Улавливающий тупик
Шрифт:
Прораб протянул мне руку и представился:
— Катулис. Василий Васильевич.
А его друг молча вытащил из нагрудного кармана удостоверение и протянул его мне. Я прочитал его и понял, что это действительно не строитель, а капитан милиции Бугров Андрей Геннадьевич, следователь из областного управления по борьбе с экономическими преступлениями. Я удивленно поднял на него глаза, не понимая, чем обязан столь официальному представлению. Он встретил меня жестким взглядом и спросил:
— Вы хозяин этого дома?
— Я.
— Пройдемте,
Недоумевая, я пошел следом за ним и Катулисом. Кристина проводила меня испуганным взглядом.
— Видите ли, Валерий Михайлович, — начал Бугров, — мы против вас ничего не имеем, и нам бы не хотелось портить с вами отношения.
Когда разговор со следователем начинается с такой фразы, поневоле на ум приходят мысли о длительной командировке в места не столь отдаленные. Сердце мое замерло, но я взял себя в руки и твердо решил валить все на главного бухгалтера фирмы за исключением, пожалуй, того, что, будучи старостой в третьем классе, украл двадцать копеек из взносов на школьные завтраки.
— А что, собственно, произошло? — как можно спокойнее спросил я.
— Видишь ли, — ответил вместо следователя Катулис, — мы построили вот это, — Василий Васильевич указал на нелепый параллелепипед и на мгновение умолк, соображая, как это поточнее назвать, но, так и не придумав, повторил еще раз, — вот это. По договоренности с Пафнутием. А он нам не заплатил…
— Ну да, — перебил я прораба, — потому что я еще не заплатил ему.
— Вот видите! — командно-укоризненным голосом рявкнул следователь. — В общем так. Строители жалуются. Официально. И пока деньги не будут заплачены, я буду вынужден дачу опечатать.
— Постойте-постойте, — пробормотал я, испытывая облегчение оттого, что даже за махинации с завтраками для бездомных поросят отвечать не придется, — а сколько Пафнутий должен был заплатить?
— Десять тысяч, — не моргнув глазом, объявил прораб.
Я замер от удивления, потому что не мог представить себе, чтобы в наше время за десять тысяч можно было хоть что-нибудь построить. А прораб добил меня тем, что, все-таки моргнув, уточнил:
— Рублей.
— Так давайте я заплачу, — предложил я.
Катулис немного помялся и нехотя согласился.
— Ладно, давай.
— Правильно, — поддержал его следователь. — И мне работы меньше.
— Валютой возьмете? — спросил я.
— Спиртом что ли? — оживился прораб.
— Да нет, долларами, — смутился я.
Катулис опять замялся, но согласился, правда, неохотно.
— Валяй, — пробурчал он.
Я сбегал к машине и принес им четыреста долларов. Прораб пересчитал деньги и положил себе в карман. И тут я вспомнил, что неплохо бы вообще выяснить, что же это такое построено?
— Извините, — обратился я к Василию Васильевичу, — а что это такое вы построили?
Катулис посмотрел на меня как
— Как что? — воскликнул он. — Что заказали, то и построили.
— Но я ничего такого не заказывал.
— Это вы с Пафнутием разбирайтесь. Нам что нарисовали, то мы и построили. Всего доброго. До свиданья, — прораб пожал мне руку.
— Постойте, — промолвил я.
Но тут мою руку перехватил следователь. Он крепко пожал ее и решительно попрощался:
— Простите, Валерий Михайлович, мы очень спешим. До свиданья. Всех благ вам.
Они повернулись и быстро зашагали прочь. Любопытствующий Еремин, все это время пытавшийся завести разговор с Кристиной и нашими друзьями, побежал следом за прорабом и следователем, на ходу выкрикивая что-то философски-нечленораздельное.
Глава 3
Мы еще с полчаса бегали вокруг Пафнутьевского параллелепипеда, пытаясь выманить из него кошку.
Потом Головлевы ушли к себе, а мы занялись хозяйственными делами, предоставив Анфисе право решать свою судьбу самой. Через минуту она влетела в дом, чтобы выпросить у Кристины порцию «вискаса».
Целый день нам докучали Головлевы. От них то и дело кто-нибудь прибегал к нам с какой-нибудь дребеденью. То Настя яиц принесет, то тетя Люда — маринованных огурцов, то Николай Иванович придет — на водку попросит.
Вечером мы затащили в дом несколько брусков, положили на них доски и начали накрывать на этот импровизированный стол, предвкушая праздничный ужин. Денис установил дивидишник, который мы привезли с собой. На экране появилась Чичолина, и тут со двора Головлевых донеслась разухабистая музыка. Кто-то наяривал на гармони.
— Хорошее сопровождение для этого фильма, — сказал Денис.
К Чичолине проник в постель усатый детина, и она начала нелегкий путь к вершине власти.
Я куплю на рынке мину и в кровать жене задвину. Если враг туда прорвется, он на мине подорвется!— Пьяным голосом вопил Николай Иванович.
— Надеюсь, они не всю ночь горлопанить собираются! — раздраженно воскликнула Кристина.
— Надо было б им водки побольше дать, чтоб поскорей напились и вырубились, — сказала Наташа.
— Вот еще, — фыркнула Кристина, — будем мы местных алкоголиков приваживать.
В этот момент в дверь постучали.
— Этого еще не хватало! — всплеснула руками Кристина.
— Пришел посланник по культурному обмену, — хмыкнул Денис.
Я встал и открыл дверь. На пороге стоял Виталик, судя по внешнему виду которого можно было заключить, что Николай Иванович как человек культурный один не пьет.
— Послушайте, — запинаясь, пролепетал он, — пойдемте к нам. Ничего с собой не берите, просто пойдемте.