Улавливающий тупик
Шрифт:
— Это не чушь, — обиженно ответила Катя. — Это величайшее открытие одного моего друга.
— Онуфриева? — усмехнулся я и на утвердительный Катин кивок спросил: — И что же он открыл?
— Я могу объяснить, но предупреждаю, что ты не готов к восприятию такой информации.
— Ладно, валяй, от тебя можно ждать все что угодно.
— Вот-вот, — вздохнула девушка. — Ты так к этому и отнесешься, как к какой-то несусветной фантазии, и не поверишь, что это серьезно.
— А ты попробуй. Может, убедишь меня, — улыбнулся я.
— Видишь ли, дело в том, что мы живем в нереальном мире. Весь наш мир — это всего лишь чей-то сон.
— Да-а, — только и смог вымолвить я.
— Вот видишь, — грустно произнесла Катя. — Я так и думала, что ты не поверишь.
Жужжание прибора усилилось, он перестал пищать, неожиданно загудел, из щели выполз длинный лист бумаги с ломаным графиком, и аппарат умолк.
— Ну что, я могу снять с себя все эти провода? — осведомился я.
— Можешь, — растерянно прошептала девушка.
На нее явно серьезное впечатление произвела диаграмма, нарисованная прибором.
— Кать, ты б поменьше общалась с этими физиками, иначе действительно свихнешься, — посоветовал я.
— Невероятно, — раздалось в ответ. — Это уникально, Юра. Я не могу в это поверить!
— И слава богу!
— Судя по этому, — она ткнула мне в лицо перфолентой, — ты и есть Спящий!
— Чего?! — удивился я.
— Если я не ошибаюсь, ты и есть тот человек, которому все это снится и во сне которого мы все находимся!
— Слушай, иди к черту, — рассмеялся я. — Мы провели с тобой такую незабываемую ночь, и я хочу, чтобы утро было таким же.
Я схватил ее в охапку и завалился на спину, увлекая за собой девушку.
— Сумасшедший! — весело воскликнула Катя.
И в поддержку ей раздался звонок в дверь. Катя вырвалась из моих объятий, одернула пеньюар и вышла в коридор.
— Кто там? — спросила она.
— Газета «Коммерсантъ» для господина Кудрявцева, — послышалось с лестничной клетки.
— Юра, тебе газету принесли! — крикнула мне Катя, открывая дверь.
Вот она плата за процветание. Ни минуты покоя и неотлучное чувство страха. Я езжу на дорогих машинах, собираю живопись, трачу деньги на шикарных женщин, но утро начинаю с рубрики «Происшествия» «Коммерсанта». Кого арестовали за прошедший день, какие аферы вскрыли, нет ли среди арестованных и подозреваемых кого-либо, кто связан со мной и моей фирмой? Об этом знают и доставляют мне газету, где бы я ни проснулся.
Катя бросила газету на одеяло, и я сразу открыл предпоследнюю страницу. Когда я разворачивал «Коммерсантъ», из его недр вывалился «Московский комсомолец». Катя потянулась за ним, но я быстро придавил газету ладонью:
— Газеты сначала прочитаю я, а ты пока приготовь завтрак.
— А жена тебе готовит по утрам?
— Да. Каждое утро, как только я открываю глаза, наготове горячий завтрак, чистые трусы и носки, ну и все остальное.
— В таком случае, — безапелляционно заявила девушка, — завтрак приготовишь ты.
Она уселась рядом со мной, чтобы просмотреть газеты, заглядывая через мое плечо. В «Коммерсанте» я не обнаружил ничего заслуживающего внимания. Но когда я открыл последнюю страницу
— Эх, Гена, — вздохнул я. — Конечно, ты был отъявленным мошенником, но мне тебя будет не хватать. Ты был…
— Да ладно! — перебила меня Катя. — Может, найдется еще. Ты тоже вчера домой не вернулся, однако за тебя пока что никто гонорара не обещает.
Я собирался провести с Катей все выходные, но эта заметка отбила у меня всякое желание продолжать праздник любви. Я встал и начал одеваться.
— Уже уходишь? — угрюмо спросила девушка.
Я не успел ответить, потому что опять позвонили в дверь.
— Ну, кто еще там в такую рань?! — воскликнула Катя и пошла открывать.
«А вдруг это родители?» — подумал я и было пошел вслед за девушкой, но из коридора неожиданно донесся страшный удар. Кто-то вышиб дверь и ворвался в квартиру. Катя завизжала, но ее тут же прервал грубый мужской голос:
— Заткнись! Нам нужен твой шеф, а не ты! Где он? — это рычал Мучковский.
— Не знаю, — всхлипнула Катя. — Здесь его нет.
«Молодец!» — мысленно воскликнул я, выхватил пистолет и нырнул под кровать. Судя по шагам, бандиты направились в комнату Катиных родителей. Я понял, что у меня есть еще несколько секунд и употребил их на то, чтоб стянуть с постели край одеяла так, чтобы он загораживал меня. Если в Катином доме и был веник, то дорогу туда, где я нашел себе убежище, он давно забыл. Под кроватью валялись погоны: лейтенанта, старшего лейтенанта, капитана, майора и подполковника. И мой нос распирало от гордости за то, что к обыкновенной комнатной пыли, которую я вдыхал, примешивалась пыль фронтовых дорог, прошедших через военные архивы. «А то б так и прожил жизнь не понюхав пороху», — с удовлетворением думал я, сжимая свой RECK AGENT. Я тер переносицу, чтобы не расчихаться, и прислушивался к шуму в квартире. Мне удалось определить, что с Мучковским пожаловали еще трое непрошеных гостей. Они обыскивали квартиру, и я молил Бога о чуде, будучи уверен, что, если боевики Мучковского не догадаются заглянуть под кровать сами, их внимание привлечет стук моего сердца. Но эти болваны так и не нашли меня.
— Останешься здесь караулить девчонку, пока мы не отыщем этого урода! — приказал Коля одному из своих мордоворотов.
«Вали-вали отсюда!» — подумал я, и, пытаясь улечься поудобнее, наткнулся локтевым нервом на майорскую звездочку. Если б не присутствие бандитов, я взвыл бы от боли. А так я лишь изобразил несколько эксцентричных сцен из немого кино. Из моих уст полился беззвучный поток чего-то очень грубого, возможно, цитат из диссертации Мэлора Захарьевича, за которую он получил звание майора. Я понял, что если я полежу на этих погонах еще немного, то научусь не только застилать постель по утрам, но и выравнивать подушки по нитке. Дверь за Мучковским наконец-то захлопнулась, и для меня наступила пора решительных действий. Но я не знал, что предпринять.