратили стрельбу и началась страшная конная схватка, невероятно ожесточённая и кровавая. Турки бы давно уже бежали, но немцы стояли крепко.

После встречи с пушками Михеля их численность едва ли не ополовинилась и сравнялась с численностью драгун Рюгена. Но вот последние-то были кадровыми все без исключения и сражались сейчас рядом с проверенными боевыми товарищами, а не со случайными людьми... Солдаты же Мекленбурга не могли придти на помощь своей кавалерии, ибо эта самая кавалерия и была сейчас между ними и драгунами Рюгена.

Битва продолжалась всего-то чуть больше десяти минут и за это время вражеские юнкера 'таяли'... Наконец, когда их осталось чуть больше полутора тысяч, они дрогнули и начали отступать. А куда? Сзади их подпирала собственная пехота, так что какая-то вражеской конницы всё же вклинилась в их ряды.

С этого момента началось бегство. Драгуны Мекленбурга смешали боевые порядки собственной пехоты и на их плечах туда ворвались руянцы. Сперва конница, а затем и пехота. Озверевшие вояки Грифича рубили врага без жалости: после их похода через половину маленькой страны многие поместья были разорены и помещики Померании, только недавно поправившие свои дела, были в ярости. Знаменитый 'корпоративный дух' и многочисленные родственные связи дали в этот раз осечку - людей, только-только почувствовавших себя состоятельными, снова кинули в нищету. В результате были убиты даже мекленбургские герцоги.

Объединённый* Мекленбург - был Мекленбур-Шверин и Мекленбург-Стрелиц.

Гайдуки** - телохранители.

Брандер*** - корабль или лодка с взрывчатыми и горючими веществами. Его старались подвести к кораблям противника и чаще всего - стоящим в порту или хотя бы на якоре.

Наёмные отряды**** - в то время они почти ушли в прошлое на территории Европы, но неофициально были. Вариантов маскировки хватало - ну вот хотя бы как у Померанского, который состоит на службе у Петра. Мелких владетелей, имеющих право держать армию, было предостаточно и многие из них жили только тем, что сдавали свои полки/батальоны/роты в аренду.

Глава седьмая

Захватить мекленбургские герцогства проблем не составило - их войска были начисто разбиты, пехота в основном взята в плен, а кавалерия уничтожена практически начисто. Какое-то сопротивление оказали только несколько городов, да и то - символическое. Померанские дворяне рвались 'восстанавливать справедливость' - то есть жечь,

насиловать и убивать. Однако вняли увещеваниям Рюгена и вели себя образцово, хотя сдерживались с трудом.

Особых проблем дипломатического характера не возникло - Мекленбургские герцогства несколько лет назад вышли из состава Германской Империи. И пусть защита, обеспечивающаяся этим аморфным квази государством была скорее символической, но она всё же была. Так что решив получить несколько больше самостоятельности, а по мнению Грифича - просто сменить покровителя, Никлотинги крупно просчитались.

Австрия хоть и была младшим союзником у Англо-Франков, но скорее условным и вела свою игру. Пруссия... Фридрих дёрнулся было, понуждаемый кредиторами из Лондона и Парижа, но тут что Павел, что 'голуби' дружно показали зубы. А учитывая плачевное финансовое положение страны и соответственно - сокращённую армию, воевать на два фронта против Румянцева и Рюгена правитель побоялся. Пусть 'голуби' и были против войны, но раз разгром вражеского войска уже состоялся, так почему бы и не 'погрозить пальчиком'?

Ганновер исходил слюной, захлёбываясь от лая - родовые владения английского короля*, как ни крути. Но с войсками у герцогства было туго - интересы Англии давно уже были выше собственных и солдаты выгребались едва ли под метёлку - в колонии. Дипломатические же методы... Северный Альянс огрызнулся - им хватало проблем и от английского Ганновера, так что 'прислонившиеся' к нему в последние годы мекленбуржские герцогства откровенно нервировали и устранение проблемы скорее приветствовалось. Да, потом наверняка начнутся 'подковёрные' игры в попытке привязать герцогства к себе, но пока всех устраивало, что Мекленбург-Шверин и Мекленбург-Стрелиц отрываются от Англии. 'Бодаться' с могущественной державой Альянсу не хотелось, а вот так, чужими руками...

'Гавканья' было много и несколько раз дело едва не дошло до военных действий. Во всяком случае, пруссаки и Ганновер начали проводить 'военные маневры' близ границ владений Померанского.

Проблемы нарастали, но к весне резко прекратились - умер Мустафа Третий и на престол взошёл Абдул-Хамид. Человек тихий, богобоязненный и... откровенно никчемный. С его приходом благие начинания Мустафы почти мгновенно сошли на нет и власть окончательно перешла к чиновникам, янычарам и имамам. Деньги, с великим трудом собранные на продолжение войны с 'неверными', разворованы были моментально. Да что деньги - разворовать ухитрились даже арсеналы и Дивану** пришлось окончательно оформить мирный договор, что освободило русские войска от боевого дежурства на границах.

Моментально тон разговоров изменился и Грифич с облегчением выдохнул. Он уже настраивался на частичную разделку завоёванных земель или даже контрибуцию, но разговор пошёл о присоединении и завела его Мария-Терезия.

Завела не случайно - близился раздел Польши и австрийская императрица благодаря такому ходу надеялась получить от России более 'вкусный' кусочек Речи Посполитой. От Рюгена - массу достаточно интересных договоров и просьбу о встрече.

Путешествие в Вену прошло по несколько непривычному сценарию - солидная свита, рота 'Волков' в охране... Набралось больше двухсот человек и ведь что самое интересное - все нужны! Дипломатические протоколы восемнадцатого века были подчас достаточно чудными и архаичными. В некоторых случаях присутствие какого-нибудь 'восьмого помощника младшего подметальщика' прямо предписывалось.